И, самое смешное, он даже не знает ответов ни на один из этих вопросов. Просто потому что «так надо» и так «правильно». А все что неправильно и не так – в мусорку, в топку и в забвение…
Я решила позвонить Игорю. Что ж, мне одной мучатся вопросами? «Что, чебурашка, и тебе не спится? Ну, иди, погреби»
Игорь снял трубку, наверное, после 6 гудка. Чёрт, я опять не удосужилась взглянуть на часы…
– Я часто делаю тебе больно? – обрушила я на него вопрос, прежде чем он успел послать подальше звонящего.
– Го-о-о-о-о-осподи… – он выругался. – Ларк, ты вечно как из одного места на лыжах.
– Грошик, – нетерпеливо проныла я. – Давай оставим способы моего появления на потом. Ответь мне.
– Да, блин. Ты все время делаешь мне больно, когда звонишь… в час ночи… в ЧАС?! Ты совсем охренела там от своих философских мыслей???
– Ну извини.
– Я тебя убью. Я ответил на твой вопрос? Теперь мне можно лечь спать?
– Грошик…
– Спокойной ночи, Лариса.
В ухо ударил гудок отбоя. Блин, нервный какой-то… Может, нужно было спросить, как у него дела? Хотя какие дела могут быть ночью? Если учесть, что я пару раз его бортанула… Вполне нормальная реакция на мой звонок. Но все равно жаль. С кем я могу еще поговорить ночью? Сама с собой. Но от получить ответ от себя… Это… В общем это не то, что мне нужно. Вот.
А утром я пошла на работу. Отбыв положенный срок (вернее ровно столько сколько смогла) я по-тихому самоудалилась, наказав девчонкам не выдавать меня ведущему проекта ни под каким видом. Дима не звонил, а я не особенно печалилась по этому поводу. Дома меня ждали «небеса», тишина и одиночество. А что еще может быть необходимым? В отличном настроении я приближалась к дому, как вдруг сердечко мое таки дрогнуло. Около подъезда, в привычной позе – подпирая стену, стояла Лешка, и лицо ее было по обыкновению хмурым.
– Привет, – я ласково улыбнулась ей. – Зайдешь?
– Если приглашаешь. – она независимо посмотрела на меня.
– А тебе нужно приглашение? – я открыла дверь и вошла в подъезд.
– С некоторых пор – да. – она вошла следом.
– Не бойся. Его нет. – сделала я попытку ее успокоить, когда мы поднимались на мой этаж.
– Я знаю…
– О?! И вчера знала? – я даже остановилась от удивления.
– И вчера знала. Иди уже, а? – она нетерпеливо подтолкнула меня в спину рукой.
– А почему не зашла?
– Мне показалось, что ты хочешь побыть одна.
Удивительно тонкое чутье.
– Ты за мной следишь, что ли?
– Слежу, слежу. Открывай дверь и заходи, или мы до утра тут будем стоять?
– Вино будешь? – спросила я, открывая холодильник.
– Ты бы хоть до вечера дотерпела, – ответила Лешка, появляясь в дверном проеме.
– А зачем? – я вполне с искренним недоумением перевела взгляд с «небес» на Лешку.
– Ну, не знаю… – она пожала плечами и вышла.
Я взяла бутылку, потом подумала и достала вторую. Прихватив штопор, я отправилась в комнату.
– Откроешь? – я поставила обе бутылки на столик перед Лешкой и протянула ей штопор. Она взяла его аккуратно, так аккуратно, что мне показалось, что она не хочет даже случайных наших прикосновений. Меня это удивило, но всего на секунду, я почти сразу забыла об этом. Меня всегда притягивали ее руки, вот и сейчас я, не отрывая глаз, смотрела, как тонкие пальцы обхватывают горлышко бутылки, как она с нажимом вводит штопор в мягкую пробку. Вот бутылка зажата между колен, она тянет, и пробка мягко выходит с характерным причмокиванием.
– На.
Она подала мне открытое вино. Я, скорее всего специально, беру бутылку так, что мои пальцы оказываются поверх ее. Я ловлю ее полный недоумения взгляд, и держу его глазами. Ни за что я не выпущу твою руку, Лешка…Тебе придется вырвать ее, или… Или подождать, пока я сама отпущу ее. Меня захватила волна какого-то неведомого мне чувства. Я смотрела в ее глаза, ее пальцы жгли мне руку. Я боялась даже вздохнуть, чтобы не разрушить… не упустить… не спугнуть ощущение… чего-то странного, непонятного мне, но невыразимо приятного. Я почувствовала, как расслабились ее пальцы, ее дыхание стало каким-то глубоким и быстрым, глаза… в глазах уже не было недоумения. Отчего-то мне показалось, что они пусты, и если я загляну глубже, даже своего отражения там не увижу. Я осторожно перехватила бутылку второй рукой и вернула ее на столик. Она не отняла руки, лишь глаза ее открылись еще шире, когда я, шагнув, присела перед ней на корточки. Я поднесла ее руку к лицу и потерлась щекой о теплые пальчики. Лешка от этого простого прикосновения вздрогнула всем телом, но рука ее по-прежнему была в моей.
Дверной звонок ворвался в сознание резким неприятным звуком. Звук крушил и рушил все вокруг себя, вырывая в реальность и ставя перед фактом существования других людей.
– В дверь звонят, – как-то надсадно прошелестела Лешка. Мне показалось, что она произнесла это, не разжимая крепко сжатых губ.
– Что?
– В дверь… звонят.
Мои пальцы разжались, и я выпустила ее руку. Я встала, и пошатнулась, только сейчас почувствовав, как затекли ноги.
– Думаешь, стоит открыть?
Мои слова утонули в злом звонке.
– Как хочешь…
По моей спине легко пробежал холодок опасности, поднимая волоски на руках дыбом, и, оставляя после себя легкое послевкусие, исчез где-то в районе затылка.
– Хорошо.
Я пошла к двери. Не «как хочу», а «как надо». Какое мерзкое слово…Можно ли избежать его в простом обиходе?
Открыв дверь, я обнаружила за ней, кого бы вы думали? Рыжего. Собственной персоной. Замечательно.
– Привет. – я встала в дверях, всем своим видом показывая, что не пущу его.
– Привет. Я хочу поговорить с тобой.
Какая банальная, жуткая фраза. Как я не люблю, когда она звучит. И у нее всего два варианта. Вариант «А»: милая, ты просто чудо, но я пришел к выводу, что нам надо расстаться. И вариант «Б»: я понял, что был не прав, извини меня, люблю-хочу-не могу. Навряд ли он пришел сюда с вариантом «А» за пазухой. Хотя сейчас оба варианта меня не устраивают.
– Дим, я не хочу сейчас разговаривать.
– Просто выслушай меня, а потом я уйду.
– Наверное, я говорю непонятно. Ладно, попробую еще раз: я не хочу разговаривать и слушать сейчас. Давай завтра?
– Ты не одна?
Да, армия любовников под диваном. И на кухне футбольная команда с оркестром. И все только и ждут, как бы подомогаться меня. Но все же…
– Да, я не одна.
– Это мужчина?
В каком-то смысле ДА.
– Нет. Это…знакомая.
Боже, что я несу? Знакомая? Что-то она молчит и не показывается. И даже голоса не подает, хотя я бы уже сто раз спросила, кто там, и, по крайней мере, раз десять высунула нос из-за дверного косяка. Хотя о чем я… Это же Лешка. Она другая.
