Нервно стянула туфли, оттолкнула ногой в сторону.
И сразу слёзы потекли из глаз. Быстро, быстро. Тонкими, горячими ручейками.
— За что ты меня так? Что я тебе сделала?! — кричу в пустоту.
А его слова в моей голове — потому что я люблю тебя Элиза.
— Иди ты к чёрту, Селим! Иди ты к чёрту! Ненавижу тебя!
35
Растрёпанная несчастная, мокрая, снова на полу в этой комнате.
Он издевается надо мной.
Почему?
Если бы были ответы на эти вопросы, я хотя бы понимала за что мне это. Но ещё я думаю не за что, а просто потому что ему нравится. Мучить меня, истязать, давить морально. Физически. Он получает удовольствие от моего пришибленного состояния. От непокорности, которую он намерен покорить.
Тебе это не удастся Селим. Я буду бороться. Буду.
Дверь открылась, вошел человек в белом. Я пошевелилась, устало глянула на него. Уже ничего не хотелось говорить. Только выйти, помыться и лечь в постель.
— Хозяин зовёт вас в спальню, — проговорил белый слуга.
— Что? — посмотрела упрямо и устало, — Я не пойду. Пусть сам идёт. Я ему не девочка по вызову.
Встала. Ноги ноют, голова гудит. Прошла к выходу мимо слуги. Вышла из белой комнаты, босиком направилась в свою. Слуга идёт за мной, несёт туфли.
Подходим к двери, нажимаю ручку — закрыто. Подергала, не понимая в чём дело, обернулась.
— Открывай, — говорю человеку.
— Хозяин ждёт вас в спальне, — словно не человек передо мной, а холодная машина похожая на человека. Робот, выполняющий приказы беспрекословно.
Как они тут живут и существуют? Селим создал своё маленькое царство и он тут царь, король. Не знаю кто ещё, шейх какой-то. Одним словом — хозяин.
А я тут причём? Не собираюсь быть подчинённой. Я не рабыня и не наложница. Тем более не служанка. Чтобы выдавать мне на исполнение приказы.
Я — свободный человек. А если он думал что, выйдя за него замуж, становлюсь несвободной, то он ошибся.
— Передай хозяину, что я не пойду, — говорю слуге, который всё ещё молчаливо ждёт меня, — Хочу помыться. Я устала.
— Вам нужно идти в спальню.
— Да что ты заладил? Открывай дверь. Я буду стоять здесь, пока вы не откроете мне дверь. Идите скажите хозяину — я не сдвинусь с этого места.
— Хорошо, — он пошел по коридору, а я возмущенно вздохнула.
Не прошло и минуты, как услышала торопливые шаги. Я испуганно притихла, прильнула к стене и увидела Селима стремительно вышедшего из-за угла. Он направлялся ко мне быстрой походкой, на лице гневное выражение. Тихий, темный, пока ещё сдержанный гнев.
Селим резко подошёл, пятерня легла на голову, стянула на затылке волосы. Дёрнул и притянул моё лицо к своему, почти впритык.
— Элиза, ты огорчаешь меня.
— Пошел ты, — прошипела ему в лицо.
— Мы пойдем вместе, — он потянул меня за собой.
А я тормозила, упиралась, но не могла бороться. Он сильнее и больше. Цепко держит за волосы, обхватил за талию, и, несмотря на все моё сопротивление, уже скоро показалась дверь спальни.
Селим втянул меня туда, прошел и почти бросил на кровать. Придавил рукой за шею. Склонился и посмотрел мне в лицо.
— Успокойся, — сказал, когда я взбрыкнула ногой.
Второй рукой он быстрым движением задрал мне платье, потянул колготы, они врезались в кожу неудобно, больно. Селим почти содрал с меня колготки и трусы. И я, глядя в потолок от удушья, услышала как он расстегнул молнию на брюках.
Толчок. Другой. И его член уже во мне.
Пальцами хватаю простынь. Выгибаюсь. Хочу как-то этому противостоять, но не могу. А он все активнее, всё сильнее долбит, как будто пытаясь вдолбить в меня свой член.
Тихо покрикиваю. Стоны вырываются непроизвольно, перемешиваются со вздохами. Ловлю ртом воздух. Упираюсь руками. Селим хватает декольте платья, тянет с такой силой, что ткань трещит, рвется. Кружево натягивается и болтается разорванными нитками.
— Элиза, — выдыхает он. — Не зли меня Элиза и сильнее давит в шею. Ты испытываешь моё терпение.
— Пошел ты, я тебя ненавижу, — упираюсь, не даюсь, выворачиваюсь.
Но его железная хватка держит, управляет движением тела.
— Не говорит так, не делай мне больно.
— Плевать мне на твою боль. Ты больной. Это не боль — это болезнь. Ты псих.
— Замолчи, — давит на шею, душит.
— Я не буду молчать, — хватаю его за голову, за волосы. Впиваюсь ногтями в его шею. И это ещё больше заводит его.
Ладонь легла на губы, пальцы перекрыли, скользнули в рот. Не могу говорить. Только вскрикиваю от мощных движений и широко раскрываю глаза.
Селим склонился совсем близко и смотрит на свои пальцы у меня во рту.
— Соси Элиза.
Пальцы его движутся, заполняют. Пара движений и я неосознанно обхватываю губами и сама уже делаю так, как хочет он. Думала сопротивляться, но подчиняюсь. Не хочу, а делаю.
А потом чувствую, сама хочу. Желание вроде бы заснувшее распалилось, развернулось. И требует, требует ещё. Остановилась, перестала сопротивляться, обмякла. Раздвигаю ноги и замираю. Закатываю глаза и чувствую, как слабнут руки.
Он отпустил шею. Обхватил ха талию, придавил всей своей мощью. Пальцы только выскользнули изо рта, я сразу заговорила:
— Ты — чёртов псих.
И снова собралась сопротивляться, но дыхание участилось, тело задрожало в ожидании оргазма.
Жду удовольствия и выкрикиваю. Возмущена, но вот-вот кончу.
— Ты стала очень смелой, — говорит мне в лицо и смотрит на губы.
— Я и была смелой.
Бедра мои двигаются навстречу его бедрам. Сама уже насаживаюсь на его член. Идиотски улыбаюсь. Становится смешно от этого безумного траханья.
Грудь моя дергается в такт движениям. Резко, быстро. Соски набухли и ждут касания жадных губ. Но Селим не касается, трахает и смотрит в лицо. И тоже улыбается. Только это улыбка дьявола, не человека. Черный взгляд гипнотизирует, покоряет.
— Мне это нравится, — произносит с улыбкой Селим. — Серая мышь превращается в грязную шлюху.
— Пошел ты Селим.
— Да говори, ругай меня, сопротивлялся, бей.
— Ты тварь, козел, урод, — беспомощно махаю руками.
— Элиза, — произносит, взгляд его обжигает моё лицо.
Движения его тела, напор члена, обхват руки — сильные, мощные, сносящие.
Входит глубоко, оставляет во мне ощущение блаженства и отпускает на время, чтобы снова войти.
Чем больше моё сопротивление, тем мощнее его желание. В какой-то момент я понимаю, то чего он хочет, зависит от меня. Сопротивление моего тела и есть его вожделение. Это все на что он способен. Брать силой. Иметь во власти.
У него есть возможность делать это ласково и нежно, но он упорно сопротивляется. Противится моим настойчивым просьбам. Потому что не умеет иначе.
И если я хочу быть тут, с ним, остаётся играть в эту игру грязной шлюхи и властного мужчины, который её наказывает.
— Это все, на что ты способен? Давай, накажи меня Селим. Жёстко накажи. Потому что если ты этого не сделаешь, я пойду и найду того, кто меня накажет.
Он внезапно остановился.
— Что ты сказала?
Я испуганно посмотрела в его лицо.
Ему нравится.
36
— Да. Сейчас я накажу тебя, — проговорил, словно не поверил услышанному.
Пальцы протиснулись между нашими телами легли на клитор и надавили. И в этот момент я вспыхнула изнутри. Горячо, исступленно, дернулась в приступе накатившего внезапно оргазма.
— Селим, — выдавила, обхватила его шею, потянула с силой, на которую раньше не была способна.
Он знает, это даёт мне нескончаемое удовольствие и снова нажимает. Вытаскивает почти полностью член и с силой врывается во влагалище. Не отпускает. Как музыкант, знающий нужную клавишу нажимает, и я вскрикиваю от затянувшегося на целую вечность оргазма.
