Она свои закатила.
А вскоре раздался долгожданный бой курантов.
Каждый из присутствующих за столом загадал желание.
Ксения тоже. Зажмурилась и выдохнула…
В том году они собирались тем же составом так же в доме Ларисы Геннадьевны. Она была законной женой Юры.
Но какие разные ощущения! Сейчас и тогда.
– С Новым годом!
– С новым счастьем!
– Ура-а!
– Ула-а-а-а! – вторил отцу Ваня.
Он успел поспать, проснуться и притопать за праздничный стол. Залез, довольный, сначала к отцу на колени, потом к бабушке.
– Сейчас салюты будут пускать, Ваня не испугается?
– Мы же не будем? – Ксения бросила на Юру обеспокоенный взгляд.
– На следующий год оставим это мероприятие.
Несмотря на красочное небо и попытки объяснить, что ничего страшного не происходит, Ваня в какой-то момент испугался и расплакался.
– Пойду попробую его еще раз уложить.
Лариса Геннадьевна подорвалась и как-то странно засуетилась.
– Мам?..
– Вы знаете… Я, кажется, забыла приготовить гостевую.
Она поспешно собирала пустые тарелки со стола.
– Лариса Геннадьевна, я уложу Ваню и уберу…
– Мам, правда, оставь.
– То есть про комнату… вы мне ничего не скажете?
Женщина резко выпрямилась и пьяненько улыбнулась.
Ксения подняла на руки Ваню, который сильнее в нее вцепился.
– Разберемся, – сказал Юра, забирая у нее ребенка. – Иди-ка сюда, богатырь, ты парень уже большой, нечего на мамке сидеть.
– А на… а на… пап… ке? – заикаясь, уточнил Ваня.
– На папке можно.
Они поднялись на второй этаж, и Ксения аккуратно пнула его в бок.
– Ты чего дерешься?
– Что все это значит? – прошипела она, замечая, что Ваня клюет носом, удобно устроившись на папиных плечах.
– Что?
– Ты знаешь.
– Нет.
– Юр…
– Где комната Вани? Эта?
– Да! – Ксения распахнула дверь шире и тотчас продолжила недовольно шептать: – Ты же ничего не сказал матери?
– О чем?
И почему так сильно зачесались ладони? Врезать кое-кому захотелось посильнее. По плечам, например. Или по заднице одному многоуважаемому юристу. Крепкая она у него, кстати. И чертовски сексуальная.
– Я про комнату! Нам Лариса Геннадьевна в одной постелила?
Можно было и не отвечать.
Ваня уснул очень быстро, они вышли, аккуратно прикрыв дверь.
– Иди сюда, – позвал Юра.
– Не-а.
Ксению азарт охватил. Это все атмосфера… Честное слово.
– Поцеловать тебя хочу.
Она попыталась убежать. Даже рванула вперед, но ее перехватили и прижали к себе.
– Что загадала?
– Желание.
– Какое?
– Не скажу, иначе не сбудется.
– А хочешь я скажу, что я загадал?
Его губы опалили обнаженную кожу женских плеч.
– Не надо.
Но почему-то Ксении думалось, что у них желание одно на двоих.
ГЛАВА 18
Как и полагалось, проснулись они поздно.
И все-таки в одной постели. Ксения натянула на лицо подушку.
Стыдоба…
Кто бы что ни говорил, но она сейчас в роли любовницы выступает! Мамочки…
– Ты себе что там надумала, Хованская?
Хованская…
Божечки.
– Ничего, – буркнула, еще и одеяло пытаясь натянуть на себя.
Но его у нее отобрали.
И как-то очень ловко перекатили на обнаженное мужское тело.
Да-а, они ночью занимались любовью. Долго и медленно, стараясь максимально не шуметь и не скрипеть кроватью. Щеки Ксении полыхали от страсти и от смущения. Как первый раз у свекрови осталась, честное слово.
В живот уперся каменный стояк Юры. Идеально… Ксения ткнулась губами куда-то в шею мужа и бесстыдно провела языком.
– Никакого секса, Хованский. Даже не рассчитывай.
– Поздно, Ксюш.
Она успела только ойкнуть, как он ее уже насадил на себя…
После позднего завтрака решили прогуляться. И тут Ксения кое о чем вспомнила.
– Лариса Геннадьевна, а озеро замерзло?
– Да. Покататься хочешь?
Юрий нахмурился.
– Какое, к черту, озеро…
– К чьелту…
– Юра!
Две женщины воскликнули одновременно, на что Ванька громко рассмеялся и еще несколько раз повторил забавное слово. Если взрослые на него реагируют, значит, точно надо запомнить.
Озеро было искусственным. Его выкопал местный чиновник. Неглубокое, так, больше для красоты. Поэтому оно быстро замерзало. Детвора его сразу же облюбовала, а это было плохо. Юра представил, как Ванек будет сбегать сюда из-под присмотра бабушки, и ему стало не по себе. Не дело это. Пока инцидентов не было. Но мало ли.
На озере уже каталось двое ребятишек. Ну вот. Родители спят или продолжают застолье, а эти выбрались.
Ксения надела коньки, помахала им рукой и покатилась.
– Красиво катается.
– Да…
– И когда думаешь ее возвращать, сынок? – Лариса Геннадьевна доверчиво положила голову на плечо сына.
– Уже этим активно занимаюсь, мам.
– Ну и славно. А то я…
Мать оборвала предложение на полуслове, вскрикнув.
– Юр…
– Тихо.
Он и сам все видел.
Сердце остановилось.
Ксения замерла на льду. Причем в неестественной позе. Застыла, подавшись корпусом вперед и руки выставила перед собой.
– Что за…
Юрий сделал шаг вперед, потом еще один.
И увидел, как вокруг ног ЕГО женщины появились новые трещины.
– Быстро на берег! – крикнул он детям.
Тем повторять дважды не пришлось, сиганули сломя голову.
Ксения продолжала стоять, бессильно глядя на стремительно меняющуюся голубизну под ногами.
– Ксюш… Ксения! – Он пытался до нее достучатся.
Она реагировала более медленно. Подняла голову и посмотрела на него.
Он расстегивал куртку.
– Ложись и ползи ко мне!
– Нет!
– Слушай, что я говорю…
Юрий уже сам был на льду.
Успеть бы… Мама звонила в службу спасения. Никто не знал, отреагируют ли они, успеют…
Но он не позволит Ксюше умереть. Выдернув ремень, приготовился.
Ремень, конечно, не веревка, но мало ли…
– Вес тела распредели…
– Да…
Господи, помоги…
Хованский никогда так не молился. А тут…
Он не отрываясь смотрел на Ксению. Лишь бы под лед не ушла. Тогда будет беда… Он за ней нырнет! Не позволит, черт побери, ей утонуть! Выдернет у льда, у сковывающего мороза!
Пожалуйста… Пусть с ней будет все хорошо… Пожалуйста.
Горло свело. Драло изнутри. Он никогда ни за кого так сильно не переживал. Не боялся.
Вот она. Его девочка. Его любимая. Кажется, близко. Очень близко. Протяни руку и коснешься…
Еще минуту назад она кружилась на льду. Счастливая… Такая счастливая, что сердце сжималось от любви, чувства накрывали с головой. А сейчас на ее лице отражался дикий первобытный страх, когда человек осознает, что в любую секунду все может быть кончено.
Она двигалась осторожно.
Как и он.
Под ним лед не трескался. А вокруг нее паутина все разрасталась…
– Ремень… Лови его…
Ремень не потребовался.
Движение, еще одно…
Еще одно…
Их пальцы соприкоснулись…
Глаза в глаза…
Душа в душу…
– Юр…
– Ксения… Девочка…
Она оказалась рядом. В его руках.
Все!
Все…
Где-то вдалеке заплакала мать. Сказал же увести Ванька! Оставалось надеяться, что он не понял, что произошло. Что едва не случилось.
Они перекатились на безопасное место. Он с силой прижал ее к себе, не в силах отпустить. Ксения жалась к нему, сорвавшись на истерику. Плакала, цепляясь за его парку.
– Люблю тебя... люблю, – одержимо прошептал Юрий, целуя лицо Ксении и ее волосы. Лихорадочно поправляя шапку и кутая в свою куртку.
– Ты… ты замер... замерзнешь. – Ее зубы выдавали от страха чечетку.
– Заболею – будешь меня лечить. Будешь же, Ксюш?
Он снова принялся целовать ее.
Тонкими холодными руками она обвила его за шею и уткнулась в нее не менее холодным носом.
– Не отпускай меня, Хованский... Никогда, слышишь?
