Он смотрит на галерею, на мои картины, занимающие две стены.
— Ты же, напротив, сомневалась в их планах и принимала собственные решения. Я наблюдал, как ты это делаешь последние несколько лет.
— А ты?
— Не все из нас такие смелые, как ты, по крайней мере, поначалу. Некоторым из нас нужен кто-то, кто укажет путь. Нелегко противостоять условностям, с которыми мы выросли.
— Некоторые вещи намного сложнее, — говорю я, думая о трудностях, которые Логан и другие, подобные ему, должны были преодолеть.
— Может быть, — говорит он, обдумывая какую-то мысль. — Но боль может быть мощным мотиватором. Правда, вызывает дискомфорт.
Галерея начинает заполняться студентами, их семьями и преподавателями.
— Не похоже, чтобы это было болезненное соединение, Уоррен. Я не знаю... мы могли бы... думаю, это было бы хорошо.
Честно говоря, это немного странно, но могу представить себе комфортную, счастливую жизнь в роли миссис Уоррен Симмондс.
Он улыбается.
— Спасибо, что сказала это. — Он кладёт руку мне на плечо и притягивает к себе, но это не романтично, а скорее по-дружески и по-братски. — Но я думаю, что знаю тебя хорошо, Ава. Ты подвергла сомнению условности, когда речь заходит о том, что ты хочешь сделать со своей жизнью, и я не сомневаюсь, что ты сделаешь не традиционный выбор, когда речь зайдёт о личной жизни.
О, Боже. Если бы он только знал половину всего этого.
— Мне уже лучше, — говорит он, когда стоим рядом и смотрим на обнажённый торс Дженни. — Мне нужно было рассказать тебе всё это, чтобы я мог начать отпускать тебя.
— А как же Девина?
— Она достаточно умна, чтобы ждать. Она проверяет меня. Ждёт, когда я вырасту.
Я сжимаю его руку.
— Мне кажется, ты уже давно «повзрослел», Мистер Симмондс.
Я прислоняюсь к его плечу, удивляясь тому, что тоже отпускаю эту детскую идею о нашем маленьком счастливом будущем.
— Ты просто находка, Уоррен. Надеюсь, мы всегда будем друзьями.
— Кто бы говорил, Ава.
Доктор Т. идёт по галерее, раздавая бокалы с шампанским всем выставляющимся художникам, которые, кажется, немного нервничают, за исключением Деррика и Кейси, которые прибывают в одинаковых комбинезонах в горошек и, вполне возможно, под кайфом.
Когда Доктор Т. подходит и протягивает мне бокал на длинной ножке, я представляю его своим друзьям и семье. Моя мать, кажется, просто влюблена в него. Слышу, как она хихикает, обращаясь к Кэролайн, что он так молод.
Через несколько минут появляются Логан с Руби и другими студентами-писателями, которые хорошо дружат с некоторыми художниками. Чувствую некоторое облегчение оттого, что Шериан с ними нет.
Руби говорила мне, что та находится в самом разгаре важных исследований для своего проекта.
Джонатан и Оуэн забредают вскоре после этого. Руби подходит к Джонатану, обнимает его и мило улыбается. Надеюсь, они, наконец, помирятся.
Немного погодя входит Мадлен, слегка прихрамывая. Я вижу, как она бросает на Доктора Т. особый взгляд. Он извиняется и отходит поговорить с ней. Я не совсем уверена, но мне кажется, что он целует её в щёку. Возможно ли, что он её тайный друг? Не могу не улыбнуться такой возможности.
Стоя рядом с мамой, Уорреном и Кэролайн, я украдкой бросаю взгляд на Логана. Он ловит один из них и одаривает меня полуулыбкой, ничего рискованного, чем долгий затяжной взгляд или полная оценка тела. Сегодня он ведёт себя наилучшим образом. Руби, однако, кажется взвинченной и немного навеселе. Она фактически тащит Логана к нашей маленькой группе. О, нет.
— Миссис Николс, я хочу, чтобы Вы кое с кем познакомились. — Я напряжённо смотрю на Руби. Что она делает?
Девушка отвечает на мой встревоженный взгляд взмахом волос и уверенной улыбкой.
— Наша кафедра имела честь принять писателя Логана О'Шейна в качестве преподавателя в колледже в этом году. Благодаря ему я, возможно, стану той писательницей, которой всегда мечтала стать.
Мама смеётся.
— Ты всегда придумывала сложные сценарии. — Она протягивает руку Логану, и я задерживаю дыхание. — Мистер О'Шейн. Всегда приятно познакомиться с творческим человеком.
Он берёт её за руку.
— Тогда Вы должны гордиться, что у Вас есть такой человек в семье.
Она смотрит на меня, потом снова на него.
— Мой тесть с нетерпением ждёт Вашего следующего романа. Может быть, у нас будет шанс подписать первое издание? Он их коллекционирует. У него есть драгоценное достояние — роман Трумэна Капоте.
Мы с Логаном обмениваемся ещё одним взглядом. Я не могу удержаться от улыбки.
Мама представляет Кэролайн и Уоррена. Глаза Логана оценивающе смотрит на него. Он собирается что-то сказать, но тут рядом с Руби появляется Джонатан.
— Мистер О'Шейн. Я заметил, что в баре подают виски. Хотите?
Логан отводит взгляд от Уоррена и поворачивается к Джонатану.
— С удовольствием.
Я вижу, как Джонатан предупреждающе смотрит на Руби, отводя Логана в сторону. Руби следует за ним. Я поговорю с ней позже.
Трудно находиться в переполненной комнате с Логаном и не разговаривать с ним, не прикасаться к нему и не целовать его. Я напоминаю себе, что мы находимся на последнем отрезке нашего тайного пути. Это шоу, экзамены, собрание, и тогда, наконец, моя жизнь действительно будет принадлежать мне.
Галерея продолжает заполняться. Две мои картины привлекают особое внимание. Интересно, что это те, которые я закончила совсем недавно. На одной из них Мадлен, закутанная в шёлк и выглядевшая одновременно хрупкой и испуганной, но в то же время сильной и напряжённой. Именно этот захваченный парадокс, кажется, интригует зрителей. Я также показала ее костыли, но они лежат неиспользованные и тёмные на переднем плане. Её глаза широко раскрыты, ясны, ярки и пронзительны, когда она смотрит прямо с холста. Другая картина — самая маленькая, это руки Логана. Я называю это «надеждой», и мне кажется, его руки тянутся прямо с холста, будто хотят обхватить тебя, но его пальцы свободны, а ладони открыты и обращены вверх, словно он ждёт чего-то.
Судьи тоже здесь. Я замечаю, что они проводят довольно много времени, кружа вокруг скульптур Ронни. Они также продолжают возвращаться к тем двум конкретным моим картинам. Сегодня вечером объявят победителя самой многообещающей премии художника. Они будут делать это как можно тише, прикрепляя золотую печать к странице биографии художника, как только примут решение, поэтому творцы сами продолжают проверять страницы друг друга. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на эту напряжённую часть вечера, но вскоре слышу визг в углу. Это Дженни. Она подбегает ко мне.
— Это ты, Ава. Это ты!
Ронни первым подошёл поздравить меня. Я краснею от смущения, хотя втайне тоже взволнована. Денежная часть премии означает, что я могу сделать свои первые шаги вдали от своей семьи на более твёрдой почве, и я также буду чувствовать себя более независимой, когда речь заходит о совместной жизни с Логаном.
Мама обнимает меня и говорит:
— Твой отец будет так горд, милая. Отличная работа.
Все остальные участники щедры на поздравления, но это действительно ужасно, и я уверена, что они будут шептаться друг с другом о решении судей, но ничего не могу сделать, кроме как двигаться через вечер так смиренно и любезно, как могу.
Доктор Т. и Мадлен вместе подходят ко мне.
— Хорошая работа, Ава. Вы с Ронни были очень близки, — говорит Доктор Т., протягивая мне ещё один бокал шампанского. Я осушаю его быстрее, чем это уместно.
— По-видимому, именно глубина и опытность этих двух недавних картин действительно склонили карты в твою пользу, — говорит Мадлен.
— Но твоя преданность своему ремеслу достигла новых высот в этом году, Ава, — говорит Доктор Т. с гордой улыбкой. — Я нисколько не удивлён, что к концу этого семестра ты совершила такой художественный скачок.
Это напоминает мне письмо Лоуэлла Логану о его «художественном скачке» с его стилем письма. Кажется, мы оба помогли друг другу достичь новых высот в этом году.
