Разочарование захлестывает меня, но чего я на самом деле ожидала? Вряд ли он будет сидеть и ждать меня.
Я оставляю жалкое голосовое сообщение на тот случай, когда он проснется, и снова запираю свой сотовый. Я не утруждаю себя просмотром ни одного из сообщений, которые, я уверена, прошли. Я слишком измучена, чтобы даже пытаться их читать.
Я должно быть снова отключилась, потому что следующее, что я осознаю, — это крики в коридоре.
Взглянув в окно рядом со мной, я замечаю, что солнце только начинает всходить. Должно быть, еще рано. Конечно, слишком рано для того, чтобы люди кричали в больнице.
Не обращая на них внимания, я тянусь к чашке с водой на столике рядом со мной и делаю несколько глотков.
Я снова смотрю в окно, когда открывается моя дверь.
Ожидая, что это будет медсестра, у меня перехватывает дыхание, когда я обнаруживаю кого-то еще в дверном проеме.
— Стелла, — выдыхает он. Он выглядит ужасно. Типа, действительно чертовски ужасно.
Но в ту секунду, когда я поднимаю руки с кровати, он бросается ко мне и притягивает мое слабое, сломленное тело в свои объятия.
— Все будет хорошо, — шепчет он мне на ухо. — Я обещаю тебе, все будет хорошо.
И во второй раз за бог знает сколько часов я сдаюсь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Себастьян
— Это гребанное дерьмо, — выплевываю я, вырывая руку из хватки Тео. — Она не может быть там одна.
— Вся эта больница кишит нашими людьми. Никто не посмеет прикоснуться к ней здесь.
— Чертовски недостаточно хорошо. Я должен быть там. Мне нужно быть там.
Тео пристально смотрит на меня, когда я запускаю пальцы в волосы и тяну.
Единственный раз в жизни, когда я чувствовал себя таким бесполезным, это был тот момент десять дней назад, когда я упал на колени рядом с ней на кладбище и обнял ее тело.
— Я ей чертовски нужен.
— Скажи ей об этом, — Тео бормочет.
— Ты, блядь—
— Я вышвырну вас обоих навсегда, если вы продолжите, — рявкает страшная медсестра по коридору.
Моя челюсть тикает от разочарования, когда я смотрю на своего лучшего друга.
Он не понимает.
Как он может?
Он не нашел ее. У него не было того ужасного момента, когда я действительно думал, что она мертва. Тот, кто похитил ее, он вырвал у меня что-то еще.
— Она мне чертовски нужна.
— Я знаю, чувак.
Глаза медсестры все еще горят в мою сторону, ее предупреждение громко и ясно, когда Тео снова подходит ко мне, только на этот раз не для драки. Его грудь прижимается к моей, когда он обнимает меня в необычном проявлении нежности.
Эмоции застревают у меня в горле, а слезы жгут глаза, но я заставляю себя сдержаться.
Мне нужно быть начеку. Мне нужно сосредоточиться, потому что, черт возьми, нет никаких шансов, что кто-нибудь когда-нибудь снова приблизится к ней.
Через несколько секунд и пару ударов в спину Тео отпускает меня.
Его глаза изучают мои на мгновение, ясно видя все, что я пытаюсь скрыть.
— Тебе следует вернуться домой и немного отдохнуть. Или, может быть, принять душ. Приятель, я люблю тебя, но ты чертовски воняешь.
— Я не уйду, — заявляю я твердым голосом. — Она, блядь, только что проснулась. Я не уйду. Не сейчас.
Разочарованно выдохнув, Тео падает на один из стульев, стоящих в коридоре. Также известный как мой новый дом.
Следуя его движению, я падаю рядом с ним, кладу локти на колени и опускаю голову на руки.
Я чертовски устал. Но я отказываюсь что-либо с этим делать.
Это не у меня, блядь, ножевая рана в животе. Я не тот, кто чуть не умер от потери крови.
— Она ненавидит меня, — говорю я, мой голос холодный и пустой. Думаю, так же, как и моя душа.
— Это не твоя вина, Себ.
Он уже не в первый раз пытается убедить меня в этом за все эти дни, но я все еще не верю в это.
— Ты прав, — говорю я. Это не все на мне. — Это тоже его вина, — плюю я, думая о ее отце.
Из-за него она сбежала из дома. Он причина, по которой она столкнулась с тем, кем был этот ублюдок, который порезал ее, ее же собственным гребаным ножом.
Единственное, чего я не знаю, так это почему.
В другом конце коридора звякает лифт, и появляется Алекс с пакетом еды, висящим у него на руке.
— Вот, — говорит он, передавая его прямо мне. — Есть новости?
— Она проснулась. Взбесилась и выгнала нас, — отвечает за меня Тео, пока я роюсь в сумке в поисках энергетического напитка, который, я знаю, будет там.
Что мне действительно нужно, так это бутылка водки и косяк, но я уже в списке дерьма медсестер, так что я не думаю, что это сойдет мне с рук.
— О черт. С ней все в порядке?
— Насколько нам известно. Медсестра еще не вышла.
Открыв крышку банки, я выпиваю содержимое одним глотком.
— Как дела в школе? — Спрашивает Тео.
— Да, ты знаешь. То же самое, что и всегда. У вас обоих должны быть электронные письма с заданиями на эту неделю.
— Отлично, — бормочу я, вскрывая упаковку с заранее приготовленным сэндвичем. Я бы не отказался от чего-нибудь горячего, но в прошлый раз, когда Нико появился с "Макдоналдс", Дженис, страшная медсестра, чуть не съела корову из-за запаха. Так что, если я не уйду — о чем не может быть и речи — я застрял с этим дерьмом.
Запихивая его в рот, я жую, даже не чувствуя вкуса.
Я ужасно устал.
Я отказываюсь уходить, чтобы защитить ее, но факт в том, что если бы кто-то появился здесь, чтобы забрать ее, они, вероятно, могли бы раздавить меня, как гребаную муху прямо сейчас.
Мне нужно поспать. Мне нужна приличная еда. Черт возьми, мне нужен настоящий солнечный свет, а не только тот, который проникает через окно в ее комнате.
Бросив пустой пакет в сумку, я откидываюсь назад, прислоняюсь головой к стене и закрываю глаза.
— Тебе действительно нужно—
— Не надо, — огрызаюсь я, останавливая попытку Алекса повторить предыдущие опасения Тео. — Я знаю, что мне нужно делать. И я, блядь, делаю это.
Тишина окутывает меня, когда они оба, к счастью, решают не спорить со мной. Они делают это ежедневно, и это, черт возьми, еще не сработало. Можно было бы подумать, что они уже получили сообщение.
Тео сидит с нами обоими в течение тридцати минут, выслушивая дерьмо от Алекса, прежде чем он ускользнет, чтобы поесть настоящей еды и поспать в настоящей кровати.
Медсестра вышла из комнаты Стеллы, прежде чем он ушел, ничего не сказав, кроме очень строгого предупреждения даже не пытаться войти туда.
Я чертовски ненавижу выполнять приказы, но угроза быть выгнанным навсегда слишком реальна.
Быть здесь — отстой, когда я должен сидеть у ее кровати, но быть изгнанным на автостоянку было бы еще хуже.
— Тебе что-нибудь нужно? — Спрашивает Алекс, нарушая невыносимое молчание.
Я сказал им, что им не нужно сидеть здесь со мной. Они более чем приветствуются, чтобы продолжать жить своей жизнью. Но, будучи верными до мозга костей, они составили между собой какое-то расписание, чтобы кто-то всегда был рядом.
Я ценю их поддержку больше, чем когда-либо мог выразить.
— Нет, я в порядке.
— Тебе удалось выполнить какое-нибудь задание по английской литературе?
— О да. Я потратил на это всю гребаную ночь.
— Себ, — предупреждает он.
— Я знаю. Я сделаю это, хорошо? Мой ноутбук в ее комнате и… — Я замолкаю, не нуждаясь снова рассказывать ему, как Тео вытащил меня оттуда. — Ты можешь пойти, если хочешь. Я уверен, у тебя есть занятие получше.
Он смотрит на меня, но я не встречаюсь с ним взглядом. Это слишком болезненно.
— Ты что-нибудь слышал от Галена? — Он спрашивает вместо того, чтобы принять мое предложение.
— Нет. Может быть, он не так глуп, как кажется.
— Я не могу поверить, что он послушал тебя, — признается Алекс, вытягивая перед собой свои длинноногие ноги.
— Я думаю, это сделало чувство вины. Сколько дерьма, должно быть, он от нее скрывал? — Бормочу я.
