— Прости, — улыбнулась она ему.
— Не против, если я кое-что спрошу?
— Нет.
— Что не так с тобой и мужчинами? Ты, э-э-э, вообще их предпочитаешь? Нас, в смысле?
Она засмеялась, вспоминая о том, что делала прошлой ночью с тем незнакомцем. Да, вопрос ее сексуальной ориентации можно было смело похоронить. Закопать глубоко и с горкой.
— Да, я люблю мужчин.
— Может, кто-то воспользовался тобой? Ну, ты понимаешь, обидел?
Бет покачала головой. — Я предпочитаю быть одной.
Батч взглянул на руль, проводя ладонями по длине окружности.
— Черт, а жаль. Потому что ты просто потрясающая женщина. Правда, — он прочистил горло, словно чувствовал неловкость.
Робкий. Боже ж ты мой. «Крутой мэн» был действительно робким.
Следуя внезапному порыву, Бет нагнулась и поцеловала его в щеку.
— Да и ты тоже вообще-то изумительный.
— Да, я знаю, — он выдал Бет свою фирменную фальшивую ухмылку. — А теперь тащи свой зад в дом. Уже поздно.
Батч пронаблюдал, как Бет прошла мимо его машины, ее волосы струились по плечам.
Он подумал, что такая женщина была просто редкостью, к тому же еще и искренне доброй.
И она прекрасно знала, что его мучило. Та печаль в ее глазах только что сказала ему, что она знала о могиле, уготованной для него.
Так что, пожалуй, отсутствие ответных чувств с ее стороны было даже к лучшему. В противном случае он, наверное, постарался бы влюбить ее в себя, чтобы, когда придет время отправляться в ад, ему не было так одиноко.
Батч завел мотор, но держал ногу на педале тормоза, когда она поднялась по ступенькам к вестибюлю. Бет уже положила руку на ручку двери и помахала ему, когда какая-то темная фигура внезапно промелькнула в тени у дома.
Он выключил мотор.
Мужчина, одетый во все черное, направлялся к Бет.
Батч вышел из машины и как можно тише пересек лужайку.
Все внимание Рофа было сосредоточено на Бет. Он прошел уже половину лужайки, когда услышал позади себя человека.
— Полиция. Стоять!
А затем слишком хорошо знакомый звук взводимого курка.
— Покажи руки.
Роф уловил запах человека и улыбнулся. Похоть сменилась агрессией, но желание сражаться было так же сильно, как и вожделение. У парня явно зашкаливал адреналин.
— Я сказал, замри и держи руки на виду.
Роф остановился и полез в куртку за одной из метательных звездочек. Коп он или нет, Роф собирался прикончить его. Сделать милый маленький надрез на его артерии.
Но тут из открытого раздвижного окна появилась Бет. Он сразу почувствовал ее запах, и, кто бы подумал, возбудился.
— Руки!
— Что здесь происходит? — потребовала Бет.
— Возвращайся в дом, — рявкнул человек. — Руки, ублюдок! Или в твоем черепе будет на одно отверстие больше.
Сейчас коп находился на расстоянии не больше 10 футов[69] и быстро приближался. Роф поднял ладони. Он не собирался убивать на глазах у Бет. К тому же, через три секунды этот пистолет будет находиться в пределах дальности прямого выстрела. И даже он не сможет выжить после попадания пули с такого расстояния.
— О’Нил…
— Бет, да уйди же ты, черт возьми!
Тяжелая ладонь сжала плечо Рофа. Он позволил копу толкнуть его к стене.
— Чего это ты вертишься вокруг этого места, может, поделишься, а?
— Вышел воздухом подышать, — сказал Роф. — А ты?
Коп схватил одну, а затем и вторую руку Рофа и завел их за спину. Наручники не заставили себя ждать. Парень был явно профи по части работы с ними.
Роф через плечо посмотрел на Бет. Он ощутил, как она напряженно скрестила руки на груди. Страх все больше сгущался вокруг нее, превращаясь в одеяло, которое окутывало ее с головы до ног.
«Ну просто зашибись», подумал он. Она опять боится его до смерти.
— Не смотри на нее, — сказал коп, вдавливая лицо Рофа в стену. — Твое имя?
— Роф, — ответила Бет. — Так он мне сказал.
Голос человека стал похож на рык. — Дорогуша, у тебя проблемы со слухом? Убирайся отсюда.
— Я тоже хочу знать, кто он.
— Я отчитаюсь тебе по гребаному телефону завтра утром, идет?
Роф зарычал. Он не мог отрицать, что отправить Бет внутрь было чертовски хорошей идеей. Но он был совсем не в восторге от того, как коп разговаривал с ней.
Человек залез в куртку Рофа и стал вытаскивать оружие. Три сюрикена, складной нож, пистолет и цепь[70].
— Матерь Божья, — пробормотал коп, опуская металлические звенья вместе с остальным арсеналом на землю. — У тебя есть какое-то удостоверение? Или для бумажника уже места не хватило, учитывая, что под одеждой ты носишь около 30 фунтов[71] оружия?
Когда коп нашел толстую пачку наличных, он снова выругался.
— А наркотики я тоже найду, или ты уже всё распродал на сегодня?
Роф позволил себя развернуть и прижать спиной к кирпичной стене. Пока коп вытаскивал его кинжалы из нагрудной кобуры, он представлял себе наслаждение, которое испытает, разрывая зубами толстую глотку человека. Он наклонился вперед, опустив голову. Не смог устоять.
— О’Нил, осторожнее! — воскликнула Бет, будто читая его мысли.
Коп вдавил дуло пистолета в шею Рофа. — Ну, так как насчет имени?
— Ты арестовываешь меня?
— Именно.
— За что?
— Дай-ка подумать. Нарушение права частной собственности. Ношение оружия. У тебя есть разрешение на этот пистолет? Бьюсь об заклад, что нет. Ах да, и благодаря всем этим звездочкам, думаю, еще и убийство. Вроде сойдет.
— Убийство? — прошептала Бет.
— Имя? — потребовал коп, испепеляя его взглядом.
Роф скривил губы в ухмылке.
— Ты, должно быть, ясновидящий.
— Не понял.
— Я про обвинение в убийстве, — тихо засмеялся Роф, затем понизил голос. — Никогда не был внутри мешка для трупов, офицер?
Ярость, чистую и вибрирующую, излучала каждая пора человеческого тела.
— Не надо мне угрожать.
— А я и не угрожаю.
Хук слева рассек воздух с молниеносной скоростью, и Роф ничего не сделал, чтобы уклониться. Тяжелый удар копа пришелся на челюсть, отчего голову Рофа откинуло назад. Боль отразилась на его лице.
— Батч! Прекрати!
Бет бросилась вперед, как если бы собиралась встать между ними, но коп отстранил ее, применив силу.
— Иисусе, да ты заноза в заднице! Хочешь пострадать? — сказал человек, отталкивая ее.
Роф сплюнул кровь.
— Он прав. Иди внутрь.
«Это будет мерзкая картина».
Благодаря размытой восхитительной сцене в машине он не очень хотел начинать с копа. Но если парень еще раз обратится к Бет в таком тоне, Роф покажет его передним зубам радость освобождения. И затем убьет этого сукина сына.
