— Куда завтра пойдешь? — интересуюсь, надеясь на то, что мама все же одумается и займется чем-то стоящим. Например, начнет искать работу. Потому что ее тотальный контроль прекращается в какую-то манию.
Если раньше, когда я была еще в детском саду, она следила, чтобы я не ударилась или не убежала со двора, а в школе до одиннадцатого класса проверяла у меня дневник и домашнее задание, то сейчас все зашло слишком далеко… И я не знаю, чем все закончится. После выпуска из школы мама стала тщательно контролировать мою личную жизнь. Никакого общения с людьми, которые ей не нравится, а главное — полный запрет на общение с противоположным полом, чтобы однажды я не принесла ей дитя в подоле. Страх увидеть на дочери клеймо матери-одиночки с прогрессирующей скоростью превращается в нездоровую фобию. Все исключительно после свадьбы.
— Завтра я иду библиотеку, — информирует меня мама. — Наберу много разной литературы для нас с тобой. Нечего скитаться без дела, — тут же меняется в лице, становясь чересчур хмурой. — Знаю я городскую и избалованную молодежь… Да и ты у меня очень ведомая, Анна. Тебе внушат какую-нибудь чушь, дальше ты свяжешься с плохой компаний и принесешь в дом нежеланного внука, — и принимается креститься со словами: «Господи, отведи и убереги. Не дай бог»…
— Мам! — вскрикиваю возмущенно и отбрасываю тряпку в сторону. Нет, ну это ни в какие ворота не лезет!
— Запомни, дочка, не только воспитание делает из нас человека, — начала разглагольствовать мама. Боже, да у нее сейчас нимб над головой вспыхнет! — Классика также способна взрастить достойное поколение. Тебе, милая, нужно много учиться и трудиться, чтобы в будущем нам за тебя не было стыдно. И не забывай о подобающем поведении. Негоже девке ерундой заниматься и шастать невесть где.
— Мам, да я…
— Все, родные, заходим в дом. Время близится к ночи. А Анне нужно еще успеть позаниматься. Как, кстати, первый день? Программа тяжелая? Справляешься? Репетитор не нужен?
— За один день и не поймешь, — изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие, но родители будто на прочность меня проверяют. — Но преподаватели сильные, — делаю вдох-выдох, при этом сжимая руки в кулаки.
— Приятно слышать, — одобряюще кивает мама и целует меня в лоб.
Шаркая ногами по вымощенной дорожке, захожу в дом. Выкладываю тетради из рюкзака, переодеваюсь в домашнюю одежду, закручиваю волосы в тугую гульку на самой макушке и иду мыть руки, устало позевывая.
Раскатывая пену между ладонями, заново прокручиваю первый день в университете. Слишком сумбурно он прошел. Сначала этот невоспитанный Глеб попытался задеть меня словами, потом Мирон смотрел так, словно съесть готов. А на паре по архитектурному проектированию я допустила глупую ошибку, отчего даже преподаватель надо мной посмеялся.
И лишь Маша целый день пыталась задать нам боевой настрой и, как мне показалось, поставила себе задачу — за каких-то пару часов провести мне экскурсию по всем корпусам и аудиториям университета, не забывая рассказать последние свежие сплетни-новости. Они были такими же абсурдными, как и сводки в бульварных газетенках.
Вообще, меня все еще потряхивает от этого дня. Даже кусок мяса в горло не лезет, но мама упрямо настаивает на том, чтобы я доела ужин.
— Анна, нечего силу оставлять! Доедай все до последней крошки. Негоже едой пренебрегать.
— Да я не пренебрегаю. Просто не голодна.
— Ешь, сказала! — строго отсекает мама. — Женщина должна быть не только красивой, но и сильной, здоровой.
Кое-как запихнула в себя остатки ужина и вернулась в комнату. Роняя свое тело на кровать, по привычке засовываю руку под подушку. Именно там я держу свой телефон, чтобы услышать будильник и не проспать учебу.
Но какого было мое удивление, когда гаджета я там не обнаружила.
— Не поняла…
Откинула подушку в сторону и провела рукой по простыни. Вот только небольшая прямоугольная штука с треснутым экраном так и не появилась.
Черт, неужели потеряла?
Поздравляю, Тихая, это «лучший» день в новом университете!
Присев на кровати и закрыв лицо ладонями, пытаюсь вспомнить, где я оставила мобильник: столовая, гардероб, туалет, аудитории… Да я где угодно могла забыть или обронить его!
Что ж, придется попросить у отца старый телефон, чтобы хоть как-то поддерживать связь с этим миром.
Накидываю халат и иду в спальню родителей. Трижды стучусь, прежде чем войти.
— Пап, тут такое дело… В общем, я потеряла телефон, — признаюсь виновато и стыдливо опускаю глаза. — Или у меня его украли… Не знаю… — пожимая плечами, ожидаю высшую меру наказания.
— Анна, нужно ценить то, что имеешь! — поднимаясь с кресла, мама швыряет городскую газету на кровать и в привычной манере отчитывать меня. — Мы, между прочим, каждый день с отцом впахиваем, чтобы не только оплачивать твою учебу, но и чтобы наш единственный ребенок ни в чем не нуждался. Если телефон не найдется, — нервно дергая на себя ящик комода, достает старенький кнопочный siemens, — так и знай, новый покупать тебе никто не станет. Будешь ходить с тем, что у тебя сейчас в руках. Ты же понимаешь, что нельзя так небрежно относиться к вещам. Да и отцу сейчас тяжело. Он пока один работает.
— Хочешь, чтобы я нашла работу? — впервые осмеливаюсь огрызнуться и тут же морщусь, не зная, какую реакцию получу от родителей.
— Боже упаси! — гневно вскрикивает мама, театрально схватившись за сердце. — Анна, какие черти тебя за язык дергают? Чтобы я больше этого не слышала! Ты поняла меня? Твое дело — учеба. Мне нужна высокая успеваемость и красный диплом. Ты же понимаешь, что без него тебя ни на одну хорошую работу не возьмут, да и сомневаюсь, что твоему будущее мужу нужна необразованная жена. Таких, вон, в интернете полно. Только и могу обнаженными телами сверкать. Срамота и непотребство полнейшее!
— Так, стоп… — потирая кончиками пальцев пульсирующие виски, пытаюсь уловить нить диалога. — Какому еще мужу?
— Будущему! — вмешивается отец, подхватывая настроение мамы. — Вот отучишься, я познакомлю тебя с Борисом Кочевниковым. Доктор медицинских наук, профессор, на минуточку! — и, повышая голос, поднимает указательный палец вверх. — Гордость династии Кожевниковых!
Единственное, о чем я сейчас мечтаю, чтобы родители прекратили этот разговор. И я так изо всех сил стараюсь быть хорошей для них, но этого всегда оказывается мало.
Будь умницей… Не совершай ошибок… Учись на отлично… Правильно выбирай друзей… Думай головой… Стремись к лучшему… Не растрачивай себя по мелочам…
Иногда мне кажется, что я просто воспроизвожу какую-то чью-то «идеальную жизнь», ту, к которой родители всегда стремились, но в какой-то момент свернули с этого пути. Компенсирую их ошибки, реализую неисполненные мечты, удовлетворяю их «забитые» с годами потребности. А порой в голове у меня проскальзывают мысли, что у родителей слишком много скелетов в шкафу, о которых они решили никогда не говорить, а теперь изо всех сил стараются казаться идеальными.
— Если учесть все его достижения, лет ему явно не как мне, — тошнота подкатывает к горлу, стоит представить себя в одной постели с этим мужчиной.
— Ему тридцать девять, — говорит мама с каким-то укором. Хороший возраст. Так что не дури и иди заниматься, — снова этот приказной тон и высокомерный взгляд чопорной стервы.
В полном недоумении возвращаюсь в комнату. Впервые родители заговорили со мной о браке так открыто. И кого они присмотрели мне в мужья? Кочевникова? Матерь Божья, и это я дурить удумала?
Нет, насчет учебы родители, конечно же, правы. Если я хочу устроиться в престижную фирму, то и попыхтеть придется. С четырнадцати лет я увлекаюсь архитектурой и мечтаю однажды стать инженером-конструктором в «Ru-Plans Holding». Часто представляю, как буду приходить в свой кабинет, садиться за огромный стол и, попивая кофе, колдовать над крутым проектом.
Знаю, мне еще предстоит многому научиться, получить диплом, поработать пару лет в простой строительной компании, чтобы набраться опыта. И только потом уже рискнуть и прийти с резюме в «Ru-Plans Holding». Но меня это не останавливает, потому что мечта не имеет срока годности.
