- Выдумала? – повышает голос Тая. – По наводке его отца тебя больше суток против воли удерживали в каком-то подвале, стращали близких тебе людей, пообещали опубликовать ролик с видеозаписью из раздевалки и в итоге выкинули как шавку на трассе. Как можно такое выдумать?!
Нервно пожимаю плечами.
- Ты знаешь, что существует «эффект бинокля»? Когда из-за сильного стресса проблема вдруг начинает казаться масштабнее?
- Куда масштабнее, Вика? Не оправдывай его отца. Еще чуть-чуть и ты благодарить его начнёшь, - хохочет и манерно кланяется. – Спасибо, что не убили господин Андреев.
- Да скажешь тоже, - машу на неё рукой.
Ну, действительно. Как-то уж сильно не сходится то, как я представляю себе этого человека, и как отзывается о нем Матвей. Наверное, поэтому я начала грешить на своё излишне «катастрофическое» мышление?
День протекает под шумное дребезжание Таи. Она постоянно рассказывает веселые байки про себя и своего полицейского, который, кстати, тоже готов оказать нам поддержку, как подтверждает подруга. Это приятно, но абсолютно бессмысленно, потому что, кроме звонка, в котором меня убедительно просили вспомнить наши прошлые договоренности, в этот раз нанесенного вреда не было.
Пытаюсь занять себя бытовыми делами: принимаю душ, переодеваюсь в джинсы с футболкой, звоню маме и узнаю, как там сын. А еще бесконечно переживаю за нашего с дочкой папочку, который страшно рассердился, но практически этого не продемонстрировал.
- Я, наверное, поеду, - говорит Тая, когда стрелка на часах приближается к шести и все темы исчерпаны. – Скоро уже твой милый приедет.
- Надеюсь, - задумчиво отзываюсь.
Проводив подругу, хожу из угла в угол. Где он? Почему не звонит и не пишет?
А вдруг отец решил переключиться на него?
Боже.
Когда это уже закончится?
Как бы ни храбрилась, слезы градом хлещут по щекам. Пытаюсь держать лицо и ровно дышать, но всё это летит к черту, когда слышу, как открывается входная дверь.
Вылетаю в прихожую, и сквозь пелену вижу серьезного Матвея, который, заметив моё покрасневшее лицо хмурится.
- Блд, я же говорил не переживать, - ругается и пытается устоять, когда я обрушиваюсь на него всем телом.
Утыкаюсь носом в шею и всхлипываю жалостно. Никакая я не королева. Выдержки ноль.
- Эй, ну всё-всё, - гладит меня по спине успокаивающе. – Давай прекращай. Тебе вредно.
Поднимаю глаза и только подмечаю, что Матвей не один. Возле двери стоит мужчина лет шестидесяти. Строгое пальто, широкое лицо и пронзительный взгляд серых глаз.
- Здравствуйте, Вика, - изрекает гость серьезно.
- Здравствуйте, - отвечаю немного смущаясь.
- Пошли сделаем тебе чай, - тихо говорит Матвей, совершенно игнорируя того, с кем пришел. Сбрасывает кроссовки и подталкивает меня к кухне.
- Не хочу чай. Мы его по два литра с Таей выпили.
- А я думаю откуда столько слёз?
Матвей усаживает меня на стул, а сам возвращается в прихожую, чтобы скинуть куртку.
- Проходи, - говорит гостю недовольно и обращается ко мне. – Познакомься Вика, мой отец. Анатолий Константинович.
По спине прокатывается противный холодок, приходится стиснуть пальцы в кулаки. Отец?! Что он здесь делает и зачем Матвей привел его к нам домой?
Враждебно отодвигаюсь и инстинктивно, пытаясь защититься, укладываю руки на груди.
- Не бойтесь меня, Вика, - произносит мужчина, устраиваясь напротив. Изучающе обозревает моё озлобленное лицо. – Я приехал, чтобы объясниться перед вами и, наверное, извиниться.
- Совесть человека замучила, -цыкает Матвей холодно.
Анатолий Константинович роняет на сына раздраженный взгляд и снова глядит на меня.
- Не слушайте Матвея, - говорит мне учтиво. – Если бы я знал, какие действия Беловы проворачивают у меня за спиной, я бы обязательно вмешался.
- За спиной? – непонимающе повторяю, переводя взгляд с одного Андреева на другого.
- Конечно, - кивает мужчина. – Я, может быть, плохой отец, - его взгляд ускользает в сторону Матвея, - но точно не бандит из девяностых.
Пристально осматриваю Андреева старшего. Действительно, на бандита он как будто непохож. Представительный взрослый мужчина, солидный такой.
- Но ведь это вы подослали того человека? – спрашиваю со злостью.
- Никого я не подсылал. Что за криминал, Вика? Зачем мне это?
- У вас надо спросить, - огрызаюсь и тут же умолкаю.
Матвей ставит передо мной кружку с чаем, громко придвигает стул и опускается рядом. Обнимает за талию, сгребая к себе поближе. Поведение вполне естественное, но из-за некоторой отстраненности ощущаю его обиду.
- Ты правда вчера видела Нику? – спрашивает, не глядя на меня.
- Нет, никого я не видела, - мотаю головой, пока не вспоминаю девушку, которую встретила на выходе из медицинского центра. – О Господи. Точно… она, наверное, сменила цвет волос, поэтому я ее не узнала.
Матвей утвердительно кивает и снова смотрит на отца, который продолжает рассказ:
- Люди, которые к вам приезжали два года назад и сейчас звонили, это сотрудники Белова, моего бывшего партнера. Конечно, есть и наша вина в том, что мы не предусмотрели их возможности.
- Но зачем?! – повышаю голос.
- Банальная месть, Вика. Дочь нажаловалась Белову, что Матвей ее бросил. При чем сделал это крайне подло, по ее мнению.
- Ничего не понимаю, - опускаю голову.
- Момент был подобран удачный, - рассуждает Анатолий Константинович с ожесточением в голосе. – Все тогда были заняты похоронами, а вы слишком напуганы.
- Мы навестили Белова, - произносит Матвей тихо. – Не дрожи так, как я тебе и говорил, никакой записи не существует.
Прикрыв глаза, чувствую, как краснею и одновременно камень, который два года висел на сердце, разлетается вдребезги. Слезы в знак освобождения опять катятся по щекам.
- Но я ведь сама видела, - возражаю.
- Камеры в танцевальной школе были установлены только в коридорах. Я не знаю, что ты там видела, но тебя одурачили, Вика, - продолжает Матвей сухо. – Предполагаю, что люди Белова могли разыскать видеозапись, на которой мы с тобой выходим из раздевалки в тот вечер. Но что мы там делали – никто в точности знать не может.
Анатолий Константинович тактично кашляет.
- Вы вчера столкнулись на пороге медицинского центра. По всей видимости, твой счастливый вид Нику взбесил и она закатила отцу очередную истерику.
- Поэтому мне позвонили с новыми угрозами? – спрашиваю, округляя глаза. – Потому что просто кто-то закатил истерику?!
Матвей пожимает плечами. Отворачивается.
- Не переживайте Вика, - говорит отец. – Не последние люди в городе, найдем как наказать ваших обидчиков. Белов защищал дочь, но свою… - голос мужчины ломается, - семью я тоже оскорблять не позволю. Мы еще посмотрим кто кого.
Рука, лежащая на моей талии, напрягается, становится грузной, а от Матвея исходит такая лютая агрессия, что приходится зажмурить глаза. Я тоже мечтаю, чтобы все получили по заслугам, но не ценой здоровья или свободы моего любимого мужчины.
- В конце концов, это я оказалась дурой, - тихо признаюсь. – Если бы я не поддалась на их манипуляции…
- Не вините себя, Вика. Вы ни в чем не виноваты. С вами работал профессионал, опытный бывший военный психолог. Это просто глупое стечение обстоятельств, которое вот так отразилось на ваших жизнях.Прикрываю глаза. Просто стечение обстоятельств и два самых ужасных года в наших жизнях. Слава богу, всё давно позади.
Вскоре Анатолий Константинович откланивается, а Матвей отправляется его провожать. Когда возвращается, не проронив ни слова, проходит к окну.
- Злишься на меня? – спрашиваю шепотом, крепко обнимая сзади за талию.
- Пздц как, - произносит Матвей. – Ты понимаешь, что мы могли бы никогда не встретиться больше? И всё это из-за того, что ты струсила. Из-за какой-то видеозаписи, которой никогда не было.
- Дело не только в этом. Хотя буду честна, видео, на котором я занимаюсь сексом с тренером по танцам, будучи замужем - это не то, о чем я мечтала, - возражаю. – Они угрожали мне, Матвей. Называли имена Марка, Леши, мамы. Я действительно испугалась. Услышь.
