— На колени.
— Ух ты ж, блин. Неожиданно. Нет, дорогая, ты еще даже не в статусе моей девушки, чтобы я становился перед тобой на колени.
— На колени. Я хочу сесть к тебе на колени. Хотя формулировка не совсем верна, — задумчиво произносит Полина, в очередной раз включая голову. — Технически, я сажусь к тебе на бедра, но почему-то все говорят на колени. Короче, я хочу к тебе на колени или бедра, в общем ты понял.
— Ммм… ну раз так хочется, тогда забирайся, — то ли на меня так действует внезапный переход на «ты», то ли любопытство, но я с легкостью даю ей карты в руки, чем Полина и пользуется, усаживаясь на меня. Интересно, она осознает насколько открыта и провокационна ее поза, особенно в платье.
— Я пьяная, — неожиданно произносит Полина.
— Я знаю.
— Но не настолько, чтобы не понимать, что я делаю, — быстро добавляет она, начиная на мне ерзать. И делает это она не в попытке найти более удобную позу, маленькая сучка делает это специально. Ай да, Полина. — За то, что ты меня унизил…
— Ты меня возбудишь, но не дашь, ты это хотела сказать? — фиксирую руки на ее талии, чуть сжимая, но она все равно продолжает на мне ерзать.
— Да. Но хочу поговорить о том, чего не спрошу на трезвую голову, потому что будет стыдно.
— Про что?
— Про член, что же еще.
— О, так мы вернулись к нашим маленьким вопросам?
— Ну пусть будет — да. Мне очень интересно.
— Окей. Не елозь на мне хотя бы во время вопросов.
— Хорошо, сейчас я просто сижу, — и действительно замирает, закидывая руки мне на шею. — Фишка не в том, что я пьяная, правда. Просто сейчас я могу это спросить, а трезвой нет. Вот всем женщинам интересно, и я не исключение, как у вас там, у мужчин, все устроено в реальности. Только хочу правдивый ответ, а не так, как описывают в книгах. Как вам вообще живется с членом? Он тебе не мешает? Ну во время ходьбы, допустим.
— Мешает, если вместо трусов — писюнотерка.
— Писюнотерка? — усмехаясь, произносит Полина, прикладывая одну ладонь ко рту. — Это что такое?
— Это типа узкие трусы.
— А в других случаях не мешает, ну если удобные трусы?
— Не мешает, я его к ноге скотчем приматываю.
— Ну я же серьезно.
— Мешает, когда ногу на ногу закидываешь.
— Ммм… точно. Мужчины всегда сидят с широко расставленными ногами. Ужасно, кстати, выглядит. И очень много места занимают в транспорте. А когда в туалет ходишь не мешает? Я имею в виду не по-маленькому.
— Полина, бл*дь, — усмехаюсь в голос, утыкаясь ей в шею.
— Ну что такого-то?
— Нет, не мешает, — шепчу ей в шею, а сам только сейчас осознаю, что она не дергается и не вскакивает с колен с визгом «надо помыться».
— А вот когда он встанет? Я поеложу и все прям сразу? Сколько по времени? Ну десять секунд, двадцать?
— По-разному. Может и столько хватить.
— А еще можно спросить очень важный момент?
— Жги.
— Мужчины периодически держат руку в трусах. Вот твой коллега, отчество которого я все время забываю, постоянно там чешет. Можно подумать у него лобковые вши, так ведь нормальный с виду.
— Он яйца поправляет, а не чешет что-то там.
— Ну зачем их поправлять так часто?
— Трусы неудобные надел. Либо слишком широкие и они болтаются, либо наоборот — писюнотерки. Еще вопросы есть?
— Есть. Тоже важный. Я знаю, что мужчины не всегда способны контролировать эрекцию, а что делать, если в самый неподходящий момент он встанет.
— Прикрыть. И свалить подальше.
— А балерун?
— Что балерун?
— Что делать балеруну, если в неподходящий момент, к примеру, на концерте, у него там что-нибудь пережмет. Или даже хуже — встанет. Вот ты балерун. И с тобой это случилось. Что ты сделаешь?
— Я вернусь в день, когда решил идти в балеруны и скажу: «Мама, не отдавай меня туда, мне пипиську пережмет».
— Жаль, что правду в этом вопросе я так и не узнаю.
— Полин, какова цель таких вопросов?
— Узнать ответы, какова же еще?
— Почему-то у меня ощущение, что ты это делаешь с другой целью?
— Какой?
— Ну, например, усыпить мою бдительность и сделать что-нибудь… чего я не жду.
— Возможно, так оно и есть. А возможно, я сама не знаю, чего хочу. Отомстить за шлепки сейчас у меня точно не получится, — закрыв глаза, тихо произносит Полина. — Просто поелозить?
— Ну без возможности разрядки — это то еще наказание.
— Но не настолько существенное, как отбить мне попу. Надо что-то делать, — вполне серьезно произносит она, открыв глаза.
— Полин, ты напоминаешь мне сейчас ребенка.
— Ребенка, которого кое-кто хочет, — долго смотрит мне в глаза, а потом неожиданно наклоняется ко мне и прикусывает мою губу.
— Ты зачем меня укусила?
— Не знаю. Просто захотелось, — вполне серьезно произносит Полина, хватаясь за мою футболку. — Я хочу тебя потрогать.
Нет, она не спрашивает разрешения. Она просто стягивает с меня футболку. И будь на месте Полины кто-либо другой, я бы не придал этому никакого значения. Но это не любая другая. Это Полина, которая без антисептика ничего не потрогает. Сейчас же я как мальчишка, наблюдаю за тем, как она проводит ладонями по моей груди.
— Мистер торс. Не могу не признать, тело у вас, Сергей Александрович, красивое.
— У вас?
— Ну, у тебя. Сути не меняет, — шепчет мне в губы. — А Леопольд уже вышел на прогулку? — устремляет взгляд вниз.
— Снова хочешь по жопе?
— Нет, — шепчет мне в уголок рта и тут же снова болезненно прикусывает за нижнюю губу. Хотелось бы ее как следует одернуть, но на этом Полина не останавливается, она начинает ее посасывать. — А ты не собираешься подключаться? Я что, должна сама совать язык в твой рот?
— Ну для разнообразия сунь ты первой.
— Сунь ты первой? — усмехается мне в губы, начиная откровенно на мне елозить. — Нет, я не умею, — возразила шепотом и начала целовать мою шею.
Сказать, что я охренел — ничего не сказать. Понимаю, что за нее сейчас говорит алкоголь и тем не менее мне это нравится. Правда, плохо то, что ее поглаживания и несмелые поцелуи в шею меня заводят. Головой понимаю, что надо все прекратить, отсадить ее, а еще лучше уложить спать, но хочется совершенно другого, что я и демонстрирую ей, а заодно и себе, сжав обеими руками ее горящие от моих шлепков ягодицы. В следующую секунду меня вновь отрезвляет Полинин укус, правда, уже в шею.
— Я тебя сейчас накажу.
— Попробуй, — дерзко бросает мне, накрывая мои губы своими.
Несмело скользит языком, опаляя кожу горячим дыханием, и тут я понимаю, что ее действия заводят похлеще самых опытных девиц. Ласкаю в ответ языком ее рот, а сам осознаю, что еще немного таких ласк, и сейчас все действительно может закончиться сексом. Хуже всего то, что Полина и не думает останавливаться, более того, ее движения языка становятся все увереннее. Не знаю, в какой момент все превратилось в какой-то бешеный танец. Мы целуемся как ненормальные, остервенело сминая губы друг друга. И я сам не понял, как в ответ начал кусать Полинины губы. Пи*дец какой-то. Это было последней связной мыслью, перед тем как я повалил Полину на диван…
Глава 21
Пробуждение — не самая приятная часть дня, особенно, если накануне с кем-то поссорилась. И напилась. И чуть не занялась сексом со своим куратором… И облевалась. Мамочки, я ведь еле-еле до ванной добежала, пол облевала и унитаз… Не хочу. Тупо не хочу открывать глаза и вообще являться миру. Меня даже не смущает то, что я лежу в обнимку с голым Сережей, уткнувшись ему в шею. Сережа, блин. Какой он мне к чертям собачьим Сережа? Хотя и какой Сергей Александрович после того, как мы обменялись годовым запасом слюны, и он держал мне над унитазом волосы?! Да и так-то Сергею Александровичу не разрешают мять задницу и лапать грудь, а вот Сероженьке Брулльянтовому — вполне. А ведь грудь он мне точно оголил, когда повалил на диван, да и сто процентов трогал. Я это точно помню. Я вообще, к сожалению, помню абсолютно все. И именно после скидывания платья и лифчика все пошло не так…
