— Тише, — вместо этого бросил он.
Незачем признавать, что ему она тоже понравилась. Если она была из тех женщин, которые позволяют таким ублюдкам, как Лоунтон, оплачивать их счета в обмен на секс, то она подходила под тип женщин, которые в восторге от случайного траха, который исповедует Торн. Другими словами, секса без обязательств. Кэм понимал, что пока бы он пытался узнать ее имя или что-то о ее хобби, Торн бы уже застегивал штаны и прощался.
К счастью, Торн не пытался завести разговор. Его взгляд был прикован к соскам женщины, затвердевшим из-за легкого прохладного вечернего октябрьского бриза.
Не долго думая, она направилась к бассейну и зашла в воду, тихо протяжно вздохнув.
Звук ее вздоха болью отозвался в паху Кэма. Интересно, она издавала такие же звуки, когда была возбуждена?
Рядом с ним зарычал Торн.
— Тише, — напомнил он, взглянув на напарника.
Торн его проигнорировал.
Красавица погрузилась в воду по шею. Она грациозно и неспешно проплыла от одного конца бассейна к другому, двигаясь так, словно у нее было все время мира на это удовольствие.
К сожалению, Кэм знал, что этого времени нет у него. Совсем скоро начнется суд.
— Конечно, приятно наблюдать за тем, как раздевается Мисс Америка, — прошептал он Торну. — Но как это поможет найти Лоунтона?
— Как я и сказал, не думаешь же ты, что он надолго оставит ее одну?
Нет. Хорошее замечание. На самом деле, сейчас он находился от нее не более, чем в шести метрах и был зол из-за того, что кусты и темная вода скрывают от него вид ее потрясающего тела. Кэм мог только представить, как мужчина, который касался каждого контура и каждого сантиметра этой фигуры, будет скучать по этим изящным и плавным изгибам.
Глубоко дыша, она подплыла к краю бассейна и поднялась по лестнице, покачивая бедрами, пока полностью не вышла из воды.
Она обтерла себя полотенцем. А Кэм позавидовал этой махровой вещице. Затем одним быстрым глотком она допила остаток вина и легла на шезлонг, подняв лицо к серебряной луне.
Прекрасная. Словно богиня. Красивое тело и мягкая кожа, изящные изгибы, притягивающие взгляд к шее и завораживающему наклону головы. Она выглядела невинной и недоступной.
Пока не развела ноги к краям шезлонга, раздвинув бедра, и плавным движением руки не погладила свой живот, направляя руку ниже.
— Блять, — Торн издал звук, похожий на рык.
Кэм стиснул зубы. Он не мог не согласиться с Торном, особенного после того, как она начала ленивыми движениями пальцев выводить круги на своей киске.
Под воздействием прикосновений ее бедра задвигались медленно и нетерпеливо. Голова запрокинулась назад, обнажая ее белоснежное горло. Пухлые губы раскрылись.
Она застонала.
— Блять.
— Тихо, — Кэм еще раз напомнил Торну, замечая, что его собственный голос стал более хриплым. Забавно, как сексуальное возбуждение меняет мужской голос.
Торн стиснул зубы, готовый выпрыгнуть из-за кустов, сорвать с себя штаны и оттрахать ее. Подобное было не в стиле Кэма, но эта идея и ему определенно нравилась.
Особенно, когда она снова застонала и ввела пальцы в киску. Желание видеть ее лучше мгновенно превратилось в одержимость. Он до боли хотел ее. Насколько влажной она была? Она брилась или использовала воск? Ее киска припухла? Ее пальцы полностью заполнили ее жаждущее лоно? Насколько тесно она бы обхватила его член?
— Уверен, волоски внизу у нее тоже темные, — прошептал Торн.
Обычно Кэма не волновали такие вещи, в первую очередь, он обращал внимание на внутренний мир женщины, но сегодня что-то в нем изменилось. Он подозревал, что слова Торна окажутся верными. Кажется, в ней не было ничего искусственного, начиная от непринужденного чувственного движения ее бедер и заканчивая ее естественной грудью, которая сейчас поднималась и опускалась все быстрее.
В ночной тишине раздался громкий звук ее голоса. Кэм проглотил стон и испугался, что его член разорвет джинсы, когда она шире развела колени и подняла бедра навстречу своим пальцам.
— Твою мать, — грубо прошептал Торн, поправляя стояк в штанах.
Если бы Кэм не был в такой же ситуации, то вид возбужденного охотника за головами его бы позабавил. Черт, несколько минут наблюдения за ее действиями возбудили его так, что он готов был кончить в любой момент. Он не был гребаным подростком, но наблюдение за ней вернуло его назад во времени.
Ее дыхание стало прерывистее, движение пальцев – жестче. Кэм тяжело дышал, и чувствовал, что вспотел, хотя на улице было всего пятнадцать градусов тепла.
— Вот так, малышка, — шёпотом подбодрил Торн. — Трахай себя. Глубже, Да, вот так. Боже, она сексуальная. Черт, мой член настолько тверд, что я еле сдерживаюсь.
— Только не предлагай ей свою помощь.
Женщина подняла одну руку к затвердевшему от прохладного воздуха соску и сжала его. Она застонала, побудив Кэма прикусить губу.
— И не думал ее прерывать, — прошептал Торн. — Чертовски интересное представление. Позволю ей стать мягкой, влажной и податливой, а потом предложу ей поощрение своим языком.
— Слишком много подробностей, — прошептал Кэм.
Их разговор закончился, когда она еще сильнее толкнула пальцы в свою киску и жестче сжала сосок, двигая бедрами и издавая серию стонов.
Она выглядела балансирующей на грани, готовой кончить в любой момент. Кэм задержал дыхание, ухватившись за остатки здравомыслия, наблюдая за ее быстрыми движениями, которые превратились в безумные и почти панические.
Девушка расстроено застонала. Несмотря на расстояние, он мог видеть ее дрожащие бедра, напряженное тело, каждая мышца которого вибрировала в потребности испытать удовлетворение.
Но она не кончила.
— Она не может кончить? — спросил Торн.
Красавица сама ответила на этот вопрос, резко дернув затылком и ударив своими кулачками по раскрытым коленям, она издала отчаянный плач, эхо которого было слышно даже на заднем дворике.
Через некоторое время, плач усилился, и девушка подняла колени к груди, спрятав лицо так, что все, что мог видеть Кэм, была россыпь ее волос цвета карамели и трясущиеся от рыданий плечи.
Ее плач побудил в нем необходимость успокоить ее. Эта ситуация... ее всхлипывания, словно царапали его изнутри и разрывали сердце.
На его плечо легла рука, останавливая. Он вопросительно посмотрел на Торна.
— Пригнись, доктор Фил или она увидит тебя. Ты не можешь завалиться к ней, чтобы успокоить. Раскроешь наше укрытие.
Кэм кивнул, делая глубокий вдох. Он настолько сильно хотел обнять ее и помочь, что чуть не раскрыл их убежище? Ничего хорошего. Ни капли. Он не мог отрицать, что какой-то его части было необходимо поцеловать ее пухлые губы, которые скрывала темнота, заменить ее пальцы своими, а потом наблюдать, как она разлетается на части от удовольствия в его руках. Если бы после этого она заплакала, Кэм бы крепко удерживал ее в своих объятиях.
