— Это ты, бл*дь, что творила и творишь все эти дни?
Как ни странно, но мне хватило тех остатков здравого рассудка, что все еще продолжали меня сдерживать, а теперь еще и толкнули на столь весьма просчитанный поступок. Захлопнуть за собой дверь, а потом еще и закрыть на несколько оборотов внутреннего замка, намеренно заблокировав его от попыток открыть ключом снаружи.
— Что я творила?
Какая очаровательная непосредственность. Я обернулся, ошалело заулыбавшись и даже показательно выдохнув восхищенный ее оригинальным ответом надрывный смешок.
— Ну, да, конечно. Видимо, я все себе это придумал, как последний конченный еблан закидывая тебя все эти дни смс-ками с безответными звонками, в наивном ожидании, когда же у моей красавицы проснется совесть.
— Мы же договорились с тобой, что не будем в эти дни созваниваться.
— Так что, на смс-ки это тоже распространяется? Или ты все это время находилась рядом с великим Инквизитором, не отходя от него не на шаг?
Охренеть. Она еще и смотрит на меня так, будто я реально какой-то псих, и все, что она до этого делала — всего лишь пыталась держаться как можно подальше от меня на максимально безопасном расстоянии. Потому что у нее были для этого охренительно веские причины. Что тут непонятного?
Вот именно. Абсолютно НИ-ХРЕ-НА.
— Тебе-то какое дело, с кем, когда и сколько я находилась? Это же ты тащишься от экстремальных видов спорта, когда все эмоции и инстинкты на грани. И плевать, что в этот момент ты подставляешь кого-то другого, поскольку с тебя все равно сойдет, как с гуся вода. Или тебе было мало меня оттрахать пару часов назад буквально под боком своего отца? Не достаточно вставило? Захотелось продолжения банкета или подкрепить убойный приход чем-то более существенным?
А вот это ну просто шикарнейший разворот. Даже у меня в голове малость закоротило, особенно от вида ее резко изменившегося выражения лица. От того, как она на меня сейчас смотрела, постоянно отступая и пятясь в сторону арочного проема гостиной каждый раз, когда я делал на нее свой очередной наступающий шаг. И, честно говоря, я просто обалдел. Одно дело, если бы это был один только интуитивный испуг со вполне объяснимым инстинктом самосохранения. Но, бл*дь… Такое ощущение, что это не она сейчас защищалась от моих обвинений, а, наоборот, атаковала претензиями, в которые не просто свято верила, но еще и использовала, как веский аргумент к нескрываемой ко мне агрессии. Будто это я проштрафился по всем существующим показателям, и это я обязан за все нести ответ.
— Что, твою мать, ты несешь? Совсем берега попутала? — господи, как я еще за это время не сорвался и не схватил ее… даже не знаю за что. За плечи, за горло?..
Это уже походило на чистейший маразм.
— Так по-твоему, я захотел тебя вые*ать, потому что решил подставить перед отцом? И ты все это время тщательно шифровалась, как будто он и вправду ни о чем не догадывается?
— Именно. Догадывается. И ждет, когда схватит нас на горячем. А может ты и сам это все специально сейчас провоцируешь? Поскольку иного объяснения твоим выходкам я не нахожу.
— РЕАЛЬНО? Я провоцирую? — я даже не заметил в какой из моментов мы перешли с очень громкой тональности повышенных голосов на очень громкие крики. По ходу, я и без того уже ничего не замечал и не понимал. Видел только перед собой перекошенное от возмущенной обиды лицо Стрекозы, ее далеко не фальшивое ко мне отношение (как к какому-то безмозглому придурку) и понимал, насколько она сейчас от меня далеко. Даже когда еще неделю назад в этой самой квартире она смотрела на меня, как на стопроцентное порождение ада и бездушного монстра, даже тогда я не ощущал между нами столь чудовищно огромной пропасти. А сегодня и сейчас…
— Что-то ты до его прихода сюда так раньше не осторожничала, да и в ресторане совершенно не сопротивлялась. Может уже объяснишь, с какого перепугу ты вдруг так резко начала меня сторониться? Что он тебе наговорил? И что ты мне все эти дни не договаривала? А может просто передумала? Решила все переиграть и перейти на сторону сильнейшего? А сегодня провернула еще одно очередное из своих коронных прощаний, какими привыкла одаривать всех своих бывших хахалей?
Я уже готов был поверить во что угодно, даже допустить мысль, что отец ей пригрозил открытым текстом. А, если вспомнить, каким впечатляющим даром внушения обладал Стрельников-старший, последняя версия может оказаться единственно верной и логически объяснимой. Но вот чего я никак не мог понять, так это ее резко изменившегося ко мне отношения. Одно дело, просто сторониться меня из обострившегося чувства самосохранения (и не только своего) и совсем другое — смотреть мне в лицо, как на какого-то убийцу маленьких детей.
— Да как у тебя вообще хватило наглости припереться сюда и выговаривать все эти мерзости прямо мне в глаза? Лучше бы я сразу тебя там послала, как ты того и заслуживаешь. Долбанный самовлюбленный эгоист. Не всех еще из моего агентства перетрахал? Так почему бы тебе не пойти и не устроить разборки с Луневой и с сотней других перепорченных тобою девок? Списка, наверное, хватит на несколько жизней.
Это точно уже ни что не похоже. У меня и без того, казалось, вот-вот должна была лопнуть голова, так еще и Альке приспичило резануть по сердцу задрожавшим и надломившимся голосом от подступивших к ее глазам слез. И эта, бл*дь, непонятно откуда взявшаяся в ее интонации и во взгляде обвиняющая меня во всех смертных грехах непомерная обида.
— Так вот оно что. Тебе вдруг приспичило меня приревновать ко всем моим бывшим подружкам? И всего-то? Оказывается, собака решила порыться в моих прошлых грешках и каким-то боком прицепить их к настоящему? Ничего умнее придумать не смогла? — я снова сделал на нее почти крадущийся шаг, на самом деле сдерживая себя изнутри едва не до трясучки во всем теле. Мне не стоило ровным счетом ничего сократить между нами эти дурацкие два метра, чтобы наконец-то схватить ее и…
И что? Придушить, впечатать в ближайшую стенку? Разорвать в клочья?.. Или зацеловать до полусмерти?
В этот раз она даже не шелохнулась, оставшись стоять на прежнем месте где-то в паре шагах от арочного проема. И я лишь сейчас заметил, что мы уже находились в гостиной, частично освещенной временными лампочками из прихожей. Алька до моего появления, видимо, только и успела, что накидку с себя снять, да разуться (поскольку уж очень резко сократилась в росте после ресторана). Ее, кстати, тоже сейчас трясло и далеко не слабо, вдобавок к едва сдерживаемым в глазах слезам и сжатым в кулачки ладошкам. Казалось, она и сама разрывалась от внутреннего соблазна наброситься на меня взбесившейся кошкой или, как минимум, залепить мне пару пощечин.
— Убирайся отсюда, пока я сама не вызвала полицию или… или не позвонила твоему отцу…
А вот это было зря. Столь запрещенного приема я мог ожидать от кого угодно, но только не от моей Стрекозы.
— Да бога ради, звони. А хочешь, я сам его сейчас, наберу? Пора уже, вашу бл*дь, покончить с этим фарсом. Уверен, он где-то шастает тут рядом на подхвате. Только и ждет подходящего момента. Или вы уже обо всем договорились заранее? Почему ты ничего мне не говоришь об этом? Что он тебе про меня натрепал, раз уже готов предоставить в любое время дня и ночи свою самую надежнейшую от меня защиту? Хотя, знаешь… Ты права. К черту это дерьмо. Если ты ему поверила прямо с ходу, не посчитав нужным узнать что-то от меня… Видимо, тебе просто нужна была эта зацепка, лишь бы меня наконец-то бортануть без какого-либо зазрения совести. Довольно удобно строить из себя невинную жертву в белых перчаточках, а во всем остальном обвинять неугодных тебе любовников.
— Так это я сюда приперлась посреди ночи и начала разборки на пустом месте только потому, что обиженному мальчику не ответили на его идиотские смс-очки? Вали уже, раз такой расклад тебя вполне устраивает. Видимо, тебе его только и не доставало для полного счастья, чтобы уйти от всего чистеньким и безупречным…
