Роджер одаривает меня вежливой улыбкой.
— Все совершают ошибки. Твой секрет в безопасности со мной.
Я замечаю быстрый взгляд, который он бросает на Итана, который только свирепо смотрит на мужчину, прежде чем повернуться ко мне.
— Да, без проблем. Я никому не скажу. — Итан поджимает губы, выбрасывает воображаемый ключ и подмигивает за спиной Роджера.
Двойные двери открываются, и мы поворачиваем налево к служебному входу, который ведет нас за ресторан и через заднюю дверь к погрузочной площадке. Экскурсионные автобусы команды выстроились в ряд, и большая часть команды медленно поднимается на борт. Я замечаю свой автобус и нескольких людей вокруг него, но отказываюсь смотреть кому-либо из них в глаза.
Уже официально попрощавшись у дверей лифта, я быстро бормочу: «Увидимся», и бегу к своему автобусу. Я не оглядываюсь, чтобы проверить, смотрит ли Итан мне вслед. Только когда оказываюсь в безопасности за тонированными стеклами автобуса, рискую посмотреть.
Итан разговаривает с Коротышкой. Вероятно, выдумал какую-нибудь дерьмовую просьбу в качестве предлога для того, что его видят здесь с простыми людьми. Я бросаю свою сумку на койку.
— Куда, черт возьми, ты исчезла вчера?
Я оборачиваюсь и вижу Дикси на диване, чашка кофе в руке и бутылка обезболивающего на коленях. Я сажусь рядом с ней с болезненным стоном, изображая свое лучшее похмелье.
— Я вернулась в отель и дошла только до туалета в холле, прежде чем меня начало тошнить.
Она смотрит на меня из-под тяжелых век.
— Ты пила?
Я киваю.
— Так глупо. Не думала, что немного алкоголя может так навредить, но… — Я хватаюсь за живот, чувствуя не тошноту, а вспоминая ноющую боль от рвотных позывов. — Я больше никогда не буду пить.
— Когда Роджер пришел и забрал твои вещи, он сказал, что ты вернулась к отцу и осталась в его комнате.
Я моргаю и смотрю вперед, думая, что это звучит как более правдоподобное оправдание.
— О, да. Я не хотела тебя будить, поэтому, когда мне стало немного лучше, я завалилась на диван в комнате отца. Он не в восторге от моего пьянства, так что лучше тебе об этом не говорить.
Она кивает, толкается, чтобы встать, и направляется к своей койке.
— Постараюсь поспать, чтобы собраться с силами, когда мы доберемся до Орландо.
Мой телефон вибрирует в кармане. Я достаю его и вижу, что у меня новое текстовое сообщение от ИК.
«Шесть минут, четырнадцать секунд, и я уже скучаю по тебе».
Автобус быстро заполняется членами команды, поэтому я забираюсь на свою койку и задвигаю шторку, чтобы уединиться, прежде чем ответить. Я набираю ответ, но не успеваю нажать «Отправить», как приходит новое сообщение.
«Восемь минут и пятьдесят восемь секунд… Девять минут. Если твой автобус не отправится в путь в ближайшее время, я буду вынужден забраться на борт и поцеловать тебя на глазах у всех».
«Считаешь минуты? У тебя нет более важных дел? Например, поднять тяжести или сделать пилинг?».
«Пилинг? За кого ты меня принимаешь? За претенциозного голливудского засранца?».
Быстро приходит еще одно сообщение.
«Не отвечай».
Я прикрываю рот, чтобы соседи по автобусу не услышали мой смех. Автобус едет вперед. Я нажимаю «Отправить».
«Мы уезжаем. Теперь счастлив?».
«Счастлив? Нет. Я был бы счастлив, если бы ты вышла из автобуса и поцеловала меня снова, как тогда, у лифта. О, черт… бабушка… береты… желудочный грипп…».
Я набираю ответ, говоря ему, что тоже хотела бы выйти из этого автобуса и вернуться в его объятия. Но боюсь, что слишком много раскрываюсь, и удаляю его. Прежде чем успеваю нажать кнопку «Отправить» с менее откровенным ответом, приходит новое сообщение.
«Мне пора идти. Увидимся через одиннадцать часов и тридцать четыре минуты. И двадцать семь секунд».
Хорошо, что он прекратил общение до того, как я скажу что-то, о чем могу пожалеть. Это не может быть реальностью, не так ли? Я встречаюсь с Итаном Кроу?
Глупо ухмыляясь, я засовываю телефон под подушку и пытаюсь уснуть.
ГЛАВА 18
ИТАН
Мы отправились на радиостанцию в Орландо для интервью, живого джем-сейшна и встречи с фанатами. В предвкушении возвращения в отель я в миллионный раз проверяю свой телефон. Уже почти семь часов вечера. Интересно, что делает Тейлор? Заканчивает подготовку сцены? Ужинает? Смеется и веселится со своими товарищами по команде? Думала ли она вообще обо мне?
— Итан, можешь подписать мою футболку? — Блондинка передо мной протягивает набор маркеров разных цветов.
— Конечно. — Я беру синий маркер и ищу место для подписи. Вижу подписи Джесси и Райдера на передней стороне белой футболки с логотипом тура Джесси Ли, а Бена — на задней. Я тянусь к рукаву футболки.
— Вот здесь есть место. — Она выпячивает грудь и показывает на левую грудь.
Обычно у меня нет проблем с тем, что женщина хочет, чтобы я расписался на ее сиськах, поверх или под футболкой, но впервые я чувствую легкое колебание. Будет ли это волновать Тейлор? Скорее всего, нет. Она в этом бизнесе. И понимает, что, если фанаты недовольны, мы не продаем альбомы. Я подавляю внутреннюю дискуссию и пишу свое имя на ее большой груди.
— Можно нам сделать фотографию?
Я возвращаю ей маркер.
— Конечно.
Она переворачивает свой телефон и прижимается ко мне, чтобы быстро сделать селфи.
— Взволнована предстоящим шоу завтра вечером? — Я веду светскую беседу, изображая большую заинтересованность, чем есть на самом деле. На самом же деле мне хочется покончить с этим, чтобы выследить Тейлор и поцеловать ее.
Женщина объясняет, что она будет на шоу, нервно болтая о друге сестры ее двоюродного брата или о каком-то подобном дерьме. Я киваю, улыбаюсь и мечтаю, чтобы время ускорилось.
Только через три фанатки наш тур-менеджер Брент хлопает меня по плечу.
— Заканчивайте.
Он объявляет по залу, что фанаты могут сделать еще несколько фотографий, прежде чем мы уйдем. Джесси, Райдер, Бен и я собираемся вместе, и комната взрывается вспышками, когда каждый берет в руки телефон, снимая фото и видео.
Мы машем руками, когда нас выводят на улицу и усаживают в ожидающий нас внедорожник. Бен садится на переднее сиденье, а Райдер, Джес и я — на заднее.
— Что все делают сегодня вечером? — спрашивает Райдер, зевая.
— Заказываю еду в номер и общаюсь с Бетани. — Джесси ссутулился на своем сиденье, переписываясь с женой, я полагаю.
— Я умираю с голоду. — Райдер достает свой телефон, чтобы прочитать непрочитанные сообщения, и глупо улыбается фотографиям Кэти в детском бикини и с песком на пляже.
— Бен, почему ты всегда подписываешь футболки фанатов на спине? — спрашиваю я. — Потому что Эшли надрала бы тебе задницу? Типа, вы говорили об этом, и она сказала, что вот что ты можешь и не можешь делать, или?..
Он хихикает.
— Ты знаешь Эшли, она довольно спокойно относится к таким вещам. Я подписываюсь сзади из уважения к своей жене и женщине, которая носит эту футболку.
— Значит, это неуважительно — расписываться на сиськах цыпочки, даже если она умоляет об этом?
Он поворачивается, насколько это возможно, чтобы посмотреть на меня.
— Если бы женщина умоляла тебя ударить ее по лицу, ты бы это сделал?
— Нет, блядь. Я не бью женщин.
— Почему?
— Потому что это, блядь, неправильно.
Он пожимает плечами.
— Даже если она умоляет об этом?
Я открываю рот, чтобы сказать: «да, даже если она умоляет об этом», но потом прищуриваюсь.
— Подожди, это то же самое, если она умоляет отшлепать ее по заднице, когда вы трахаетесь?
Райдер давится смехом.
— Что? Я серьезно.
Бен качает головой и снова поворачивается лицом вперед.
— У каждого из нас есть свои убеждения, Итан. Я следую своей интуиции. Если мне кажется, что это неправильно, я этого не делаю, а прикосновение к груди другой женщины в любом качестве кажется мне неправильным.
