Присаживаюсь за стол и киваю.
- Уснула.
- Как зовут жениха, которого тебе подобрал отец?
- Алексей Горячев.
Арман кивает, при этом пристально глядя мне в глаза. Словно проверяет, правду ли я говорю.
- Ты в курсе, чем он занимается?
- Нет, - качаю головой. - Но вроде бы они с отцом партнеры, или у них есть какие-то совместные дела. Я так поняла, что наш брак позволил бы им улучшить сотрудничество. Или как-то так.
- Когда ты узнала, что он мой прямой конкурент? До или после того, как позвонила мне?
- Что? - растерянно смотрю на Армана. - Что значит - конкурент?
- Ты не знаешь значения этого слова? - криво ухмыляется он. - Ну же, Лена, не разочаровывай меня еще сильнее.
Еще одна оплеуха в мою сторону.
- Я не знала, - холодно отвечаю. - Мне было не до этого.
- Да? А мне вот что интересно - тебя папаша сводит с владельцем фармкомпании, ты тут же бежишь ко мне за помощью. А когда дело сделано, сваливаешь, требуя расторгнуть брак, пока по приказу этого самого жениха у меня крадут важные разработки.
С каждым его словом я чувствую, как все крепче на моей шее затягивается петля. Естественно, я не участвовала ни в каких подставах. Все, чего я хотела - обезопасить свою дочь! Но разве он поверит?
- Я ничего об этом не знала, - тихо говорю. - Ты можешь не верить, но я ничего такого не устраивала.
- Допустим, - неожиданно соглашается Арман. - Однако вот какое дело, дорогая жена - ко мне пришел твой несостоявшийся жених, намекал, что я забрал чужое, и лучше бы его вернуть.
- Нет… - срывается с моих губ быстрее, чем я успеваю обдумать, что и как стоит отвечать.
- Что нет? - равнодушно уточняет Нечаев. - Нет, не чужое? Нет, не забрал? Или нет - не отдавать?
- Арман, ты…
- Что я? - резко спрашивает он, подаваясь вперед. От показного равнодушия не остается и следа - теперь мой уже не очень фиктивный муж смотрит иначе. Цепко, внимательно. Жадно. Ловит любую мелочь. Ждет моей ошибки. - Давай посчитаем, детка, сколько ты мне врала. И как ты думаешь, какое решение напрашивается?
Сердце замирает, а воздух застревает где-то внутри. Он серьезно? Он правда отдаст меня Горячеву? С трудом сглатываю тугой ком в горле. Меня начинает колотить. Пальцы холодеют, а внутри все замораживает. У меня перед глазами мелькают жуткие картинки, и все, на что я сейчас способна - моргать и рвано дышать.
- Ты же обещал… защищать…
- Обещал, - мрачно подтверждает он. - А ты надела мое кольцо, и, казалось бы, должна его носить.
Растерянно опускаю взгляд на свои ладони. Кольцо я и правда сняла. Убрала в коробочку и взяла с собой. Поддалась эмоциям, хотя объективно я не собиралась больше видеться с Арманом. Но наши кольца были таким красивыми, что мне захотелось взять что-то на память.
- Я не…
- Что ты “не”, Лена? - продолжает давить Нечаев. - Ты не сказала, что беременна. Не рассказала про дочь спустя три года. Не осталась меня ждать, когда я запретил сбегать. И соврала вчера! - чеканит он, каждым словом вгоняя меня все глубже в омут, выбраться из которого я уже не смогу.
- Чего ты хочешь? - спрашиваю, а у самой голос дрожит. Даже я понимаю, как жалко выгляжу. Арман молчит, и я сдаюсь первой: - Пожалуйста, не надо. Не отдавай…
- А я, Лена, свое и не отдаю. Вопрос не в этом, а…
Он замолкает, едва слышится детский плач. Я тут же подскакиваю и бегу к дочери. Слышу ее крик, как она зовет меня, а когда вбегаю, вижу, как Надюша, перевесившись через бортик кроватки, падает вниз…
- 26 Лена -
Я не успеваю… Я не успеваю совсем чуть-чуть! В этот момент мое материнское сердце останавливается. Подхватываю дочку на руки - она заходится в рыданиях, а я в ужасе осматриваю и проверяю, все ли в порядке. Я настолько поглощена этим, что даже не сразу понимаю - Арман сидит совсем близко и осторожно гладит Надю по руке. Побледневший, растерянный.
- Поехали, к врачу ее отвезем, - вдруг заявляет он. Пытается взять дочь на руки, но она отталкивает его и еще громче плачет.
- Не трогай, - прошу его. - Вроде она ничего не сломала.
- Вроде?!
- Ты ее пугаешь, Арман. Дай сначала успокоить.
Сейчас я разделяю его страх и чувства. Но еще понимаю - сначала нужно закончить истерику. А сделать это можно, лишь успокоившись самим.
В итоге дочка все же затихает - только тихо всхлипывает. Я осторожно пересаживаю ее поудобнее и внимательно ощупываю. Это просто чудо, что она так удачно упала, что никаких внешних повреждений, как минимум, нет. Только испугалась. Но, конечно, к врачу лучше сходить.
- Почему она так странно смотрит? - спрашивает Арман.
Надо же, заметил все-таки.
- Надя плохо видит. Когда ты сидишь недостаточно близко, ей плохо понятно, кто это.
- Насколько плохо?
Чувствую взгляд Нечаева, но пользуюсь тем, что сейчас со мной Надя, и можно сосредоточиться на ней.
- Достаточно, - сухо отвечаю.
- Лена, я имею право знать, - едва ли не рычит тот. Естественно, дочь реагирует, и он виновато вздыхает. - Объясни.
- У Нади врожденное отклонение от нормы. Диагноз правильными словами не назову.
- И что, ничего нельзя сделать?
- Почему нельзя? Можно. Нужна операция.
Нечаев молчит пару минут, а затем добивает меня:
- То есть нашей дочери все это время нужна была операция, а ты позволяла своему папаше это игнорировать и просто жила в свое удовольствие?
Если бы не Надя на моих руках, я бы, наверное, влепила ему пощечину. Так больно от его слов, что даже дыхание перехватывает.
- Можешь думать обо мне что хочешь, - говорю, а у самой горло дерет от того, как трудно дается каждое слово. - Но я сделала все, чтобы забрать дочь и увезти. И если бы не твой непомерный эгоизм, мы бы уже были у врача в хорошей клинике.
- Ты правда такая дура? - продолжает грубить Арман. - Он бы вас нашел на раз-два! Да учитывая диагноз, вычислить, куда ты рванешь, несложно!
Стискиваю зубы, сдерживаясь, чтобы не ответить. На самом деле отец не в курсе, насколько серьезно у дочери со зрением. Именно потому, что я не хотела, чтобы он отследил нас по этой ниточке. Но разве имеет смысл отвечать? Нечаев все равно перевернет каждое мое слово.
- Отпусти нас, - прошу в очередной раз. - Зачем тебе дочь с проблемами?
- Отпустить, чтобы ты окончательно угробила ее здоровье?! - рявкает он. Надя всхлипывает и прижимается ко мне сильнее. - Ты совсем идиотка?
- Я собрала деньги на операцию, - огрызаюсь на его обвинение. - Что бы ты там ни думал, я все для нее сделаю!
- Пока ты демонстрируешь только поразительную безалаберность, - жестко парирует Арман, тыкая в больное место.
Он поднимается на ноги и выходит из комнаты. Конечно же, после этого ни о каком сне и речи не идет. Надя меня не отпускает ни на шаг - сильно перепугалась. А минут через десять слышу, как хлопает дверь, и только спустя некоторое время понимаю - Нечаев снова уехал.
Наверное, это даже хорошо. Слишком остро между нами. Слишком больно. Кажется, мы делаем шаг вперед, и тут же - два назад.
До самого вечера мы с дочкой предоставлены сами себе. Ужинаем вдвоем, хотя я постоянно жду, что вернется Арман и вклинится в нашу идиллию. К кроватке малышка теперь даже не подходит, и я снова раскладываю диван, чтобы спать вместе.
- Ну что, купаться пойдем?
Дочка радостно хлопает в ладоши - воду она очень любит. Раз мы сегодня одни, решаю подольше с ней там поплавать. В прошлый раз Надя так разыгралась, что я в итоге оказалась вся мокрая. Поэтому я предусмотрительно беру с собой сменную одежду.
Среди игрушек, купленных Арманом, есть целых два набора для ванной. Надя увлеченно плескается, а я просто радуюсь тому, что рядом с ней, что могу видеть ее улыбку, разговаривать с ней, заботиться и любить.
- Ма! - радостно визжит дочь, когда у нее, наконец, получается правильно зажать одну из игрушек. Как следствие - моя футболка оказывается насквозь мокрой. Смеюсь вместе с ней, шутливо ругаю и направляю ее грозное оружие в стенку.
