— Потому что мне тошно в этой отвратительной гостинице жить! — ответила Николь и это была чистая правда.
— Но он тебя увидит.
— А мне плевать! — заявила она, глядя в его наглые глаза. — Я даже хочу чтобы он меня увидел!
— Да что с тобой? — вскрикнул Лестер. — Что происходит, Николь?
— Может быть, муки совести? — Она села на диван.
— Очень мило, — ухмыльнулся он.
— Послушай. — Николь решила договориться с ним по-хорошему. — Ну старик, может быть, действительно противный. Но Фили-то зачем наказывать?
— Ты что, влюбилась в пятнадцатилетнего сопляка? — ехидно поинтересовался Лестер.
— Да заткнись ты! — грубо ответила она. Других аргументов у нее не было.
— Слушай, когда вы спали вместе он не написал в постель? — поинтересовался Лестер.
— Лестер, предупреждаю, если ты сейчас не заткнешься, то я пойду…
Она замолчала на полуслове и встала, всем своим видом показывая, что полна решимости пойти куда угодно, добиваясь своей благородной цели.
Он схватил ее обеими руками за горло.
— Ну, куда? — Глаза его горели сатанинским огнем. Не хватало еще из-за бабской истерики испортить столь удачно проведенную операцию, лелеемую и вынашиваемую столь долгое время. — Куда ты пойдешь, скажи, милая? — Лестер с силой бросил Николь на постель и склонился над ней, грозя пальцем. — Я тебе так скажу: ты будешь делать только то, что я тебе прикажу, понятно? Иначе мне придется сообщить в полицию, что ты не только находишься на территории США без разрешения, но ты к тому же и преступница!
— Преступница? — с негодованием и удивлением переспросила она.
— Да! — Он потянул ее за шарфик и она села. — Ты соблазнила несовершеннолетнего, а это преступление! — И Лестер с силой затянул шарфик на ее шее, глядя нагло ей прямо в глаза.
Тем не менее сил продолжать ломать эту безвкусную комедию у нее уже не было. Она трижды прокляла день, когда подчинилась Лестеру. Но разве она предполагала, что ей будет столь невыносимо стыдно?! Оказывается, она думала о себе гораздо хуже, чем это есть на самом деле. И ей любой ценой сейчас необходимо, чтобы Фили понял и простил ее.
— Лестер заставил?! — переспросил Фили готовый в любую минуту уйти в дом и прекратить объяснение. — Он вам что — пистолетом угрожал?
— Он может сообщить в полицию, что у меня нет разрешения на пребывание на территории США, — объяснила Николь, надеясь на сочувствие и снисхождение.
— Подумаешь! — пожал Фили плечами.
Ее проблема оказалась для него бесконечно далекой.
— Это тебе «подумаешь», — возмутилась его равнодушию Николь, — а меня могут выслать! Я должна была это сделать, неужели ты не понимаешь?
— Ну, теперь вы получили деньги, так что уезжайте давайте! — Фили наконец-то полностью осознал, что никто ни в чем упрекнуть его теперь не может и опасаться ему совершенно нечего. Его грызла досада — не более, — что он попался на столь глупую удочку Лестера, и выложил ему деньги отца. Сейчас Фили хотел побыть один и не думать об этой истории, начинающей его сильно утомлять.
— Я на твоей стороне, Фили, — как можно более дружелюбно сказала Николь. — Мне больно, что ты страдаешь из-за меня.
— Я думал, что вы любите меня… — Опустил он голову. — Я больше вам не верю.
— Ну ладно, — обреченно сказала она. — Тогда я пойду в полицию и все там расскажу — будь, что будет.
— Нет, — твердо ответил Фили.
— Тогда что же мне делать?
Она стояла, скромно скрестив руки на груди, и с надеждой смотрела на Фили. Сейчас Николь совершенно не напоминала ту многоопытную красавицу, прекрасно осведомленную о своих женских достоинствах, что соблазняла его совсем недавно. Но такой как сейчас она ему даже больше понравилась.
— Я не знаю, — подумав сказал он и повернулся, чтобы пройти в дом.
Он понял, что по-прежнему влюблен в нее, но в тоже время не хотел сейчас разговаривать с ней.
Он подошел к дверям и обернулся.
— Но я не хочу, чтобы вас арестовали, — сказал он, сообразив наконец, что история еще не завершена, и ему необходимо сделать все так, как это сделал бы на его месте отец. — Где десять тысяч долларов моего отца?
— У Лестера, — сразу призналась она. — Я не взяла ни цента.
— Вы не желаете помочь мне попытаться их вернуть? — спросил он таким тоном, что она догадалась — с ее помощью или нет, он все равно постарается вернуть украденное.
«И скорее всего добьется своего, — подумала она. — Но даже если у него ничего не выйдет, я свой выбор сделала". И сказала:
— Ну конечно я тебе помогу, Фили.
— Отец возвращается завтра вечером — следует торопиться, — принялся размышлять вслух Фили. — Но для начала вам следует где-нибудь спрятаться — пусть Лестер ни о чем не подозревает.
— Где? В той опостылевшей дешевой гостинице, куда засунул меня Лестер?
— Я не знаю, — пожал плечами Фили и вдруг его осенило: — У Шермана! Мы там всегда прятались! И Шерман поможет нам что-нибудь придумать!
— А может на Лестера просто надавить? Он же ведь на самом деле трус! — посмотрела она на него вопросительно.
— Да я как раз об этом сейчас и размышляю.
— Ну и хорошо, — улыбнулась она своей удивительной улыбкой. — Фили, ты очень изменился за эти дни…
— Мне очень вас не хватало, мисс Меллоу, — сказал он под влиянием ее улыбки, сделал к ней шаг и прижался к ее груди.
Она обняла его. И вдруг он понял, что жизнь прекрасна, не смотря ни на что.
Тем не менее, параллельно осознанию, что все хорошо, он не переставал думать, о том как сделать, чтобы все стало совсем хорошо. То есть о том, как вернуть деньги.
— Кстати, — он перестал обнимать ее и сделал шаг назад. — А где сейчас Лестер? Ведь он может застать нас вдвоем в любой момент.
— Полчаса назад он выехал куда-то за ворота. Я видела, — сказала Николь.
— Все равно здесь оставаться не следует, — решил Фили. — Пойдемте к Шерману, там все и обсудим. Подождите меня здесь!
Фили сбегал за своим велосипедом, и они вышли за ворота.
* * *
Это на велосипеде до Шермана совсем близко, а пешком-то не очень. Но они никуда не торопились, погода была превосходна, из-за горизонта выползала неспешно луна.
Фили вел велосипед, стесняясь ехать, когда дама идет пешком. Она шла с другой стороны велосипеда, но Фили все равно было очень приятно, что она идет рядом.
— Мне с самого начала не нравилась вся эта история, — проникновенно рассказывала Николь. — Сперва Лестер сказал, что хочет отомстить своему хозяину за что-то и просит, чтобы я помогла ему. «Это шутка, — говорил он, — не более». А потом, когда я уже устроилась, то Лестер все поторапливал меня. Я ему прямо сказала, что не хочу тебя обманывать. И тогда он показал свое лицо. До этого он прямо не угрожал, а тут сорвался на ругань, грязно оскорбил меня. Сказал, что это будет словно я даю тебе частные уроки. Частные уроки любви… — она замолчала, о чем-то задумавшись.
