Это единственное, что имеет хоть какой-то смысл в моей голове.
Она должна была что-то обнаружить.
Может быть, моя правда
Я не узнаю, пока она не впустит меня в эту гребаную комнату.
***
Моя голова склоняется набок, и я просыпаюсь в тот самый момент, когда лифт звенит, объявляя о чьем-то прибытии.
Благодаря своим связям Стелла находится в частной больнице с одними из лучших сотрудников в стране, включая "страшную сучку". Это также означает, что здесь довольно тихо.
Всего за несколько дней пребывания здесь я выяснил, как все работает, расписание персонала и какими должны быть правильные часы посещения.
Я также обнаружил, что из вежливости к своим пациентам они старались не пользоваться лифтом в темное время суток, потому что это чертовски шумно. В больнице, оснащенной по последнему слову техники, можно было бы подумать, что кто-то это починит, но, по-видимому, нет.
Я моргаю от яркого света. Они понижают их ночью, но этого недостаточно, когда вы наполовину спите.
Хотя в ту секунду, когда открываются двери и выходит знакомое тело, я мгновенно просыпаюсь и вскакиваю на ноги.
— Что ты здесь делаешь? — Я лаю, мой голос эхом разносится по тихому коридору.
— Отвали, Себ. Ты не ее охранник. — Он бросается ко мне, расправив плечи и сжав кулаки, готовый к драке.
Его синяк под глазом наконец-то исчез, и мне бы ничего так не хотелось, как поставить ему новый.
Что бы ни произошло в доме Стеллы в тот день, он знает.
Тоби, блядь, знает, и он мне не говорит. Он никому из нас не говорит.
— И тебе здесь не рады.
Самодовольная усмешка приподнимает уголки его губ, когда он выдерживает мой пристальный взгляд.
— Ну, вот тут ты ошибаешься. Я здесь только потому, что она этого хочет.
— Ты лжешь, — выплевываю я, хотя знаю, что это не так. Когда он лжет, у его левого глаза появляется этот раздражающий маленький тик.
— Правда? — спрашивает он, качая головой, когда делает шаг, чтобы обойти меня.
Моя рука взлетает прежде, чем он проходит мимо, мои пальцы впиваются в его предплечье.
— Что ты скрываешь, Тобс? — Мой голос чертовски близок к мольбе, и я ненавижу это. Но, черт возьми, мне нужно знать, что он от меня скрывает. Что Гален скрывает от меня, несмотря на мои лучшие попытки вытянуть это из него.
— Отвали от меня нахуй. Она не хочет, чтобы ты был здесь, Себ. Тебе следует просто пойти домой.
Отпуская его, я опускаю голову, когда он срывается с места и проскальзывает в комнату, в которой я так отчаянно хочу быть.
Зная, что она не одна, я направляюсь в ванную.
— ААА, — кричу я, как только оказываюсь внутри, мой кулак сталкивается со стеной, мои заживающие костяшки сразу же раскалываются, как только они соприкасаются. — Черт. Блядь. Черт.
Измученный, я падаю вперед, прижимая предплечья к окровавленной стене и кладя на них голову.
Рыдание вырывается из моего горла, звук эхом отдается вокруг меня, мучая меня, когда жгучие горячие слезы наполняют мои глаза.
Все должно было пойти совсем не так.
И я не должен был так сильно волноваться, черт возьми.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Стелла
Я снова заснула, развалившись на плече Тоби и промочив его толстовку своими слезами.
Но когда я прихожу в себя и заставляю себя открыть глаза, он прямо там, в кресле рядом с моей кроватью, его обеспокоенный взгляд направлен на меня, а его рука бережно держит мою.
У меня болит сердце, хотя и не так сильно, как желудок.
Последние пару раз, когда я приходила в себя, я не замечала особой боли, но сейчас у меня нет причин не верить вчерашним словам медсестры о том, что меня ударили ножом. На самом деле, я чувствую, что меня разрезали пополам из-за жгучей боли в животе.
— Что случилось? — Он спрашивает, хотя, судя по тому, как он хмурится, он, вероятно, довольно быстро осознает свою ошибку.
Что сейчас не так прямо сейчас?
— Это причиняет боль.
— Медсестра сказала, что они уменьшили количество твоих обезболивающих".
— Отлично, — бормочу я.
— Позвони им, они могут дать тебе больше.
— Со мной все будет в порядке, — говорю я, пытаясь сделать храброе лицо. Я знаю, что чем больше лекарств мне понадобится, тем дольше я здесь застряну. И теперь, когда я проснулась, это последнее место, где я хочу быть. Я могу справиться с небольшой болью, если это означает, что я скоро смогу сбежать.
— Стелла, — предупреждает он.
Я смотрю на него, мои глаза скользят по его чертам. Я что-то упускаю, я знаю, что упускаю. Но я понятия не имею, что это такое.
Мягкая улыбка играет на его губах.
— Я теперь выгляжу по-другому? — спрашивает он, наливая свежий стакан воды и передавая его мне.
— Ммм… нет. Почему?
— Что ты помнишь о том дне, когда на тебя напали?
Мои глаза опускаются на его губы, когда мой сон возвращается ко мне.
Это был не просто сон, не так ли?
— Я помню, как был дома. Я помню, как ты был там. Я помню… — Я замолкаю, прикусывая нижнюю губу, когда мой желудок сжимается.
Это действительно произошло? Тоби действительно поцеловал меня?
Так вот почему он так быстро пришел ко мне прошлой ночью, потому что здесь могло что-то произойти?
— Ты помнишь, что произошло после… этого? Что сказал нам твой отец?
Закрывая глаза, я борюсь с темнотой, которая омрачает те часы, прежде чем меня ударили ножом. Но у меня ничего нет.
Я помню, как его тело прижималось к моему. Я помню облегчение, когда наши губы соприкоснулись. Побег, даже если он был недолгим.
Я качаю головой, наконец, снова открывая глаза.
— Нет. Просто пустота, — шепчу я, стараясь не показывать, насколько я расстроена тем, что не полностью осознаю некоторые моменты своей жизни. Важные детали, если судить по тому, как он на меня смотрит.
— Черт, — выдыхает он, нервно потирая затылок.
— Просто скажи мне, пожалуйста.
Он на мгновение прикусывает губу, опускает глаза, прежде чем откуда-то найти в себе силы, потому что, когда они возвращаются ко мне, в них есть решимость, которой раньше не было.
— Стелла, ты моя сестра.
— Отвали, — смеюсь я, мгновенно сожалея об этом, когда стреляющая боль взрывается в моем животе. — О, черт, это больно. Пожалуйста, больше никаких шуток, — умоляю я, нежно прижимая ладонь к животу.
— Я не шучу.
Любой юмор, который присутствовал в его заявлении, немедленно исчезает, когда я смотрю в его серьезные глаза.
— Т-ты не такой. Б-но… ты поцеловал меня.
Он проводит рукой по лицу и тяжело вздыхает.
— Я понятия не имел, Стелла. Если бы я это знал… черт. Если бы я это знал, я бы, конечно, не думал о том, что было у меня на уме последние несколько недель. И я бы не поцеловал тебя.
— Это такой пиздец.
— Да, — говорит он со смехом. — Ты можешь сказать это снова.
— Черт возьми. — Подняв свободную руку, я убираю волосы с лица, пытаясь еще раз вызвать какие-то воспоминания.
Тоби молчит рядом со мной, давая мне время, которое мне нужно, чтобы попытаться разобраться в этом, если это вообще возможно.
— Вот почему я сбежала, — шепчу я.
— Да, — подтверждает он. — Мне так жаль. — Его рука сжимает мою, возвращая мои глаза к его измученным.
Невеселый смех срывается с моих губ. — Вряд ли это твоя вина.
Его брови приподнимаются. — Нет, здесь ты меня поймала.
— Итак… мой папа на самом деле мой папа или…"
— Да, так и есть.
— Что ж, это большое облегчение. Что-то, о чем он мне не лгал.
Сочувствие сочится из Тоби. Возможно, впервые в жизни кто-то действительно понимает, что я чувствую.
Как я чувствую себя преданной из-за того, что мне лгали… ну, всю мою жизнь.
— Я не знаю подробностей. Только то, что твой отец сказал мне после… да. У него и моей мамы был роман.
— Святое дерьмо.
— Но ты всего лишь… на год старше меня?
— Одиннадцать месяцев.
