Укуталась в шёлковую простыню, аккуратно выглянула за дверь, выскользнула и как можно тише и незаметнее побежала по коридору. А, добравшись до своего этажа, затем до своей двери, быстро скользнула в комнатку. Прикрыла за собой дверь, естественно, повернула в замке ключ, скорее по привычке, чем от желания от кого-то спрятаться, ведь этот «кто-то» вновь мог просто выломать дверь ногой, особо не напрягаясь.
Открыла шкаф, вытащила свою униформу и фартук, кинула на кровать. Ещё раз прислушалась к своему телу — ни намёка на одержимость или желание вновь оказаться в объятиях бездушного. Да, Дмитрий частично вернул власть над моим телом, оно всё ещё отзывалось на его болезненные прикосновения и сладостные укусы, но больше не изнывало от мучительно-тягучего желания сиюминутно очутиться в руках бездушного. Что ж, возможно, то, что произошло в лабиринте оно и к лучшему, и, судя по всему, одержимость пока не собиралась вновь меня по полной накрывать. Теперь Багире и правда придётся сильно поднапрячься, чтобы я к нему явилась, а точнее — ему придётся явиться самому, если уж очень приспичит. И это уже казалось для меня маленькой, но победой.
И о Боже! Как же я всё-таки радовалась своей отрезвевшей и ясной голове. Мозг уже начинал выстраивать всевозможные варианты встречи с Сэмюэлем и выуживанием плана им же спланированного побега. Я всё ещё не могла поверить в то, что Харт меня так легко отдал в лапы хищнику. Да, возможно, в физическом плане он проигрывал Багире, но находчивости и сообразительности ему не занимать, и я просто была уверена в том, что его отступление являлось ни чем иным, как всего лишь отвлекательным манёвром.
Залезла в свою кабинку и включила душ. Впервые за все эти дни мне захотелось искренне чему-то порадоваться: тёплой воде, которая приятно струилась вниз по коже, и той маленькой надежде, которая в глубине души уже начинала приятно теплиться. В голове вдруг ни с того, ни сего проявился момент с поцелуем. Прежде Багира никогда не пытался меня целовать, в принципе, а должен был? Если для него я была всего лишь только в качестве мягкой игрушки, которую можно бесцеремонно и болезненно облапать, доверху наполненным сосудом, трофеем, который тут же осушался, затем вновь восполнялся. Я просто была для него собственностью, предметом, который можно было тысячу раз изрезать и вновь залатать. Но! Почему этот поцелуй так разительно отличался и контрастировал со всеми предыдущими поступками и действиями бездушного? И почему при одной только мысли об этом поцелуе я начинала ощущать какой-то странный и непонятный мне трепет — от всех предыдущих в корне отличающееся ощущение, независимое и такое естественное (?). Разве только потому, что на мгновение мне показалось, что целую Сэма? И почему мне кажется, будто я сама себя обманываю? «Чёрт! Что это? Опять влияние крови? Одержимость вновь начинает брать верх над разумом?»
Тут же дёрнула ручку душа — меня окатило мощной струёй холодной воды, разом выбив из головы все лишние и ненужные мысли. Закрыла душ, но в следующую секунду до меня донёсся звук открываемой дверьки за спиной. Резко развернулась, а дальше всё произошло настолько быстро, что толком не успела ничего понять и осознать.
Я кинулась закрывать дверьку кабинки, поскольку по ту сторону двери находился Багира. И мать его, мне так хотелось побыть хоть в этот раз наедине с собой, со своими мыслями, с собственными мыслями! Но куда уж там! Дмитрий вцепился в дверь, так и не дав её закрыть, ступил внутрь кабинки. Попыталась вытолкнуть бездушного, но тот быстро перехватил меня за руки, развернул к себе спиной и сцепив руки у меня над головой одной своей, прислонил к стеклу, и низким хрипловатым голосом произнёс, опаляя ухо:
— Что же ты со мной творишь, Анна?
Правая рука его тут же коснулась бедра, отчего, казалось, по телу прошёл разряд тока, поскольку бездушный был в этот раз без перчаток. Рука его быстро скользнула по внутренней части бедра, и остановившись у самой моей промежности, болезненно его сдавила, но, когда пальцы Дмитрия коснулись складок, низ живота внезапно свело судорогой, а мышцы тут же напряглись, и я невольно свела ноги вместе и сильно их сжала, тем самым, зажав между ног пальцы Дмитрия. Никогда прежде никто не касался меня в том месте, за исключением того самого случая, когда Дмитрий пытался меня разоблачить, и делал он это в перчатках. Поэтому ощущения в этот раз были отчасти непривычными, но очень яркими, неожиданно-волнительными. Чёрт! Слишком сильна его власть над моим телом. Насколько сильно я бы этого не хотела.
Дмитрий тут же втиснул колено мне между ног, плотнее бёдрами вжавшись мне в попу, и я могла отчётливо ощутить сквозь плотную ткань его спортивных брюк его напряжённую плоть, отчего у меня неожиданно спёрло дыхание, но, прежде, чем я смогла вновь что-либо сообразить, Багира одним резким движением погрузил в меня пальцы. Тело внезапно пронзила острая боль.
— Неужели? — послышалось хриплое над ухом, и я попыталась вновь свести ноги, и даже вырваться из его захвата — безрезультатно.
— Отпусти, больно, — произнесла сиплым голосом, но боль уже практически отступила.
— Не отпущу, — ответил коротко Дмитрий, и в следующий момент впился в основание моей шеи, отчего практически сразу вскружилась голова. Тело моё начало постепенно расслабляться.
Багира был беспощаден: он продолжал меня осушать в то время, как его пальцы нещадно двигались во мне, с каждым разом погружаясь всё глубже и глубже, затрагивая самые чувствительные точки, заставляя буквально утопать в новых ощущениях и безумстве, и с каждым новым погружением он неумолимо быстро подводил меня к черте, за порог которой вскоре преступив, сознание буквально разорвало на тысячу мелких крупиц. Тело моё вскоре обмякло в руках бездушного, я часто и тяжело дышала, сознание ещё долгое время не желало ко мне возвращаться, но тем не менее, какой-то отдалённой частицей разума я смогла уловить Багирой сказанное.
— Отныне знай, Скиф, я заставлю тебя его забыть…
========== Глава 14 ==========
Я, конечно, понимала, что Багира рано или поздно должен будет избавиться от меня ни только, как от живой улики, но и как от изрядно наскучившей игрушки, но пока он этого явно не намерен делать. И, если я могла ещё как-то уложить в голове и дать объяснение его непомерному желанию меня поглощать и обладать моим телом, то я никак не могла понять теперь уже и его странного желания вытравить из головы Сэмюэля. Какой в этом, вообще, смысл? Разве не должна моя привязанность к Харту его меньше всего волновать? Хотя, нет, о чём это я? В его понимании разум мой, как и тело должны быть полностью заполнены только им одним. Плюс, ко всему прочему, Дмитрий наверняка хочет отбить у меня любое желание вновь попытаться сбежать. И, надо признать, ещё совсем недавно ему практически это удалось. А ещё я никак не могла смириться с тем фактом — Багира лишил меня невинности таким, мать вашу, непотребно-диким для меня методом. И плевать на то, что он считал, будто я, возможно, давно уже не девственница! Да, чёрт подери, сама не понимала почему, но меня это так сильно оскорбляло и задевало. Просто, Если Багира считает, будто сохранение мне моей жизни даёт ему полное право и дальше продолжать делать со мной всё, что ему заблагорассудится, то — всё с меня хватит — он сильно в этом ошибается. «К чёрту твои прихоти, Багира! Плевать на запугивания!»
— Какого чёрта ты это сде… Да как ты, вообще, посмел… — ворвалась в кабинет Дмитрия с намерениями высказать свои возмущения по поводу происшедшего в душе несколькими часами ранее, но так и не подобрав нужных слов, осталась стоять часто и тяжело дыша, выстреливая в него гневным взглядом, и плевать на то, что, возможно, за эту очередную мою выходку Багира вновь будет намерен меня наказать. Одним наказанием больше, одним меньше — не привыкать, дюжину таких уже пришлось пережить, тем более, что ещё такого со мной бездушный может сотворить, чего мне поистине стоило бы бояться?
К моему большому удивлению, Дмитрий всего лишь расслабленно откинулся на спинку своего стула, лицо его озарил самодовольный оскал, тот самый обворожительный оскал, который, как я однажды посчитала, делал бездушного более, чем обаятельным.
