Беспокойство скребет меня изнутри моей грудной клетки, пока я ворочаюсь и ворочаюсь в забытьи, опасаясь того, что он может обнаружить в пограничных землях. Золотые когти? Грифонов? Волканских налетчиков?
Когда я переворачиваюсь на бок, сердце сжимается от вспышки надежды, что содержание письма каким-то образом заставило Бастена солгать мне. Что иначе он никогда бы не оттолкнул меня, и если бы этой бумажки не существовало, мы с ним грели бы пальцы в песке, а море Панопис омывало бы наши лодыжки.
Но когда я откидываюсь на спину, зарываясь рукой в подушку, мой живот сжимается. Нет ничего, что могло бы заставить Бастена отказаться от наших планов. В моей жизни нет особых секретов ― я дочь провинциального землевладельца, и если бы не мой дар, в котором так нуждался Райан, никто из сильных мира сего не обратил бы на меня внимания.
Даже если бы письмо каким-то чудом освободило Бастена от ответственности за предательство, все равно остается его жестокость. Его ложь.
Как я смогу простить того, кто причинил мне такую боль, как он?
Глубокий сон наконец-то овладевает мной. Благодаря грибам Ферры мне снятся самые фантастические сны. Я снова на сцене в таверне, только ночная охота происходит в реальной жизни. Я чувствую на своей голове рога ― не привязанные лентой, а растущие из черепа. Руки покрыты шерстью — как у оленя. Кожа Артейна светится золотыми линиями фей, когда он сжимает изгиб моей челюсти и низко рычит:
― А теперь ты отдашься мне?
Глава 14
Вульф
За двадцать шесть лет я ни разу не сталкивался с абсолютной темнотой. Я вижу так же хорошо, как рысь в безлунную ночь. Когда света мало или совсем нет, мир приобретает блеклый оттенок, словно Бессмертные лишили землю красок в наказание за наши грехи.
Поэтому в туннеле мои глаза легко различают свисающие корни деревьев, которые, словно паутина, оплетают земляной потолок. Следы от кирки в кусках обнажившейся породы. Голубоватый туман защитных заклятий, покрывающий холодную землю.
А Райан? Райан в полной заднице.
― Ни черта не видно, ― жалуется он, вытряхивая комья грязи из волос. ― Я не могу рассмотреть даже свой нос.
― Поверь мне на слово, ― бормочу я. ― Он уродливый.
Он издает неприятный звук, ощупывая воздух и пытаясь найти стену туннеля. Его ботинки шлепают по лужам грунтовой воды, просачивающейся сверху и капающей где-то вдалеке. Он морщится, когда его рука соприкасается с влажной, покрытой плесенью грязью, но продолжает ощупывать ее, пока не касается гладкого камня.
― Что это? Такое ощущение, что здесь раствор.
Он проницателен для человека, который не может видеть. Вглядываясь в окружающие меня темные цвета, я замечаю, что большая часть туннеля вырыта в почве или породе, но часть его укреплена примитивными гранитными колоннами, которые похожи на камни, из которых построена стена над нами.
Я провожу подушечкой большого пальца по выцветшей надписи на одном из камней, похожей на одну из эмблем фей с топорами бессмертного Вэйла, но это может быть что угодно, даже царапина.
― Это подземные опоры для стены. Тот, кто прорыл этот туннель, должен был знать, что здесь велись древние строительные работы, которые сделали туннель возможным.
― Думаешь, налетчики?
Я углубляюсь в туннель, чтобы осмотреть следы от лопат, наклоняюсь поближе, чтобы принюхаться, как будто там еще может быть запах присутствия землекопов, но чувствую только затхлый привкус пыли и следы минералов из скал над головой.
― Скорее всего, волканская армия, ― говорю я. ― Оставшиеся следы не похожи на следы от обычной лопаты. Это больше похоже на глубокие царапины. Гигантские, от инструмента с металлическим когтем.
Тихие, как шепот, звуки сдвигающейся грязи и дыхания, как будто чего-то живого, эхом разносятся по туннелю. Вокруг нас шуршат невидимые насекомые и паразиты. Слава богам, Райан их не слышит ― он ненавидит пауков.
― А как же заклятия? ― спрашивает Райан. ― Они здесь действуют?
Солдаты, построившие эту стену пятьсот лет назад, не были дураками. Они знали, что вероятность того, что враги проложат туннель под стеной, не меньше, чем вероятность того, что они попытаются перелезть через нее, поэтому они защитные заклятия должны действовать и на сто футов под землей.
Я поворачиваюсь, чтобы сосредоточиться на клубящемся тумане, который сложнее уловить в темноте. Мерцание медленными волнами движется по голубому туману.
― Защита держится. Я не вижу… Подожди.
На глубине двадцати футов туман ведет себя странно. Он разбивается о стенки туннеля, мерцание потрескивает от приливов энергии, которая кажется неправильной.
Почти… сломанной.
Я направляюсь к странному туману, и Райан следует за мной. Еще две колонны возвышаются по обе стороны, указывая на то, что мы находимся прямо под пограничной стеной. Вместо того чтобы образовывать плотный защитный барьер, туман словно разорван на части, открывая жуткую брешь.
Дурной запах, напоминающий давно разложившуюся плоть, заставляет мой желудок вздрогнуть.
Я узнаю этот запах.
Я протягиваю руку, чтобы остановить Райана, как раз перед тем, как он наступит на труп, прикованный к стене.
― Вульф, какого черта?
― Там тело.
Райан вскрикивает, как будто паук ползет по его лицу.
― Ты сказал, гребаное тело?
― Тело старое, ― говорю я. ― Наверное, пролежало здесь два-три года. По одежде я бы сказал, что это волканский священник. Шерстяная ряса темно-синего цвета.
― Священники не могли вырыть этот туннель, ― замечает Райан. ― Не с их нежными руками.
Я киваю в знак согласия. Покопавшись в рваной мантии трупа, я морщусь. Хотя человек давно мертв, запахи все еще резкие. Его плоть в основном истлела, но мое острое зрение улавливает слабый след у основания его шеи.
Я вытираю руки о штаны, словно он заразен.
― Он поцелован богом. Наверное, заклинатель, и, судя по его положению, я думаю, что они убили его и повесили тело здесь, чтобы снять защиту.
Райан ёжится от холода.
― Очаровательные люди, волканцы. Если мы его снимем, это восстановит действие заклятия?
― Есть только один способ выяснить это. Я отрубаю трупу запястья и оттаскиваю его на двадцать футов по туннелю, но с брешью ничего не происходит. ― Это не работает.
― Естественно, ― бормочет Райан. ― Это было бы слишком просто. ― Он смотрит в ту сторону, откуда мы пришли, потом в противоположную. С волканской стороны снова ухает сова. ― Что ж, посмотрим, куда ведет туннель.
Мы медленно пробираемся к дальнему концу туннеля, шаги Райана становятся все увереннее при свете луны. Наконец туннель наполняется свежим воздухом. Деревянная лестница прислонена к стене и ведет в Волканию.
По какой-то причине мои ноги не хотят двигаться дальше. Здесь странные запахи. Ближайшие сосны пахнут металлом. Почва дымится. В воздухе чувствуется привкус крови.
Райан, однако, не разделяет моей осторожности и тянется к одной из перекладин лестницы.
Я стремительно протягиваю руку, хватаю его за ближайшее место ― пояс его брюк ― и рывком отбрасываю назад. От силы рывка штаны впиваются ему в задницу.
Он вскрикивает от боли и трет свой зад.
― Ты, ублюдок, это чертовски больно! Моя задница ― это не лошадь, чтобы так тянуть!
Я указываю на тонкую металлическую проволоку, которую он не заметил у основания лестницы.
― Растяжка. Я только что спас тебе жизнь, ублюдок. Отойди.
Я отталкиваю его от лестницы, осматриваю ловушку, а затем кончиком ботинка нажимаю на проволоку. С порывом воздуха из щели в грязи вылетает копье и вонзается точно в то место, где находился позвоночник Райана.
Лицо Райана бледнеет.
― Черт возьми.
Десять минут назад мы с Райаном хотели убить друг друга. У меня до сих пор болит голова от его крика. Мое больное плечо чертовски сильно ноет. Я не знал, убьет ли он меня за желание заполучить Сабину, или я покончу с ним, чтобы он не стоял на моем пути.
