Под шум бурлящей воды он вошел в воду, погрузился по грудь и устало оперся на стенку. Запрокинул голову, позволяя черным как смоль волосам рассыпаться по поверхности.
Сосредоточенное и суровое лицо смотрело в потолок, взмахивая темными ресницами, которые все медленнее открывались, пока окончательно не замерли, подсказывая, что мужчина задремал.
Пользуясь случаем, я все-таки нырнула под воду, а вынырнув, потянулась к мыльной воде, не собираясь терять время даром. Намылив волосы, тщательно их прополоскала. Окунувшись вновь, всплыла, натыкаясь на что-то твердое и влажное.
— Позволь мне, — сказал Тайрос, пока я терла глаза, в которые попала вода.
«Позволь» — странное слово, которое плотно повязало себя с удовольствием в моей голове. Я даже не успела что-то ответить, как плечи накрыли чужие ладони, втирая в них что-то мыльное и рассыпая новую порцию мурашек по моему телу.
— Тайрос?
— Да?
— Вы меня соблазняете? — отбросив мокрые волосы с лица, я строго взглянула на дракона, на губах которого замерла робкая улыбка.
— Мы лишь пользуемся условиями нашего договора, Ханнари. Ты получаешь практику для работы, а мы — твое внимание. То, что ты соблазняешься… Это…
— Что?
— До ужаса приятно, — выдохнул он, забираясь пальцами мне в волосы и пододвигаясь ближе. — Ты должна мне порцию ласки, Ханнари. Шагни назад.
Чувствуя себя податливым, плавленым железом, я послушно отступила, ощутив под пяткой выступ. Мне, наверное, следовало на него подняться, но, разумно отмерив высоту, я поняла, что в таком случае вода опустится мне по грудь, и бурлящая ширма перестанет таковой быть.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Подумай еще, — искушая, прошептал Тайрос и упер обе руки в стенку за моей спиной, придавливая к ней своим телом.
Близость мужчины, еще и голого, еще и возбужденного, расплющивала меня по чаше бассейна. Слыша, с каким шелестом ладони дракона опускаются в воду, я заранее глотнула больше воздуха, ощутив их на талии, и подготовилась к рывку, предугадав, что меня ждет.
Я обещала доверять. А они обещали не делать глупостей.
Но только вот взгляд дракона, прилипший к качнувшейся перед его носом груди, пугал.
Он смотрел, и соски от смущения затвердели, сжимаясь в тугие вершинки и больно реагируя на касания воды. Тайрос смотрел на них с нежностью, и когда ладонь опустилась на мягкое полушарие, я шумно втянула воздух, зашипев от того, как подушечка осторожно потерла темную горошину.
— Ты такая отзывчивая. Это сводит с ума, — прорычал Тайрос и заурчал, топя своим безумием и меня. — Только коснись, и разгораешься, как пламя. Ты не огонечек, ты лава.
Легко двигаясь в воде, Тайрос рывком приблизился, накрывая вершинку губами. Она тут же задрожала, завибрировала в его рту, а щелчок языка оставил после себя полосу огня.
Оторвавшись от нее, словно от живой воды, дракон тут же погладил вторую, делая с ней то же самое, только чуть сильнее, и слегка прикусил.
Сладость болью отозвалась внизу живота.
Кто бы раньше мне сказал, что я такая испорченная! У меня буквально дрожали руки от предвкушения, сердце лихорадочно стучало о ребра, угрожая их выбить, а дыхание сгорало на вдохе, оставляя легкие без воздуха.
— Сколько же в тебе сладости, Ханнари, — пьяно прошептал Тайрос, двигаясь губами вверх, к шее.
Оставив на ней свой след, мужчина властно поймал мой подбородок, разворачивая к себе, и без лишней нежности прижался к губам.
Он был, как и тогда, напорист, несгибаем. Его не тронули бы оправдания или мольбы, не остановил бы мой протест, который где-то задремал, игнорируя свою работу. Дракон поглощал, приковывая все внимание к себе, и прижимался все теснее и ближе.
— Я бы всю жизнь тебя целовал, — прорычал он, обхватывая талию рукой и усаживая на свои бедра.
«Где-то я уже это слышала», — пролетело на краю пьяного сознания.
Глава 21
Между ног уперся каменный ствол, и я вздрогнула от его температуры, которая ощущалась даже в горячей воде.
Заметив мою реакцию, Тайрос вновь прижался к губам, тихо нашептывая успокаивающие слова, в которых так бурлили эмоции, что я невольно задрожала, прислушиваясь к нашим коротким вздохам.
Убедившись, что я успокоилась, дракон плавно качнул бедрами, заставляя член мягко погладить складки. Из-за мыльной воды, которая еще не успела очиститься, все касания ощущались легко, гладко, и это движение не было исключением.
Сжимая в своих ручищах, Тайрос без усилий подхватил меня под ягодицы и ощутимо их сжал, вновь качнув бедрами. И еще раз. И еще…
Трущийся о складочки ствол был так тверд, что любое его движение рассыпалось икрами по телу. Дракон целовал неумолимо, не позволяя отвлечься, и я отвечала, проваливаясь в нарастающий ритм, позабыв о смущении и стыде.
Это совсем не так, как я описывала в своих рассказах… Здесь было куда больше чувств и эмоций, чем я думала, и даже временность нашего договора никак их не уменьшала, казалось, делая только острее, желаннее.
Это рано или поздно закончится, и единственное, что мне останется, — воспоминания, и отрывать от них кусочки было равносильно боли от открытой раны, с которой срезают куски присохшего бинта.
Мне останутся только они… Не хочу отказываться хоть от чего-то!
Не насытившись, Тайрос рыкнул, прижал меня всем телом к стене, сильнее раздвигая ноги и медленно касаясь раскрывшихся складочек крупной головкой. От растерянности я даже не успела вдохнуть, как дракон уперся своим лбом в мой и остановился.
— Хочу тебя, — выдохнул он, но двигаться не стал, продолжая тяжело дышать, отчего крепкая грудь вздымалась над водой. — Я уже жалею, что дал тебе слово не переступать черту.
— А если…
— Что, желанная моя? — пьяно улыбаясь, мужчина отбросил вымокшие волосы с лица.
— Если я…
Произнести это вслух язык не поворачивался.
Нет, все-таки писать куда проще! Просто ловишь волну вдохновения, и только кончик пера бежит по строчкам впереди твоей мысли! А я, напоминаю, говорить не умела вовсе, и оттого сейчас чувствовала себя идиоткой, глупо хлопая глазами.
— Что, Ханнари?
— Попробую так, — единственная фраза, на которую хватило моей красноречивости. Потянувшись ладонями вниз, я погладила крепкий живот, прочертив на нем легкие полосы кончиками ногтей.
Тайрос замер в ожидании и некоторой растерянности, но позволил мне юркнуть пальцами в узкое пространство между наших тел и обхватить пальцами основание, слегка качнув кулаком.
— М-м-м, — тяжелый выдох, и лицо дракона меняется, давая мне разрешение продолжить.
Внимательно следя за его реакцией, я неуверенно скользила ладонью по члену, пораженная его размерами. Упругий, но твердый ствол отзывался дрожью, головка пульсировала, стоило погладить ее подушечками пальцев, а кадык дракона подскакивал вверх-вниз, выдавая неравнодушие.
От одной мысли о том, что я творю, грудь стянуло канатами, а бедра напряглись в руках мужчины, который это заметил и посмотрел на меня из-под полуоткрытых век.
— Еще, Ханнари, не останавливайся, — попросил он и вновь потянулся за поцелуем, придавая уверенности.
Просит еще, значит, все делаю правильно. Хорошо, хорошо… Хорошо…
Уже ловчее двигая рукой, я с упоением и каким-то глупым восторгом засматривалась на дрогнувшие в оскале губы, на дрожание ресниц и напрягшиеся мышцы. Чем увереннее я была, тем щедрее мне отвечал Тайрос, который неожиданно вздрогнул, оторвался от моих губ и зарычал.
Это точно не злость.
Ствол в ладони завибрировал, задрожал. Плоть пульсировала, обжигая руку, а ладонь неожиданно накрыли пальцы Тайроса, подсказывая нужный ритм и придавая скорости.
Я смотрела и понимала, что попалась в эту ловушку.
Выражение напряженного лица, глухой стон, рык, плотно закрытые глаза, — все это впечаталось мне в память на веки вечные. Я уже никогда не забуду, один раз увидев, как дракон дошел до точки невозврата, сжигая своим огнем и сильно вминая пальцы в кожу моего бедра.
