4. Планшет
— Виктория, верно, — хрипло отвечаю я.
Откашливаюсь.
— Серёж, включи подогрев на заднем левом, — говорит незнакомец.
Водитель нажимает несколько кнопок на панели. Молчание. Незнакомец, повернувшись ко мне вполоборота и закинув локоть на спинку сиденья, рассматривает меня.
Сиденье подо мной теплеет.
— Спасибо, — шепчу я, прижимаясь продрогшей спиной к мягкому сидению.
Синеглазый молчит, его лицо выглядит бесстрастно. Он опускает глаза на мои голые бёдра, покрытые гусиной кожей, смотрит на стиснутые на груди руки, останавливает взгляд на моих губах, снова рассматривает волосы.
Несмотря на то, насколько я замёрзла, от этого его молчаливого рассматривания меня бросает в жар. Я опасаюсь двинуться, сказать хоть слово. Как мышка под взглядом удава.
Мышка? От этой мысли меня накрывает злость. Уж кем-кем, а мышкой я не являюсь!
Я с силой зажмуриваюсь, пережидая удар бешенства, стискивая руки на груди.
Тихо-тихо, Викуль, спокойно. Тебе нужна ясная голова. Может он извращенец какой-то, вон как рассматривает. Нужно выбираться, а для этого надо просто спокойно поговорить.
Делаю несколько глубоких вдохов, как меня учил тренер. В голове проясняется, и я смотрю на своего спасителя.
— Я вам благодарна за то, что вытащили меня оттуда, — всё так же хрипло говорю я.
Его взгляд снова опускается на мои губы. Я прочищаю горло и продолжаю:
— Я… Я там оказалась по ошибке. Я должна была сфотографировать каталог платьев, а не…
Я закашливаюсь и замолкаю от странного выражения, промелькнувшего в его глазах. Упрямо продолжаю, несмотря на хриплый голос.
— Я вам благодарна! Правда! Но это всё большая ошибка. У меня есть сбережения. Я успешно работала фотографом в последнее время, заказы были крупные, скопились приличные суммы. Я вам выплачу всё, компенсирую ваше неудобства…
Не понимаю, что я перед ним распинаюсь? Никогда ни перед кем не оправдывалась, но это его молчание, этот его изучающий взгляд, да и вообще само его присутствие — всё это выбивает из колеи.
Краем глаза я вижу, что автомобиль выехал из коттеджного городка и сейчас едет по хорошо очищенной трассе среди хвойного леса.
На еловых ветвях пышный слой снега: яркая картинка, так и просится в объектив.
— Любишь фотографировать? — спрашивает незнакомец.
Озадаченно смотрю на него. Какие же синие у него глаза! Вот их я бы фотографировала бесконечно, это космос какой-то, ещё поди выведи из сырого файла такой цвет.
— Это моя работа, но да, люблю, — хрипло отвечаю я и снова закашливаюсь.
Незнакомец отводит взгляд, извлекает из боковой панели автомобиля сверкающий стакан и бутылку воды без этикетки, наливает четверть и протягивает мне.
Рукава его чёрной рубашки закатаны, я заворожённо разглядываю, как на сильных предплечьях, увитых татуировками, играют тугие мышцы и жилы. Вика, твою ж пропающую потаскуху мать! Тебя только что продать пытались, а ты залипаешь на еловые веточки и красивого мужика.
Это у меня психика так защищается, что ли? А ну, собраться!
Всё же я беру стакан, выпиваю полностью, отдаю. Незнакомец прячет стакан обратно в нишу и говорит своим низким пронизывающим голосом:
— Виктория, у тебя красивые волосы. Я хочу их снова потрогать.
Я охреневаю. Серьёзно. Что происходит? Но больше всего я охреневаю от того, как это было произнесено. Не просьба, не приказ. Констатация факта. Выражение желания.
Сказал, а теперь молчит и смотрит. Не нахожу ничего умнее, чем ответить:
— Волосы как волосы. Потрогайте, раз так хочется.
Тут же жалею, но поздно. Он протягивает руку, берёт длинную прядь и пропускает сквозь пальцы. Похоже я права, передо мной извращенец. У него фетиш на волосы? Кажется, я вляпалась сильнее, чем думала.
Незнакомец перебирает пальцами пряди, они огненно-рыжие, длинные, и охрененно смотрятся в его крупных белых руках с чёрными татуировками.
Снова залипаю, прикидывая, у кого из моих знакомых моделей есть длинные рыжие волосы, а кто с татухами на предплечьях и достаточно мускулист: такую серию снимков можно очень дорого продать.
Я неисправимо проф-деформирована, да.
Но чёрт, как же это красиво.
— Что ты намерена делать дальше, Виктория? — спрашивает он, продолжая играть моими волосами.
Сосредотачиваюсь на вопросе.
— Вернуться домой, перевести вам деньги, сколько скажете. Сходить в полицию или фсб, или кто там занимается подобным, это же работорговля…
Тут же затыкаюсь оттого, как он сощурил глаза. Незнакомец отпускает мои волосы и отворачивается, удобно устраиваясь на сиденье. Достаёт планшет и начинает в нём что-то листать.
— Вы же отвезёте меня домой? — спрашиваю я.
— Молчи, — говорит он.
Я снова охреневаю. Кто он такой, чтобы меня затыкать?! Инстинкт самосохранения отказывает, и я возражаю:
— В смысле молчи? Я вроде нормальный вопрос задала!
Осекаюсь под его взглядом. Он ничего не говорит, снова смотрит, прищурившись, и я съёживаюсь от новой волны страха.
На всякий случай замолкаю, ну его нахрен, странный он. И машина эта дорогущая. И пустая дорога. И я почти голая. Нашла время характер показывать.
Незнакомец стремительно листает материалы в планшете. Я бросаю взгляд на экран и холодею.
Слишком знакомые снимки.
5. Багажник
На экране планшета мелькает моё портфолио. Затем личные фотографии. Даже те, которые никогда не выкладывала публично и хранила в облаке. Взломали мой аккаунт?
Незнакомец даже не пытается скрыть экран, не приказывает мне отвернуться. Наоборот, будто специально держит планшет под углом, чтобы мне было удобнее смотреть.
На экране мелькают всё новые фотографии вперемешку с кусками текста. Узнаю на фотографиях мать с её новым хахалем.
Когда же появились мои подростковые фотографии из секции рукопашного боя с кубком в руках, меня натурально затрясло.
Он долистывает, прячет планшет, защёлкивает на себе ремень безопасности и бросает мне коротко:
— Пристегнись.
Сам при этом расслабляет плечи и закрывает глаза.
Мне никогда не было так страшно. Даже в связанном виде на том подиуме. Там было куча эмоций, в основном злость, но сейчас я испытываю дикий, всепоглощающий страх.
Я пристёгиваюсь, опасливо глядя на незнакомца: он сидит, расслабившись, с закрытыми глазами и спокойным лицом.
Автомобиль выезжает на МКАД и вливается в поток.
***
Меня будит резкий щелчок и ощущение скользнувшего по телу ремня безопасности, задевшего голую грудь.
Я моргаю и пытаясь понять, где я.
Чёрт, я заснула в машине незнакомца, который забрал меня с аукциона. Чёрт, чёрт, чёрт!
От отсутствия контроля за ситуацией накатывает дикий страх. Сводит живот, холодеют руки и ноги, губы немеют.
Незнакомец сидит рядом со мной, полностью развернувшись ко мне, положив колено на сиденье и подавшись вперёд.
Смотрит на мою голую грудь — половина бюстье свисает из-за разорванной бретельки и порванного лифа, открывая твердый розовый сосок под прядью ярко-рыжих волос.
Протягивает руку, отводит прядь волос в сторону, касается голой кожи под ключицей.
Меня обжигает этим прикосновением, я отодвигаюсь от него, пытаюсь прикрыться, вжимаюсь в дверцу.
Он обхватывает меня за шею, притягивает к себе, окутывая ароматом парфюма. Придвигается ближе и наклоняется к моим губам.
Внезапный поцелуй ошеломляет.
Жесткий, умелый, изучающий.
Я упираюсь ладонями в мощные плечи, а мужчина пробует меня на вкус. Зарывается пальцами в мои волосы на затылке. Я пытаюсь оттолкнуть, но он не позволяет отстраниться, держит крепко, поглаживая кожу под волосами.
Мужчина целует требовательнее, сильнее. Надавливает губами и языком. Почему-то поддаюсь его напору, позволяю твёрдому языку проникнуть внутрь.
Краем плывущего сознания отмечаю, как он сжимает мою грудь, гладит талию, стискивает бедро, давит на колено, вынуждая раздвинуть ноги. Чувствую, как выделяется влага между половых губ, почему-то становится жизненно важно, чтобы он там ко мне прикоснулся…
