— Ревности?! Кого? К кому? Ревновать шлюху к ее клиентам? Вы слишком много о себе мните… Не покидайте комнату. У меня будут еще вопросы.
— Не сомневаюсь, — она в изнеможении опустила голову на локоть.
Была уже почти ночь, и внизу под сияющими башнями растекались огненные реки стоп-сигналов.
Ей вдруг нестерпимо захотелось сбежать вниз, к огням и толпам. К барам, ночным клубам, к бесконечной выпивке и рейву. Напиться, натанцеваться, оглохнуть от диджейских миксов, а напоследок подцепить кого-нибудь напористого, сильного, чтобы отвел ее в темный угол, нагнул, задрал юбку и оттрахал, вцепившись волосатыми лапами в пухлую жопу.
Права дохлая афроамериканская сука. Никакая ты не шлюха. Ты честная давалка. С неистребимым желанием бесплатно раздвигать ноги.
— Закончили! — донесся из комнаты голос инспектора. — Собираем, что осталось, и уходим. Босс! Вы обещали мне ключи от всех ваших сокровищ.
— Раз обещал, значит отдам, — глухо ответил тот, поднимаясь с дивана.
Все потянулись к выходу, тихо переговариваясь.
Наконец, голоса стихли.
Щелкнул дверной замок.
Навалилась мертвая тишина.
Валенсия с трудом встала и поплелась в ванную, по пути стягивая с себя платье.
***
Один ключ он отдавать не стал. Снял его осторожно со связки, прежде чем передать ее инспектору.
Теперь стоял перед дверью, не решаясь войти внутрь.
«…отдери ее как следует. Вдруг она в постели что-нибудь разболтает. — Нет. Она слишком напористо хочет. Подозрительно».
Идиот. Что может быть подозрительного в желании девочки быть хорошо выебанной?
Он повернул ключ и приоткрыл дверь.
В комнате царила полутьма. Горел лишь торшер в углу, кидая на стены красноватые фигурные блики.
В ванной комнате шумела вода.
Он сдвинул матовую перегородку и долго стоял, любуясь белоснежным телом под упругими струями. Она медленно поворачивалась, стоя под душем и запустив пальцы в мокрые волосы. Это было похоже на представление. Она словно рекламировала свое тело, подавая его со всех сторон, лаская груди, бедра, ягодицы.
Потом открыла глаза, заметила его и просто опустила руки, не говоря ни слова.
Он также молча взял ее за талию и вынес из душевой кабины. Обтер полотенцем, подхватил под бедра и понес в комнату. Поставил на колени на широкую скамью и надавил на спину, заставив прижаться грудью и головой к бархатной поверхности и выпятить вверх зад.
Она чувствовала себя секс-куклой, с которой делают, что хотят, и это дико возбуждало. Между ног даже хлюпнуло, когда он силой развел в стороны ее ляжки. И продолжало хлюпать, когда он запустил во влагалище пальцы. Подрочил немного сладкую текущую пещерку, не забывая про клитор. Взял за волосы и потянул на себя, заставив выгнуть спину. Прошелся скользкими пальцами по груди, шее, сунул ей в рот. Она сильно всосала их, лаская язычком, будто намекая, чего хочет.
«Нет, дорогая, — подумал он. — Это потом. Сейчас у нас с тобой главное блюдо».
Провел ладонями по дрожащей от возбуждения круглой попе, Взялся за верх бедер. И одним долгим движением до упора насадил истекающую вагину на длинный, твердый, как железо, член.
Валенсия утробно взвыла, забилась в его руках, пытаясь отползти подальше.
— Тихо, детка, — прошептал он, притягивая ее обратно. — Скоро привыкнешь к размеру.
Он медленно вынул почти целиком и тут же резко засадил обратно. Еще раз. Еще. Ускоряя темп. Каждый раз добираясь до матки.
Валенсия снова прижалась грудью к скамье, чувствуя, как туманится сознание. Упругие толчки словно выбивали из ее головы все мысли. Босс драл ее все быстрее. Она была уже даже не бревном, а куском мяса, который насаживают на вертел.
Первый оргазм она словила, когда босс намотал ее волосы на кулак и снова сдавил ей горло. Ее затрясло с пальцев ног до головы и трясло долго, и все это время он продолжал ее пялить, не снижая темпа.
Второй последовал почти сразу за первым, когда босс заломил ей руки за спину. Она вскрикнула от боли и ее тут же накрыло.
«Да я латентная БДСМ-щица, — поняла она, как только мозг снова научился думать. — Причем пассивная.»
Эту мысль тут же сдуло из головы третьим оргазмом, когда босс загнал ей в анус толстенный фаллоимитатор, обильно смазанный ее же соками.
Она вцепилась зубами в покрывало, чтобы не завопить в голос. Боль и оргазмы следовали друг за другом, словно сиамские близнецы.
Она уже ничего не соображала. Весь мир сжался до двух ее дырок, заполненных до краев похотью. На краю сознания мелькнула мысль, что она забыла произнести заклинание «начала», да и вообще забила на магию, а значит упустила шанс сделать босса мальчиком на побегушках. Потом, все потом, в следующий раз.
Она даже не услышала, как в дверь постучали.
Он услышал, но ему было наплевать, для него существовала только роскошная баба, стоящая перед ним раком. И ее великолепная, круглая, пухлая задница, трясущаяся при каждом толчке.
Когда с балкона раздался голос, он даже не остановился.
— Извините, мадемуазель Валенсия. Но возникла еще пара неотложных вопросов. Я стучал, вы не открыли. Поэтому решил зайти через балкон.
Занавеска распахнулась, в комнату шагнул инспектор Крейн и тут же замер, словно налетев на стену.
— О… Вот даже как.
Босс на пару секунд замедлил темп, мельком взглянул на инспектора, но почти сразу отвернулся.
— Ляжки сдвинь, — приказал он Валенсии.
Та невидящим осоловелым взглядом скользнула по инспектору и послушно сдвинула ляжки.
Босс тут же загнал побагровевший член обратно в пизду и почти сразу набрал прежний темп.
— Ох, тесная-то какая…
Инспектор не знал, что делать.
В его голове боролось три желания.
Выхватить пистолет и разнести боссу башку.
Выйти вон и проклясть эту суку.
Победило третье желание.
Ноги сами понесли его к скамье.
Он запустил руку Валенсии в волосы и поднял раскачивающуюся от фрикций голову.
В ее пьяных глазах не было ничего кроме похоти.
— Гляжу, отвечать на вопросы вы не в состоянии. Ну что ж. Я не гордый. Я подожду.
Он сдавил ей щеки, заставив шире разомкнуть покрасневшие пухлые губы. Расстегнул брюки. И насадил ее голову на стремительно набухший член.
Босс поднял бровь, но ничего не сказал.
Общий, устраивающий обоих, темп они нашли довольно быстро.
Глава 10. Надень
На этот раз огонь не просто горел. Он яростно пылал, пожирая бревно и расползаясь по земле огненными ручейками.
Лицо бабки было иссечено наплывающим тенями и казалось лицом демона. Она все так же не глядя орудовала спицами, но от них теперь тянулась не мохнатая гусеница, а пеньковая веревка с уже готовой петлей.
— Чего приперлась, шкура? Тебе здесь больше нечего делать.
— Баушка…
— Надо было из тебя заливное сделать и псам скормить, а не ждать, пока тебя на вертел насадят, тупая ты жирная свинья. На два вертела. Небось текла, как сука, когда они тебя с двух концов жарили.
Валенсия промолчала.
О, да. Это были водопады смазки с одного конца и реки слюней с другого. Никогда она подобного не испытывала, хотя в групповухе ее использовали часто. Два часа сплошных оргазмов, клиторальных, вагинальных, анальных и даже оральных. Впервые в жизни она кончила от того, что ласкала языком яйца в то время, как член долбил ее в горло. Пару раз она ловила мультиоргазм, и тогда ее трясло несколько минут без остановки. «Пусть отдохнет, а то реанимация понадобится» — будто бы говорил кто-то из них, но тут же продолжал драть ее дальше. Член босса в легкую достигал матки, отчего временами содрогались все внутренне органы. Член Крейна был чуть меньше, но пользовался он им более умело. В результате они словно соревновались, от кого она больше кончит. К середине второго часа она уже ничего не соображала, ее тело будто потеряло связь с мозгом и помнило только три функции — сосать, лизать и подмахивать. Конечности не слушались, и Крейн с боссом сами переносили ее на диван, укладывали на пол, на стол и ставили в нужную позу, словно секс-куклу. Эта покорность и пассивность заводила ее еще больше. «Меняемся» — временами говорил кто-то из них, они обходили ее с обеих сторон и вставляли одновременно. В финале она в изнеможении лежала на покрывале, выпятив зад и широко раскинув ноги. Два внушительных болта синхронно влетали в разработанные дыры, но она уже ничего не чувствовала, только подмахивала по инерции.
