Он не проходил через рамки и препятствия, шёл мимо пункта охраны по серой ковровой дорожке. Как всадник апокалипсиса, как назгул, несущий погибель. В чёрном удлинённом пальто, подолы которого при быстрой ходьбе развивались. У пальто был глубокий, широкий капюшон, что редкость для классической верхней мужской одежды. Под пальто были белоснежная рубаха и строгий чёрный пиджак. Санчес скинул на ходу капюшон. Волосы были собраны в хвостик. И все присутствующие дамы загляделись, потому что, мало того, что у сатира была внушительная фигура и выглядел как фантастический ассасин, он ещё и страшно красивый. Необычный, южный, странный, но привлекательный.
Глаза его светлые сразу приметили меня. Он так смотрел, что я его не узнавала. Это не тот человек, с которым я познакомилась в деревне, это офисная начальствующая машина по зарабатыванию денег. И эта машина очень недовольна. Сдвинула брови к переносице, и появилась на лбу морщина.
— Почему в таком виде? — рычал сатир на ходу.
Такой голос, что все шарахались от него в стороны. А я струхнула и оробела. Мне казалось, он идёт таким размашистым шагом, чтобы ударить меня.
Невольно отпрянула в сторону, и курица вдруг заслонила меня собой.
— Её не предупредили, что у нас дресс-код, — оправдала меня женщина.
Сатир остановился около нас и свысока прожигал меня взглядом. И не было в этом взгляде ничего человеческого. Это же надо так было ошибиться в мужчине. Я ведь даже влюбилась в него и страдала.
И не в первый раз, Эмилия. По Стасику тоже слёзы были пролиты.
Санчес закинул руку и посмотрел на золотые часы.
— До двенадцати вам время, Лолита Егоровна, чтобы привести её в порядок. И введите в курс дела, — он опять уставился на меня. — Парковочное место получи, Эмилия Романовна. В следующий раз свою машину будешь с платной парковки забирать.
— Из резерва? — спросила женщина.
— Да, — бросил Никитин, уже не обращая на нас внимания, потому что к нему подошёл какой-то мужчина в возрасте.
Я смотрела, как он уходит, поднимается по лестнице, на ходу снимая свою пальто.
— Пойдём, Эмилия. Можно тебя Эмилией называть? — Лолита тянула меня за собой.
— Да, — тихо ответила я.
Отдел кадров во главе с Гудковой, эдакой пронырливой вездесущей ведьмой, с большим теплом приняли Лолиту. Засыпали вопросами, осматривали меня с ног до головы. Но моя провожатая явно была на высокой ступени иерархической лестницы корпоративного планктона. Она почти не отвечала на вопросы о том, как там поживают верхние этажи и кто такая Винера Брянская.
Я обязательно спрошу, кто такая Винера. У меня такое подозрение закралось… Хотя какая мне разница, в честь кого ночной клуб в центре города назван.
Мне выдали парковочный жетончик. Ещё электронный пропуск. Отксерокопировали документы и вернули оригиналы. Оставили себе только трудовую книжку.
— Твоё парковочное место сто пятьдесят семь, — сказала Гудкова. — Когда приступаешь?
— Сегодня, уже приступила, — ответила за меня Лолита.
— Красивая у Александра Константиновича секретарша будет, — лукаво улыбнулась Гудкова.
— Кто? — обмерла я.
***
Лолита поняла, что я сильно испугалась, потому что буду работать секретарём. И приняла это за боязнь не справиться. А меня волновало совершенно другое. Год назад меня взяли секретаршей, и страшно вспоминать, чем это кончилось.
Нас вёз в бутик водитель на дорогом комфортабельном автомобиле. Резервный фонд отдела, это такая копилочка, которую можно трясти на личные нужды, но с разрешения начальства. Все чеки предоставляешь в бухгалтерию, расходы оплачивает фирма.
— Необязательно носить костюм. Тебе и не пойдёт. Купим пять сарафанов, — беспрерывно говорила Лолита. — Два оставишь у нас в «домике», это комнатка для секретаря. Три заберёшь домой. Десяток блузок, лучше серого и белого цвета, тоже одинаковых.
— Зачем так много? — удивилась я.
— Ты должна быть с иголочки. Никаких помарок и пятен на одежде. Обувь желательно на каблуке, но, если ноги будут уставать, можно в лодочках ходить. Волосы обязательно убраны, макияж не яркий. У тебя есть ноутбук?
— Планшет.
— Не подходит, — отрицательно покачала она головой. — Купим ноутбук. Я скину тебе сайты, которые ты должна постоянно просматривать. Утром, когда заходишь в его кабинет, говоришь новости с этих сайтов. Он их тоже просматривает, но может что-то упустить. Пьёт Александр Константинович чёрный кофе с двумя ложками сахара. Если приходят посторонние, кофе готовишь боссу обычно, а гостям ставишь сахарницу. Нужно знать его семью, чтобы не забывать предупреждать о днях рождениях. Отец — генеральный директор, Константин Васильевич Никитин. Мать — Лилия Александровна, она почти не появляется в офисе. Старший брат, Алексей, он заместитель генерального директора, в разводе, есть взрослая дочь, которая с матерью живёт во Франции. Младшая сестра, Мария, она замужем за начальником экономического отдела, у неё маленький сын Марк. Это единственные, о ком нужно напоминать. Остальные присылают приглашения. Если нужен завтрак или ужин, ты звонишь в наше кафе, они работают круглосуточно.
— А сколько часов работать надо? — испугалась я.
— У тебя восемь часов, но Александр Константинович в последнее время часто остаётся ночевать. Фирма расширяется, поэтому очень много работы, до Нового года нужно всё успеть. Комната его рядом с кабинетом. Туда не заходи, он ненавидит это… — она тяжело вздохнула и с сочувствием спросила: — У тебя как со стрессоустойчивостью?
— Нормально, — пожала я плечами.
— Он может наорать, — призналась Лолита. — Ты только не принимай на свой счёт. Он также быстро отходит. Темпераментный.
— Бить будет? — с усмешкой спросила я.
— Это никогда, — улыбнулась она и с нежным взглядом посмотрела мне в глаза. — У меня сын тебя младше на два года. Не переживай, у тебя всё получится. Я буду рядом, в экономическом отделе, там девочка в декрет уходит.
Поток информации лился беспрерывно. Лолита была только с виду такая добрая курочка несушка. На самом деле это продвинутая, очень умная и деловая женщина. И когда я это осознала, стала слушать её во все уши, сосредоточившись, старалась запоминать. Она очень быстро выбрала мне ноутбук в ближайшем магазине техники, прикупила красивый портфель для него.
Говорила она много и только по делу. В бутике выбрала мне три серых и два коричневых сарафана. Коричневый подходил под цвет моих волос. Я в него сразу оделась. Под низ белая блузка, и не стала сопротивляться, когда под воротничок мне повязали ленточку. Выглядела я как дебютантка-пианистка в филармонии. А вот туфли мне понравились, никогда не думала, что обувь на высоком каблуке бывает такая удобная.
Мы вернулись в офис до полудня, потому что Лолита всё делала очень быстро и никакого удовольствия от дорогих магазинов мне получить не дала. Мы вошли в тот самый зал, где я показала себя не с самой лучшей стороны, но был в моём утреннем выступлении один большой плюс — охранники меня запомнили в лицо и мило улыбались.
Мы на лифте поднялись на пятый этаж. И я поймала себя на том, что волнуюсь.
— Всё будет хорошо, — подбодрила меня Лолита. — Сейчас всё покажу, попробуешь продержаться день, пока я работу принимаю в другом отделе, ближе к вечеру вернусь. Чуть что — звони.
— Да, — я тяжело сглотнула, когда створки лифта раздвинулись и открылся взгляду полутёмный коридор. Мы вышли на гладкий пол, выложенный тёмной износостойкой плиткой. Освещение было скудным, но только в общественном коридоре. У приёмных и кабинетов горели яркие фонари. Огромные окна в холле и приёмной начальника юридического отдела. Рядом располагалось два зала с работниками, их можно было рассмотреть сквозь стеклянные стенки. Но часть стекла закрывали жалюзи, пряча от моего любопытного взгляда сотрудников.
Моё рабочее место было хорошо организовано: широкий стол с множеством ящиков, рабочий компьютер и место для моего маленького ноутбука, который я имею право забирать с собой и даже размещать на нём свою личную информацию.
