— Люди нас увидят. После всего, что произошло сегодня, ты действительно хочешь оказаться в тюрьме?
— Я могу замаскироваться.
Она смеется.
— А как же я?
Я смотрю на нее и чешу затылок.
— Мы можем читать мысли друг друга. Я бы никогда не подумал, что это возможно.
— Та-а-к…
— Возможно, я умею делать вещи, о которых и не думал.
— Например?
Я тащу ее за собой к ближайшему дереву и касаюсь его ствола. Я не совсем уверен, как это работает, но знаю, что маскировка должна быть инстинктивной, поскольку обычно это происходит, когда мы спим. Я делаю глубокий вдох, расслабляюсь и представляю себя невидимым.
— О, Боже мой, где ты? — восклицает она.
— Сработало? — Я смотрю на свою руку, но она все еще нормальная.
Она смеется.
— Нет. Извини. Просто издеваюсь над тобой.
Я не могу сдержать улыбку, которая расползается по моему лицу, но я также полон решимости овладеть этой способностью.
— Хью говорит, что это проще, чем возвращаться к посуде, так что я смогу это сделать.
Она отпускает мою руку.
— Попробуй сейчас.
— Ты меня видишь?
— И да, и нет? Может быть, потому, что я знаю, что ты рядом, но если бы я этого не знала, я бы не увидела. Есть ли в этом смысл?
— Думаю, да, — хоть я и достиг невидимости, я не сдаюсь. — Дай мне свою руку.
— Сейчас это сложнее, чем ты думаешь.
Я смеюсь и тянусь к ней, рывком притягивая в свои объятия.
Если я в твоих мыслях, почему я не могу быть в твоем теле?
Привет, мистер Назойливость. Я только пустила тебя в штаны, и я не уверена, что готова принять тебя на молекулярном уровне.
Хорошо. Мы пойдем домой и займемся сексом в постели. Миссионерская поза, хороший привычный секс. Ну признайся, тебе же любопытно. Ты тоже хочешь знать, возможно ли это.
Ладно, есть немного.
Итак, попробуй.
Как?
У меня не было руководства. Сделай то, что я сделал — просто попытайся.
Она закрывает глаза.
Я еще не стала невидимой?
Нет, но, может быть, тебе и не нужно стараться. Попробуй пригласить меня войти в себя.
Что? Это странно.
Так и есть. И это не так сексуально, как я думал. Я поддаюсь импульсу и восклицаю:
— Кто-то идет.
Пуф, и она невидимка.
Я смеюсь так сильно, что она меня шлепает.
Это было некрасиво. Я думала, вернулись те парни.
Я могу извиниться, но теперь мы знаем, как заставить тебя слиться со мной.
Слиться… Мне нравится, как это звучит.
Она обнимает меня.
Я убираю руку с дерева и медленно прихожу в норму. Она делает то же самое.
— Итак…
Она бросает взгляд на мост.
— О какой части моста ты думаешь?
Я улыбаюсь.
— Верхушка?
Ее глаза расширяются.
— Конечно.
— Мы не обязаны.
— Оттуда будет легко упасть.
— Я бы никогда не позволил этому случиться.
Она изучает мое лицо.
— Я не так-то легко доверяю людям.
— Я знаю.
— Особенно мужчинам.
— Я понимаю. Они точно не дали тебе причин верить им.
— Но я доверяю тебе.
Ничто из того, что кто-либо когда-либо говорил, или же когда-либо скажет, не могло тронуть меня так глубоко, как эти четыре слова.
Она знает каждую частичку моей души и каким-то образом все еще верит в меня. Я не знаю, что я сделал, чтобы заслужить такую замечательную женщину, как она, но я никогда не хочу ее отпускать.
— Честно говоря, даже "ванильный" секс с тобой нереально горячий. Нам не нужен мост.
— О, нет уж, черт возьми, теперь я хочу этого. Подними-ка меня туда.
Глава шестнадцатая
‡
Эшли
Не знаю, что сложнее — оставаться замаскированной под мост, поднимаясь по подвесному тросу, или не сходить с ума каждый раз, когда смотришь вниз. Когда мы добираемся до самого верха, у меня дрожат ноги и я задыхаюсь, но вид открывается потрясающий. Площадка, до которой мы добрались, начинается с круглой дверцы люка.
Рэй открывает ее.
Я вглядываюсь в темную, кажущуюся бездонной дыру.
— Я бы предпочла пройтись по канату, чем взобраться по этой лестнице.
— Я тоже.
Вблизи я вижу его очертания. Если бы он стоял вплотную к столбу, то сливался бы с ним, но поскольку он двигается… это выглядит немного забавно. Позади него лестница на самый верхний уровень. Это небольшая площадка вокруг цилиндрического фонаря на квадратной металлической конструкции. Мы могли бы хорошо слиться с ней.
— Хочешь подняться туда?
— Конечно.
Если бы рядом со мной не было Рэя, я бы вцепилась в перила, но я знаю, что он не даст мне упасть. Поэтому мы успешно поднимаемся по ступенькам и добираемся до вершины.
— Как думаешь, кто-нибудь…
Его рот завладевает моим, и мне становится все равно, видит ли нас мир. Никогда я не чувствовала себя такой желанной… такой живой.
Наши языки танцуют, а руки лихорадочно стирают барьеры между нами. Я срываю с него рубашку и швыряю ее с моста. Он делает то же самое с моей. Не прерывая поцелуя, я помогаю ему снять джинсы, а он стягивает с меня юбку.
Он поднимает голову и отступает от меня на шаг.
— Я хочу видеть тебя.
Я позволяю ему это, не заботясь ни о чем и ни о ком, кроме него.
Он снова становится видимым, и я упиваюсь его совершенством. Нежно провожу по шрамам, затем легонько целую каждый. Их так много…
Он стоит абсолютно неподвижно, а его член напряжен до предела.
— Ты так чертовски красива — и внутри, и снаружи. Пожалуйста, никогда не покидай меня.
Слезы наворачиваются на глаза. Он такой сильный, но ради меня он позволяет себе быть уязвимым. Я встаю на колени и глубоко беру его в рот. Мне нравится его вкус, ощущение того, как он наполняет меня, и то, как дрожат его руки, когда он перебирает мои волосы.
Этот мужчина любит меня. Я понимаю все, что Рэй чувствует ко мне, и это чертовски горячо. Я могла бы кончить, просто доставляя ему удовольствие.
Я беру его глубже, работаю языком, руками, так интенсивно, как только могу.
Его руки сжимают мои волосы, но остаются нежными, и я знаю, что для него это постоянная внутренняя борьба. Я увеличиваю темп, быстро двигаясь у его бедер, и оргазм, нарастающий в нем, нарастает во мне.
Его удовольствие — это мое удовольствие.
Когда он кончает, мое тело содрогается от мощного оргазма, накатившего на меня. Я сглатываю, а затем хватаю ртом воздух и цепляюсь за него, медленно возвращаясь с небес.
Рэй помогает мне подняться на ноги, а затем прижимает спиной к металлической конструкции. На этот раз я принадлежу ему, и он идет ва-банк. Во мне нет ни дюйма, которому он не поклонялся бы руками, а затем языком. В нашем направлении вспыхивает свет, и он прячет мое тело за своим, меняя нас в цвет металла, но не прекращает изучать меня.
Смело, уверенно он наклоняется и поднимает меня, закидывая мои ноги себе на плечи. Я прижимаюсь к нему, чувствуя, что лечу над городом, когда он раздвигает мое лоно и погружает в меня свой греховный, растягивающийся язык.
Его пальцы творят волшебство с моим клитором, в то время как он толкается в меня так, как ни один мужчина в мире больше не способен.
Такой влажный. Такой сильный.
Я извиваюсь у него на лице, открываюсь еще больше, и он дарит мне удовольствие.
Боже.
Хватая ртом воздух, я умоляю его продолжать.
Ему нравится мой вкус, мой аромат. Он испытывает то же удивление, что и я, когда жар, начинающий разливаться по мне, не останавливается на границах моего тела, а распространяется и на него. Мы соединяемся в одном великолепном, умопомрачительном взрыве, который убеждает меня в том, что без него мне не жить.
И мне не жить без тебя, — шепчет он в моих мыслях, когда опускает на твердую поверхность, чтобы я отдохнула в теплом коконе его объятий.
Улыбаясь, мы соприкасаемся кожей и просто дышим друг другом.
После долгого, уютного молчания он бормочет:
