В Иванов день, едва зарево рассвета показалось над лесом, в воздухе над деревней разнеслись и поплыли купальские песни. Совсем юные девки на заваленках венки плели, женщины обереги от злых духов над входом в избы вешали, а на подоконники клали пучки травок обегающих: полынь, крапиву, зверобой. Деян с двумя парнями в лес спозаранку пошли. Нашли, срубили и притащили к старосте деревни деревце черноклёна. Он велел его вкопать на высоком берегу реки, где будет проходить гулянье. Под дерево хохотушка Одарка посадила самодельную куклу бога Ярилы⁴⁶. А незамужние девки стали деревце цветами да лентами украшать, напевая песни. Мужики привезли на телегах дрова и хворост, собрали несколько кострищ. А потом все по избам разошлись к празднику готовиться. До вечера в деревне было спокойно. Всё шло своим чередом.
Едва солнце стало садиться, как по всему побережью реки Хитрой стали слышны обрядовые песни. Девушки возле деревца стали хороводы водить, призывая Ярилу подарить тепло, здоровье, счастье и послать жениха получше. Как совсем стемнело, запылали костры, начались игрища. Кто в «ручеёк», кто в «ящера», а кто просто в стороне стоял: жениха аль невесту приглядывал. А были средь людей и те, кто суженого на одну ночь присмотрел и теперь зорко пас, чтобы чего доброго не увели. Всякий знал, что как догорят и осядут костры, так начнётся выбор пар. Деян старался держаться особняком в тени деревьев. Не хотел ни с кем делить эту ночь, качаться по траве или по опавшей сухой хвое в лесу. Еще годок другой назад — не отказался бы, а сейчас… с радостью покачался бы, но только с одним единственным оборотнем. Плохо будет, коль кто его заметит, ведь в отказ в эту ночь идти нельзя, не к добру это.
Народное гулянье тем временем лишь сильнее разгоралось. Образовывались пары. Шли прыгать через костры. Если руки рассоединялись в прыжке, то пары распадались и желающие отправлялись снова на поиск. А кто удачно прошёл испытание, брали из плетеных корзин венки и шли пускать на реку, проверяя судьбу свою. Чуть поодаль за кустами мужики обнажёнными в реке плескались, а молодухи да девки с берега в их сторону заинтересованно поглядывали. Деян наблюдал, как одна бездетная баба подскочила к обнажённому Антипу, что-то на ухо шепнула и побежала в лес. А он, недолго думая, подхватил свою одёжу — и за ней. После Купалья завсегда детей в семьях прибывало. Пора было уходить Деяну от греха подале. Да и полночь близится, скоро расцветёт Перунов огнецвет⁴⁷, исполняющий заветные желания, и все бросятся в лес. Кто в самом деле цветок искать, а кто блудить до утра под шумок. Неслышно ступая по земле, Деян углубился в лес. По дороге повстречал Ведану, которая искала редкие травы, что цветут ночью, и, поклонившись в пояс, пошёл мимо. Лес был полон шума, поэтому он решил уйти как можно дальше. Постепенно шум голосов стих, и он, довольный собой, прилёг на пригорке в густом папоротнике. Наверное, ненадолго придремал, потому как не слышал, что к его месту приблизилась пара. Очнулся, когда послышался совсем рядом приглушённый говор:
— Да погоди ты, парень. Я тебя выбрала. Негоже отказываться.
— И чего ты хочешь? Неужто так невмоготу, что готова под первого встречного лечь? Выбери того, кого знаешь. Тут мужики из двух деревень по лесу бродят, — ответил деве до боли знакомый голос.
— А я тебя заприметила ещё зимой. Ужель не помнишь?
— Нет, не помню.
— Ну да ничего… Зато я тебя не забыла.
Деян явственно услышал шорох снимаемой одёжи. Красная пелена ярости от взыгравшей ревности застила глаза, и он резко поднялся на ноги. Девка, в которой Деян без труда узнал Агнешку, от неожиданности взвизгнула и, подхватив скинутый сарафан, бросилась в ближайшие кусты. Охотник же, прищурившись, преувеличенно медленно окинул взглядом оборотня с ног до головы.
— Ну, здравствуй, Ардаш, — ровно сказал он, через силу подавляя злость, — давно не виделись.
— И тебе не хворать, — нахально отозвался тот.
— Вот уж не думал тебя здесь встретить.
— Отчего ж? Сегодня особенная ночь, блудить может всякий, кому не лень. А постараться угодить — почётный долг каждого, кого выберут.
— А ты и рад стараться.
— Хм, а чего мне отказываться? Я свободный в своём решении. Это ты у нас человек семейный.
— И что за сорока на хвосте тебе такую весть принесла, позволь узнать?
— Сорока не сорока, а докатилась весть и до наших мест.
— Видно слышала твоя сорока звон, да не знала, что за он. Ибо нет у меня никакой жены.
— Ха, ты это кому другому скажи. Дети кого попало отцами не кличут, — поддел Ардаш.
— Вот ведь дурень ревнивый, — рассмеялся по-доброму Деян, делая шаг навстречу оборотню.
Но кот весь подобрался, зашипел, глаза полыхнули золотом в темноте.
— Не подходи ближе, балохвость. Топай давай домой к своей бабе.
— Повторяю ещё раз: нет у меня никакой бабы. А вот дочь есть. Это длинная история.
— Ага, знаю я вас, людишек. Говори, да не заговаривайся, — фыркнул Ардаш, собираясь уйти.
Только Деян был начеку. Он сделал быстрый рывок вперёд и схватил оборотня в крепкие объятия. Меж ними завязалась молчаливая борьба. Не удержавшись на ногах, они кубарем покатились с горки, пинаясь и кряхтя. Деян, улучив момент, ловко подломил оборотня под себя, оказавшись сверху. Ардаш понял, что ему не справиться с охотником в честной драке, и решил обернуться. Словно прочитав по лицу его помысли, Деян поймал обеими руками голову кота и, глядя в обиженные злые глаза, чётко сказал:
— Клянусь всеми богами, нет у меня никого. Есть только дочь Веселина. Не захотел жениться ради того, чтобы мать у неё была, хочу быть с тем, к кому больше жизни тянет. А без тебя этому не бывать, — и поцеловал.
Как же он скучал по этому гордецу. Как сильно хотел увидеть. И вот, его заветное желание сбылось. Он обнимал и хотел Ардаша так, что было даже больно от желания. Деян про себя молился, чтобы кот не оттолкнул и не сказал твёрдое «нет». Оборотень недовольно замычал, напрягся, а потом вдруг разом обмяк и ответил на поцелуй. Его самого не меньше поразил вспыхнувший меж ними чувственный огонь. Может Ардаш был сейчас слишком доверчив и глуп, но он поверил. Они исступлённо целовались, позабыв, где они и что в любую минуту на них могут случайно наткнуться ищущие уединения пары или искатели Перунова огнецвета. Занятые собой, они не заметили, как место, где они лежали, окутала серебристая дымка тумана, делая его непроходимым и скрытым для людских глаз. Им не было дела до наипрекраснейшей из дев, что, позвякивая богатыми украшениями, шла, покачивая бёдрами прочь от горы и едва касаясь земли. Всё вокруг казалось неважным.
С самой первой встречи, когда Деян увидел страдающего беспомощного оборотня на ложе, его необратимо со страшной силой влекло к нему. И сейчас для него существовал в этом мире лишь он один. Бедный Ардаш совсем потерялся в сладком безумстве. Когда они смогли разорвать поцелуй, он дышал так, словно долго бежал. Грудь ходила ходуном, как кузнечные мехи. Деян тоже со сбившимся дыханием смотрел на растрёпанного любимого кота, понимая, что для них настал момент истины. Ему ответили прямым открытым взглядом. И охотник не выдержал, снова приникнув к приоткрытым влажным губам, казалось, выпивая саму душу. Руки жили своей жизнью, оглаживая желанное тело, забираясь под рубаху. Ардаш в своей жажде познания ничем не уступал, развязав поясок на портках охотника, давая простор своим шаловливым рукам. Когда поцелуев и поглаживаний стало мало, они разделись, чтобы полнее чувствовать друг друга. Первое прикосновение пышущих жаром тел, выбило дух. Это было столь ново, и так необычно, что оба покрылись мурашками. У обоих не было подобного опыта ранее, но это их не остановило. Руки и губы жадно изучали нагую чувствительную кожу друг друга. Ардаша выгнуло дугой, когда Деян лаской прошёлся по всему телу. А когда крепкая мозолистая рука обхватила его твёрдую плоть, готовую к любви, с зацелованных губ сорвался приглушённый возглас. Оборотень ощущал, как бережно нежит Деян сосредоточение его желания, как страстно прижимается своей твердостью к его бедру, давая почувствовать и своё желание. Из горла Ардаша вырвался стон наслаждения. Он приподнял бёдра и стал плавно покачиваться, чтобы усилить чудесные ощущения и прилив удовольствия, толкаясь в ладони охотника.
