Он сглотнул. Такой удивительный фрукт? Не в силах сопротивляться ей… в этом, только в этом… он расправил крылья и взлетел, протягивая руку.
— Не этот, — закричала она. — И не этот. Нет. Неа. Брохан, ты вообще слушал, когда я описывала объест своих желаний? Я сказала «вишнево-красны», не «мерло», «алый», «яблочный» или «гранатовый». Нет, не «сангрия» или «смородиновый». Да! Вот. Вот тот.
Она определенно знала, чего хотела. Это всегда его в ней восхищало. Эту черту он заметил сразу. Она смотрела на МакКадена и не отводила взгляд ни на секунду. Пока не покорила его.
Нахмурившись, Брохан сорвал фрукт, какой было указано, затем опустился на ноги и протянул ей подарок.
С ослепительно-яркой улыбкой она приняла его и сняла кожицу, обнажив пухлые серебристые ягоды с крупной косточкой.
— Они такого же цвета, как твои глаза. Такие прелестные.
Его хмурое выражение исчезло, когда он моргнул.
— Тебе нравятся мои глаза?
— Очень. — к его удивлению, она предложила ему первую ягоду, как своего рода плату.
Яд? А не все ли равно? Когда он открыл рот, не в силах противостоять искушению, она положила фрукт ему на язык. Брохан сомкнул губы вокруг ее пальцев и стал сосать, сладость пробудила его вкусовые рецепторы.
Ее зрачки расширились, а губы приоткрылись. Затем Виола усмехнулась.
— Распутный зверь.
Мышцы рефлекторно сжались. Желание заключить ее в объятия грозило лишить его мужества. Все в этой женщине соблазняло. Как будто она была создана для него.
Что если она была его парой?
Он скрипнул зубами. Сколько раз другие испытывали к ней подобные чувства?
— Если бы ты мог заполучить любую женщину, — сказала она, когда они продолжили прогулку, разделяя и доедая фрукт, — кто бы это был и почему я? Ожидаю услышать три основные причины. Как минимум.
Ему следует опровергнуть предположение. Если он так поступит, то солжет. А лгут только трусы.
«Сосредоточься на чем-нибудь еще».
— Чем ты занималась всю неделю?
Как и он, Виола позволила без возражений сменить тему разговора.
— Уверена, тем же, чем и ты. Представляла все то, что ты хотел бы сделать со мной, пока принимала душ.
Прямолинейность поразила его прямо в сердце.
— Перестань пытаться вызвать у меня нежные чувства, богиня. Будь честна со мной хоть раз.
— Я всегда честна с тобой, Брохан. — она подмигнула. — Почти всегда.
Эта игривость в ней нервировала его, напоминая о тысяче других вопросов, которые мучили его с момента возвращения. Куда делать ее печаль? Она беспокоилась за своего любимого питомца? Или она тоже бросила его?
— Почему ты начала убирать спальню именно сегодня? — спросил Брохан резче, чем намеревался. Она сделала это в тот же день, когда испытала прилив возбуждения. Это не было совпадением. Что-то случилось.
— Почему это имеет значение? Ты меня бросил, — сказала она, ожесточаясь с каждым словом. — Ты хотел ослабить меня, чтобы я добровольно отдала ключ.
Стыд попытался вспыхнуть с новой силой. «Игнорируй».
— И все же ты окрепла. Как?
Виола самодовольно встряхнула волосами.
— Возможно, я вновь влюбилась в себя. Ты ведь встречался со мной, верно? Мы оба согласны, что нет никого более поразительного.
— Или сексуального, — пробормотал Брохан, не подумав. Его щеки вспыхнули. Возможно, она не расслышала…
Она встала перед ним и прижалась к нему, заставив его остановиться и схватить ее, чтобы его большое тело не придавило ее к земле.
— Я знала, что ты меня жаждешь!
— Я этого не говорил.
— Но ты это имел в виду.
Возможно. Как же хорошо она ощущалась в его объятиях.
— Хочешь услышать мое признание? Ладно. Дай мне ключ, которым ты не пользуешься, и я опишу все свои грязные фантазии о тебе, которые у меня когда-либо были.
Закатив глаза, Виола сказала:
— Во-первых, ты опишешь все своих грязные фантазии, несмотря ни на что. Не сможешь ничего с собой поделать. Во-вторых, кто сказал, что я не пользуюсь ключом? К твоему сведению, мне нравится иметь убежище от легиона моих поклонников.
— Дай мне ключ, спаси МакКадена, и я погашу твой долг передо мной.
Она дернулась — ее охватила паника, прежде чем Виола вновь успокоилась, ведя себя так, словно ничего странного не произошло.
— Я перестану преследовать тебя, клянусь, — сказал он ей, хотя его инстинкты протестовали. Не увидеть ее снова? Не защитить от других угроз?
— Зачем мне расставаться с таким преданным поклонником? — спросила она, казалось, искренне. — Чем больше поклонников, тем лучше, я всегда так говорю.
— Всего несколько мгновений назад ты говорила, что желаешь сбежать от толпы поклонников, — проскрипел он.
— И что? Мне не нужно быть логичной или последовательной, чтобы быть точной.
Его коренные зубы едва не стерлись в порошок. Но раздражение длилось недолго. Зачем мучить себя? Почему бы не насладиться перемирием, пока есть возможность?
Вздохнув, Брохан заключил ее в объятия. Не колеблясь, она положила голову ему на плечо, устраиваясь поудобнее. Нежность ее кожи потрясла его, когда он нес ее ко входу в большую пещеру, изобилующую веточками розовых цветов.
— Может, у тебя и нет ключа от Нивая, — сказала Виола, поигрывая мочкой его уха, — но у тебя есть билет в рай.
Небо без предупреждения разверзлось и обрушило на оазис дождь. Запрыгнув и закружившись на выступе в центре пещеры, как будто это была ее сцена, Виола его загипнотизировала. Она залилась смехом. Такого смеха он не слышал со времен своего пребывания на самом верхнем уровне небес. Искреннего и не разбавленного грустью. Эта женщина наслаждалась жизнью так, как никогда не наслаждался он.
— Почему ты вообще захотел покинуть это место? — спросила она.
Его грудь сжалась, дыхание перехватило.
— Я ищу страну без времени, где МакКаден никогда не состарится. Мне еще предстоит найти такую, как Нивай.
Виола поджала губы.
— Он хочет жить вечно?
— Конечно. — что за глупый вопрос? — Я должен отправить его в Нивай, Виола. Ему было всего три года, когда наши родители сочли его испорченным. Они выгнали его из нашего дома, разбив его хрупкое сердце. Мне тогда только исполнилось пятнадцать. Я переехал и взял на себя заботу о нем, делая все возможное, чтобы обеспечить его всем необходимым. — о чем Брохан никогда не жалел.
Краска отхлынула от ее щек.
— Я понимаю.
— Да?
— Да. — она прижала руки к животу. — Он твой нежно любимый ребенок.
Возможно, она действительно понимала. Напряжение в его груди ослабло.
— Да. Он мой ребенок во всех смыслах. — Брохан прошел мимо нее и укрылся в пещере, не упуская богиню из виду.
Капли дождя продолжали стекать по ее пышным изгибам, пропитывая платье, напомнив ему о моменте в душе.
Его напряжение вернулась, став сильнее прежнего. Брохан опустил подбородок направив пронизывающий взгляд на свою спутницу.
— Отдай мне ключ, богиня.
* * *
Забарабанил дождь, и радостное возбуждение Виолы стихло. Брохан, несомненно, знал, как испортить момент. Он не был бы в восторге, узнав правду о несуществующем ключе. Возможно, даже почувствовал бы, что снова потерял свою единственную семью.
Внутри у нее все сжалось. Как мать могла ли она причинить боль отцу?
Если она найдет другой способ спасти МакКадена? Она спасла Принцессу из лап смерти, используя частичку своего сердца. Щепотку, которую она оторвала от себя и вложила в его… духовный процесс, которому она научилась из книг.
Если бы Виола поделилась частичкой себя с МакКаденом, ей пришлось бы кормить его так же, как и Принцессу. Ее сердце не являлось естественной частью его сердца, и оно бы истощалось, требуя подзарядки.
— Дай мне то, что я хочу, — сказал Брохан. — Я… я готов сотрудничать с тобой, чтобы навсегда нейтрализовать других Отрекшихся.
— Подожди. Остановись. В этом предполагаемом партнерстве ты получишь избавление от врагов и ключ? — только не тот, который хотел. — А что получу я? — она сорвала цветок и прижала его мягкие лепестки к своей щеке, прежде чем вплести их в волосы.
