Я наклоняю голову и замечаю, как она избегает моего взгляда. Сжимаю руки в кулаки по бокам.
— Тебе восемнадцать, Тейлор. Какого хрена тебя волнует, что думает твой отец?
— Он слишком опекающий, и у него есть свое мнение о таких парнях, как ты.
Я упираюсь руками в бедра, чтобы не рвать на себе волосы.
— О таких парнях, как я? Ты стесняешься быть со мной?
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Я не идиот и знаю, почему такой человек, как Пророк, не хотел бы, чтобы его единственная дочь встречалась с таким парнем, как я. Из-за моей репутации. Моей профессии. Единственный способ, которым я смогу продолжать встречаться с Тейлор, — это когда она, наконец, начнет полностью доверять мне, независимо от того, что говорят или думают другие.
— Может быть, твой отец начнет относиться к тебе как к взрослой, если ты начнешь вести себя как взрослая.
Ее взгляд перемещается на меня.
— Что, черт возьми, это должно означать?
— Я что, неясно выразился? — Жар ее неприятия будоражит мое нутро. — Позволь мне пояснить. Каждый раз, когда я пытаюсь приблизиться к тебе, ты устраиваешь детский припадок и отталкиваешь меня.
— Это неправда!
— Я пришел к тебе в автобус, ты нарисовала на моем лице член. Мы решили попробовать, а теперь ты ввязываешься в ссору. Ты впускаешь меня только когда пьяна или с похмелья. Ты, как ребенок.
— Пошел ты!
Я смеюсь в слабой попытке скрыть то дерьмо, что творится у меня в груди.
— Ты охотно принимаешь выпивку от парня, который пытается напоить тебя, чтобы залезть к тебе в штаны, но отталкиваешь меня, потому что боишься, что твой папочка не одобрит? Как насчет того, чтобы сказать…
— От тебя пахнет женщинами, и ты весь в их блестках!
Какого черта?
— Это моя работа! — Я протягиваю руки. — Это я, это то, что ты получаешь. Ты ждешь, что я стану кем-то другим только для тебя? Повзрослей!
Тейлор отшатывается.
— Я ухожу. — Она разворачивается и бросается к двери.
— Черт! — Я ловлю ее прежде, чем девушка открывает дверь, прижимаюсь к ее спине. — Не уходи. Прости, я не имел в виду то, что сказал.
— Нет, имел.
— Я же говорил тебе, что облажаюсь. Я здесь на чужой территории. — Вздыхаю, закрываю глаза и шепчу ей в волосы: — Я не привык не получать то, что хочу.
Ее мышцы немного расслабляются. Я бы не заметил этого, если бы не прижимал к себе ее тело.
— И кто теперь ребенок?
— Ты права. Я идиот.
Тейлор не пытается освободиться от моей хватки, и в конце концов расслабляется, прижимаясь к моей груди.
— Я тоже идиотка. Знаю, что фанатки — это часть твоей работы. Я просто устала и ненавижу, что чувствую их запах на тебе.
Будь я проклят, если ее ревность не делает мой член твердым, а все нутро за ребрами не становится теплым.
— Я понимаю. Запах одеколона другого мужчины на тебе сделал бы меня склонным к убийству.
В ее горле вибрирует небольшой гул.
— Я думал о тебе весь день. А теперь ты здесь, и я не могу сказать то, что нужно. — Я откидываю волосы с ее шеи и целую ее горло. Она наклоняет голову, расслабляясь еще больше, и я провожу губами к ее уху. — Ты всегда так восприимчива, когда я вот так стою у тебя за спиной. — Я покусываю мочку ее уха. — Почему?
— Потому что я тебя не вижу, — шепчет она.
— Тебе не нравится, как я выгляжу? — Я прижимаюсь носом к ее шее, обнимаю рукой за талию и целую в основание шеи.
Она втягивает воздух, когда я провожу языком по ее ключице.
— Нравится. В этом-то и проблема.
Наконец-то мы становимся честными.
— Мне тоже нравится, как ты выглядишь. А еще нравится, как ты чувствуешься и как звучишь. Просто находиться с тобой в одной комнате делает меня счастливым. Пожалуйста, останься. Хотя бы на час. — Я отхожу, чтобы Тейлор могла повернуться, и притягиваю ее в свои объятия. — Расскажи мне о своем дне.
Мы снова оказываемся на диване, повернувшись друг к другу так, что только наши ноги соприкасаются. Она рассказывает мне о месте проведения шоу и о проблемах, с которыми они столкнулись при подготовке сцены. Теперь я понимаю, почему она устала. Тейлор уверяет меня, что ее накормили, и спрашивает меня об интервью на радиостанции и встрече с фанатами. Я решаю, что сейчас не самое подходящее время говорить о том, как я расписался на женской груди.
Когда у нас заканчивается тема для разговора, я придвигаюсь ближе и переворачиваю ее бейсболку козырьком назад, чтобы притянуть девушку к себе для поцелуя. Как бы я ни хотел зайти дальше, она дважды отталкивает меня, говоря, что от неё «воняет», поэтому я предполагаю, что ничего большего, чем поцелуи, не будет.
Тейлор отстраняется первой, тяжело дыша, с припухшими губами и раскрасневшимися щеками. Застенчиво улыбается и смотрит на меня из-под ресниц, словно стесняясь реакции своего тела.
— Мне, наверное, пора.
Я облизываю губы, смакуя вкус, который она оставила после себя.
— Я собираюсь придумать, как нам проводить больше времени вместе. — Сжимаю мягкие кончики ее волос у плеча и перетираю шелковистые локоны между пальцами. — Я рассказал Роджеру о нас.
— Что!?
Я беру ее за подбородок, чтобы она не могла отвести взгляд.
— Я должен был.
— Он знает моего отца, он ему расскажет…
— Нет, если хочет сохранить свою работу, то не скажет.
— Итан, ты не можешь угрожать ему работой…
— Могу. И буду. Если хочешь остаться вне поля зрения, тогда мне понадобится помощь. Если дела пойдут хорошо, а под этим я подразумеваю, что если я не буду продолжать все портить, то мы сможем в конце концов раскрыться, и вся эта возня будет не более чем забавной историей, которую мы будем рассказывать за выпивкой.
Она наклоняется вперед, положив голову на руки.
— Я не могу думать так далеко вперед.
Я глажу ее по спине, пока она не смотрит на меня.
— Следующие несколько дней будут сумасшедшими. Концерты один за другим, ночные переезды на автобусе, нам понадобится его помощь, если мы планируем видеть друг друга больше, чем мимоходом за кулисами.
— Уверен, что он не расскажет?
— На сто процентов.
Ее взгляд опускается к моим губам, затем возвращается к моим глазам.
— Хорошо.
— Я не спрашивал твоего разрешения.
— Ты — заноза в заднице, — говорит она с улыбкой, которая противоречит ее словам.
— Но я — твоя заноза в заднице. — Я встаю и протягиваю ей руку, чтобы подтянуть девушку к себе. — Меня бесит, что я не могу проводить тебя в твою комнату, как…
— Нормальный парень?
Я хватаю ее за голову и прижимаюсь губами к ее лбу.
— Если бы я был нормальным парнем, мы бы не прятались, верно?
— Да, наверное.
Но я не нормальный, я Итан, мать его, Кроу, и если бы Тейлор знала, что я сделал, если бы знала, какие ошибки совершал, она бы не захотела оставаться со мной в одной комнате, тем более целовать меня.
Я никогда не принимал свою славу как должное. Мне нравился образ жизни, деньги, внимание, женщины… Я никогда не задумывался о том, как проживал свою жизнь. Но теперь все изменилось, и впервые за всю свою карьеру я чувствую зарождение горечи.
ГЛАВА 19
ТЕЙЛОР
— День стирки? — спрашивает отец рядом со мной, пока мы ждем в темноте, когда Джесси и его группа выйдут на сцену.
— О чем ты говоришь?
Он смотрит на мои голые руки и плечи, как будто на мне бикини, а не черная майка.
— Мне стало жарко. — Я пожимаю плечами. — Влажность здесь просто убийственная.
Он качает головой и бормочет что-то, чего я не понимаю, потому что отвлекаюсь на изменение в воздухе.
Можно ли обладать шестым чувством в отношении чьего-то присутствия? Потому что, клянусь, я чувствую Итана рядом раньше, чем вижу его. Может быть, это предвкушение от осознания того, что он идет на сцену. Энергия толпы излучает волнение перед предстоящим выступлением, и мое сердце бьется с той же силой.
Райдер взбирается по ступенькам к своей ударной установке, а Бен занимает свое место на темной сцене, пока Лекарь передает ему гитару. Мой пульс замирает, когда Джесси выходит из-за угла — потому что он не один. Рядом с ним идет шестифутовая звезда с карамельными глазами из моих самых недавних снов.
