Это не пустая угроза. Если его злить и нарушать дисциплину, можно вполне остаться почти без роли. В любой пьесе есть роли небольшие, у которых даже может быть всего пара фраз, но для оценки преподавательскому составу на экзамене этого достаточно. Владимир Иванович не только может обеспечить такой ролью, но и придираться потом на репетициях и вытрясти душу ещё до экзамена.
— Простите, пожалуйста, — сказала я за нас обоих. — Нас техника подвела. Впредь будем внимательнее, ставить несколько будильников. Мы сами очень расстроены и не хотели нарушать распорядок. Человеческий фактор и начало учебного года повлияло. Мы обязательно возьмем себя в руки.
— Кхм, — крякнул довольно преподаватель. Кажется, мой монолог ему пришёлся по вкусу. — Ладно, заходите. Но ещё раз...
— Ни разу больше, — клятвенно пообещала я. — Да, Тань?
— Угу, угу, — кивнула она словно китайский болванчик на бардачке машины.
Мы прошли к своим местам. Переодеваться в форму для занятий нам придётся за самодельной ширмой прямо в учебном процессе, но это уже мелочи. Мы зашли за ширму и принялись доставать одежду.
— Ну и подлизала ты, Поплавская, — ёрничала Таня. — Я прямо заслушалась.
— Отстань, Ежова, — буркнула я. — Надо было спасать наши бедовые головы. Я лично не хочу играть служанку Золоторёвой.
— Да я тоже не хочу, — сморщилась подруга.
Золоторёва Ольга — одна из самых сильных и заносчивых учениц нашей группы. И сама упорная — выгрызет роль зубами. Она всегда держит ухо востро и легко может перетянуть одеяло на себя, если другая актриса чем-то насолила Иванычу... Оля будет крайне рада видеть одну из нас в роли своей служанки, потому что у нас с первого дня тихая, а иногда и не очень тихая, война.
— Ну вот и молчи, — сказала я Татьяне. — В следующий раз отмазывать нас будешь ты, раз такая умная. Хотя...
Окинула я взглядом её и вспомнила, какая она порой раздолбайка.
— Нас тогда вообще отчислят.
— Вы там долго болтать собрались? — снова прогремел голос Иваныча. — Ежова и Поплавская, выходим. А сегодня вы получаете "неудовлетворительно" — за полнейшее нарушение дисциплины.
Мы, опустив головы, вышли из-за ширмы. Хотели уже сесть на свои места, как преподаватель нас остановил.
— А теперь, — говорил он нам. — Вы проводите разминку для всех. Также вам в наказание участие в завтрашнем субботнике. Чтобы больше всех работали — я проверю!
26.
Весь вечер Таня ругалась на Иваныча и предстоящий субботник. Ещё больше её опечалило то, что сегодня её любимый Мирослав с ней увидеться не сможет — у него тренировка.
Вчера после ухода Ланского она рассказала, что в виде хобби он и Станислав Сергеевич занимаются боксом в одном и том же спортивном клубе. Иногда даже участвуют в соревнованиях. Правда, Ланской уже всё реже ездит на соревнования, потому как лицо ему теперь надо беречь — всё же ведущий актёр студенческого театра. Но ради азарта и поддержания тонуса продолжает ходить на тренировки. Оказалось, что девушки у него всё же нет, а на фото — просто подруга, с которой Мир видел его пару раз. От души отлегло. А факт, что Стас такой спортивный, заставил меня улыбаться, вспоминая крепкое тело и красивую фигуру, которую не скрывает даже одежда. Теперь понятно, откуда у него такие мышцы — это занятия спортом. Таня же восторгалась спортивным телом Ланского, ясное дело, под моё закатывание глаз.
После девяти вечера подруга ушла болтать с ним по телефону.
— Я нормально... А ты как? Правда? И что сказали? А ты что? А он что? Понятно. Дурак какой-то... Ну, потому что дурак, и всё. Как можно на тебя гнать? Ты не нравишься? Брось, ты всем нравишься!
Цокнула языком, закрывая книгу. А ещё меня обвиняла в "подлизывании". Сама-то соловьём заливается перед своим Миром.
— А мы наказаны, прикинь? Ха-ха! — Продолжала трепаться Татьяна. Толку, что ушла в кухню — всё равно всё прекрасно слышно. — Да, обе. Опоздали к Иванычу. Как? Да самым диким образом — метлами и тряпками. Субботник завтра в институте, уборка территории и корпуса. Не знал? Ну вот, знаешь. Ну да, Дианка тоже будет махать тряпкой, я ж тебе сказала, что обе наказаны.
Насторожилась. Невольно стала вслушиваться. Нахмурилась. Ну вот зачем она ему рассказала? А он зачем выведывает обо мне? Если он туда припрётся завтра и станет мешать мне общаться со Станиславом, я его этими самыми тряпками придушу безбожно!
— Не знаю, можно, наверное, прийти... — продолжала говорить подруга. — Только рады будут, но только зачем тебе это? А-а, меня увидеть? Ну ладно тогда. Буду ждать встречи. Завтра в девять у входа в корпус сбор. Ну, возьми мусорные мешки, если есть. Ага, пока. Мур тебе, любимый!
Фе... еле подавила рвотный рефлекс. А потом недовольно уставилась на Ежову, которая, приторно улыбаясь – да так широко, что ещё немного, и треснет затылок, – вплыла в комнату.
— Чё ты? — спросила она, напрягшись от моего “доброго” взгляда питона на кролика.
— Ничего, — подняла я брови вверх. — Нафига ты его на субботник тащишь?
— Диан, — села она и скрестила руки на груди. — Ты опять начинаешь? Я знаю, что он тебе не нравится, но субботник уже не наша квартира, а общественное мероприятие!
— Но его там не должно было быть. Зачем ты ему стала рассказывать?
— К слову пришлось.
— А позвала зачем?
— Он сам стал спрашивать, — пожала она плечами.
— Тогда держи своего бабуина при себе!
— Естественно, — отозвалась она. — А возле кого он ещё будет? Ты-то что волнуешься? К тебе точно не подойдёт.
М-да, недооцениваешь ты своего "парня". Но я не та, что станет ей глаза открывать — не поверит. Если только сама не увидит. Впрочем, пока у нас кроме разговоров ничего и нет, но ведь Мир подходит же ко мне с ними... А, чёрт его знает, пусть сами разбираются!
Погасила свет и улеглась в кровать. Улыбнулась, уютно устроившись на подушке. Завтра я буду почти целый день в непринуждённой обстановке рядом со Стасом. Обязательно займу место рядом с ним. Даже если мне придётся ради этого растолкать других. Я не должна проиграть этот спор с Таней. Да и вообще... хочу с ним познакомиться поближе.
Перед сном увидела, что один из диалогов социальной сети не прочитан. Мирослав. Да опять, что ли? Только пусть попробует мне сказать опять какую-то гадость! Забаню. Развернула диалог.
"Синеглазка, доброй ночи", — писал он.
Пошёл ты. Закрыла диалог. Спустя пару минут телефон снова завибрировал, оповещая о новом входящем сообщении.
"А у меня новости о прослушивании".
"Говори", — ответила я.
Отправила. Подумала немного. Добавила улыбающийся смайлик. А то передумает ещё мне помогать.
"Сначала поздоровайся со мной, Синеглазка", — пришёл ответ.
Кхм. Начинается шоу. Ланской иначе не может. Клоун.
"Здравствуй", — отправила ему.
"Теперь расскажи, как твои дела".
"Прекрасно. Пока не родила. Рассказывай!"
"Теперь спроси, как дела у меня".
Вот чёрт ушастый.
"Как ваше ничего, Мирослав как вас там по батюшке? Мне неинтересно, поэтому расскажи коротко".
"Я тоже прекрасно и пока не родил. Представляешь, как у нас много общего?"
"Мирослав, ну хватит держать интригу. Расскажи мне, что там насчёт прослушивания? Ты договорился?"
И в ответ тишина. Вышел из сети. Я аж села на кровати.
— Блин, ты чё, офигел? Какой вышел? Эй! Назад заходи, кому говорю! — рычала я на телефон.
— Поплавская, ты там головой о борт кровати ударилась, что ли? — отлипла от телефона Таня.
— Не-а.
— А чё орёшь на всю квартиру?
— Один идиот издевается!
— Дай сюда, кто там такой камикадзе? — протянула она руку к моему телефону, который я еле успела убрать от неё.
