Глаза Айви округлились, когда Лейси выпрямилась.
Длинный, кривой, слегка сморщенный шрам пересекал живот Лейси от бедра до бедра среди серебристых растяжек. Похожие шрамы покрывали каждую из ее рук, простираясь от внутренней стороны локтей до подмышек, и еще одна пара была на внутренней стороне бедер. Все они имели неровный вид, как будто их грубо сшили и они плохо зажили.
Вода расплескалась, когда Келли подошла к Айви.
— Черт, Лейси! Что случилось?
Рыжие волосы Лейси упали вперед, когда она посмотрела вниз. Она подняла руки к животу, прикрывая длинный шрам на животе.
— Давайте просто скажем, что у Программы Родной мир были определенные… требования для зачисления, которым я не соответствовала, и я совершила глупость, чтобы их выполнить. Она заставила себя опустить руки и поднять лицо. — Это… Это осталось в прошлом. Я больше не тот человек.
Ахмья коснулась руки Лейси.
— Ты не обязана говорить об этом. Мы понимаем.
— Она стыдится своих шрамов? — спросила Ансет.
Айви посмотрела на женщину-врикса. Ансет подняла туловище и смотрела на Лейси, склонив голову набок. Из-за всего, что произошло в последнее время, Айви так и не нашла времени внимательно изучить Ансет. Конечно, у врикса, которая провела свою жизнь как воительница, были шрамы.
В солнечном свете эти шрамы были отчетливее, чем когда-либо. Некоторые были светлее ее черной шкуры, некоторые темнее. Они напомнили Айви о шрамах Кетана — порезы и колотые раны, глубокие рассечения, даже один на верхнем левом плече Ансет, который выглядел как ожог.
— Шрамы означают для людей разные вещи, — сказала Айви на языке вриксов. — Для многих из нас они… боль, а не гордость.
Ансет опустила подбородок, глядя вниз, когда подняла руки и изучила шрамы на них.
— Ты можешь передать ей мои слова? Лейси?
Айви кивнула, и все четыре женщины наблюдали, как Ансет наклонилась вперед и заговорила.
— Скажи, что шрамы были болью. Она не должна смотреть на них со стыдом. Ей не обязательно испытывать гордость, но когда она их видит, она должна гордиться собой. Потому что она пережила то, что их оставило. Потому что она, как и каждый из вас, сильная.
Прикусив внутреннюю сторону щеки, Айви боролась с новым приливом эмоций, переводя то, что сказала Ансет. Хотя физические шрамы Айви были ничем по сравнению с шрамами Ансет, Лейси или Ахмьи, глубоко под поверхностью у нее были шрамы, оставленные испытаниями, которые она пережила за свою короткую жизнь. Она знала, Ансет говорила это, чтобы утешить Лейси, но ее слова так много значили и для Айви.
В глазах Лейси заблестели слезы, и она улыбнулась.
— Спасибо, — она откашлялась и взяла несколько из стопки чисто-листьев Айви, предлагая их Ахмье. — Давай. Давай заходить, вместо того чтобы стоять здесь, выставив сиськи.
Сделав глубокий вдох, Ахмья убрала свой комбинезон, бросила его рядом с одеждой Лейси и взяла предложенные листья. Две женщины вместе вошли в ручей.
Лейси зашипела.
— Господи, как холодно, — она пригнулась, чтобы вода дошла ей до подбородка.
Айви усмехнулась и протянула Келли несколько чисто-листов, прежде чем отломить несколько для себя.
— К этому привыкаешь.
Ахмья хмыкнула, заплывая все дальше.
— Но это так приятно.
Сильный аромат гардении и лимона наполнил чувства Айви, когда она растирала измельченные листья по груди. Они зашипели, едва коснувшись ее влажной кожи. Это была не та горячая ванна с пеной, о которой, должно быть, все мечтали, но это было хоть что-то, и Айви наслаждалась купанием на природе. В этом было что-то расслабляющее и в то же время волнующее.
И ей особенно это нравилось, когда она была с Кетаном.
Уголки ее губ приподнялись при мысли о нем.
Ей нравилось, как его фиалковые глаза фокусировались на ее теле, нравилось, как они темнели от желания, как они горели для нее, и ей нравилось, что в конце концов он всегда терял свой хрупкий самоконтроль, и это приводило к неистовым, страстным занятиям любовью.
Тепло собралось в ее сердцевине, и ее лоно сжалось и заныло от внезапного желания.
Боже, это было слишком давно.
— Я не могу выразить, как рада, что выбрала эпиляцию тела, когда Родной Мир предложили это, — сказала Келли, отвлекая Айви от ее похотливых мыслей. — Иначе я бы прямо сейчас опозорилась на все джунгли.
Айви рассмеялась, ныряя под воду, чтобы смыть мыло — и охладить разгоряченную кожу.
— Я тоже.
— Я, э-э… не прошла полный комплекс услуг, — сказала Лейси. Она стояла в более глубокой воде рядом с Айви, втирая нат'ягол в свои мокрые волосы. Большая часть ее тела была под водой. — По очевидным причинам.
— Я тоже, — сказала Ахмья, ступая по воде неподалеку. — Я была… слишком смущена. Я никогда в жизни не делала восковой депиляции, особенно, знаешь… там, внизу, так что все эти лазерные штучки… — она вздрогнула.
— Нет ничего плохого в том, чтобы не делать того, что тебе неприятно, — сказала Айви.
Келли усмехнулась.
— Я делала несколько раз бразильское бикини3 воском, так что, думаю, я привыкла к тому, что там происходит. Но уф. Однажды у меня была новенькая девушка, которая на самом деле не понимала, что делает, и позвольте мне сказать вам, что это больно. Я никогда в жизни не кричала так громко. Клянусь, она, должно быть, содрала несколько слоев кожи, но не волосы. То, что они сделали с помощью лазера, было похоже на успокаивающий массаж по сравнению с этим.
Женщины рассмеялись.
Ахмья посмотрел на воду.
— Хотела бы я быть такой смелой и уверенной. Взять мазок на Пап-тест — это одно, но техники Программы были такими холодными и бесстрастными, и я просто не могла заставить себя лечь на стол и раздвинуть ноги в комнате, полной людей, когда пришло время.
Айви съежилась.
— Эта часть была действительно неудобной.
— Я уже чувствовала себя животным, которое тыкают и толкают. И это был тот шаг, который я уже не могла сделать.
— И это нормально, Ахмья, — сказала Келли. — Ты очень храбрая. Посмотри, где ты сейчас. Кого волнует, что тебе не эпилировали лобок перед полетом через вселенную?
Подняв взгляд, Ахмья улыбнулась.
— Да, кого это волнует? Я сделала то, что действительно имело значение, верно?
— Ты сделала это, — сказала Лейси. — Прыжок в новую жизнь… Это требует больше мужества, чем большинство людей думают. И то, что мы здесь сделали, ну…
Келли ухмыльнулась.
— Похоже, мы вывели понятие «начать новую жизнь» на экстремальный уровень.
Лейси подняла брови.
— Айви все еще побеждает нас своим восьминогим любовником.
В груди Айви возникло стеснение. Она знала, что это было за чувство — рефлекс, выработанный годами осуждения. Но он был мимолетным, ушел так же быстро, как и появился, потому что здесь не было осуждения.
Айви улыбнулась.
— Шестиногий. Он врикс, а не паук.
Лейси беспечно махнула рукой.
— Подробности, детали. Он все еще выпускает паутину из своей задницы и чертовски страшен.
— Вриксы выглядят устрашающе, — сказала Ахмья, умываясь, — но большую часть времени они на самом деле… довольно милые.
— Ты думаешь о Рекоше, Ахмья? — спросила Келли, широко улыбаясь.
Ахмья опустила голову, но не раньше, чем Айви заметила румянец, заливший ее щеки.
— Он просто добр ко мне. Я не… Я не думаю о нем в этом смысле.
— Ммм.
Ахмья снова подняла взгляд.
— Не думаю!
— Продолжай говорить себе это. Держу пари, тебе интересно, такой же красный у него член, как…
Ахмья бросилась к Келли, окунув ее голову в воду.
Келли вынырнула, размахивая руками, брызгаясь и смеясь.
— Значит, в тебе есть огонь.
— Он… паук, — прошептала Ахмья, ее тело содрогнулось, а лицо исказилось.
Келли хихикнула.
— Врикс.
— На самом деле мы не собираемся обсуждать эту тему, верно? — спросила Лейси. — Мы же не собираемся говорить об их членах, пока мы все голые в нескольких сотнях футов от них?
