спину. Неожиданно Эвелин захотелось замахнуться хлыстом и со всей силой
ударить по белой рубашке -- так, чтобы на ней выступила кровь...
-- Почему ваши мужчины так плохо относятся к своим женам?
-- Почему плохо, мисс-сахиб?
-- Они у вас сидят взаперти, у них нет никаких развлечений.
-- Это не так, мисс-сахиб. Развлечений у них хватает.
Опять в его словах чувствовалась скрытая усмешка.
-- Никакие развлечения не могут заменить свободу, -- повысила голос Эвелин.
Абулшер не ответил. Весь путь до дома они проехали в полном молчании. У
ворот Эвелин спрыгнула на землю, небрежно бросила тхальцу поводья и
кивком головы дала понять, что на сегодня он свободен.
* * *
В этот день Эвелин не знала, чем ей заняться. Долго со скучающим выражением
лица слонялась из комнаты в комнату. Когда около полудня мать предложила
ей навестить заболевшую жену капитана Роджерса, Эвелин так охотно
согласилась, что миссис Беллингэм удивилась.
У миссис Роджерс был очередной приступ тропической лихорадки. Ее нудный
рассказ о том, как на нее действуют принимаемые лекарства, быстро утомил
Эвелин. Выбрав удобный момент, она пожаловалась на головную боль и попросила
у матери разрешения отправиться домой. Вернувшись к себе, Эвелин вновь
ощутила тоску и одиночество. Пробовала читать, долго лежала на диване в
гостиной. Желание чего-то неизведанного не давало ей покоя. В конце концов
она вышла из дома и направилась к боковой аллее парка.
В каждом военном городке английской колониальной армии пространство между
домами офицеров и местом, где живут слуги-туземцы и солдаты-сипаи, превращено
в своеобразный парк. На его тенистых лужайках играют не знающие ни расовых,
ни классовых различий дети -- белые вместе с темнокожими. По мере того, как
дети растут, их совместные игры становятся все более и более редкими.
Наступает, наконец, день, когда повинуясь повелительному зову из роскошного
дома, маленький человек с белой кожей навсегда покидает своих друзей. С этого
момента многие белые уже не знают дороги туда, где живут их слуги.
Эвелин подошла к живой изгороди, служившей границей парка, но тут ее
остановил плеск воды, выливавшейся из ведра. В этом месте за изгородью
находился колодец. Девушка пригнулась и заглянула сквозь листву. Над колодцем
склонился мужчина, до пояса обнаженный. Лицо его было скрыто от Эвелин, но ей
бросились в глаза свежие рубцы на спине. В волнении она затаила дыхание...
Мужчина медленно вытягивал ведро из колодца. Эвелин встала на колени и
развела сцепившиеся ветки. Она совсем забыла об осторожности, ей и в голову
не пришло, что мог бы подумать при виде подглядывающей через дырку в изгороди
белой леди любой туземец, случись ему здесь проходить.
Тем временем мужчина снял с головы чалму и развязал пояс на штанах.
Мешковатые брюки упали, он переступил через них, поднял и бросил на камень у
колодца. Эвелин зажала рот рукой, ее сердце застучало с неимоверной
быстротой... Первый раз в жизни она смотрела на обнаженного мужчину.
Перед ней стоял тхалец -- высокий, стройный, мускулистый. Его кожа напоминала
цвет молочного шоколада. Он повернулся к ней лицом и Эвелин с изумлением
увидела, что от низа его живота параллельно крепким бедрам тянется нечто
вроде трубки. "Это его половой член," -- пронеслось в голове Эвелин.
Конечно, ей приходилось видеть ЭТО у коней. Она даже знала, что у коней этот
орган обладает удивительным свойством менять свои размеры и формы. Она знала,
что за несколько секунд он может увеличиться в несколько раз, пробыть в таком
состоянии довольно долго, а потом вдруг съежиться и спрятаться. Еще она
вспомнила, как одна девочка говорила ей, что если мужской член в поднятом
виде дотронется до женщины, у той появится ребенок. "А вдруг он сейчас
дотронется до меня?" -- от страха у Эвелин заныло в животе. Инстинктивно она
еще больше пригнулась к земле, чтобы хоть как-то защитить себя от обладающего
столь мистической силой органа...
Тхалец неторопливо зачерпнул из ведра кружку воды и вылил себе на грудь. Вода
не была прохладной, колодец прогревался солнцем, но даже на расстоянии Эвелин
ощущала, как чистые струи освежают и приятно щекочут тело. Одна кружка
следовала за другой, и вдруг Эвелин заметила, что половой орган тхальца начал
вытягиваться и подниматься. Через несколько мгновений он уже выдавался далеко
вперед и чуть-чуть вверх. Подрагивая, он, казалось, стремился напрячься еще
сильнее... Теперь он стал похож на толстую полированную трость, сделанную из
прочного дерева. Сходство с палкой усиливалось тем, что разбухший член
заканчивался головкой, похожей на округлый набалдашник трости. Эвелин поразил
цветовой контраст: кожа на самом члене была коричневой, а на
набалдашнике-головке -- розово-красной. Каждая порция воды, попадая на
ожившую трость, заставляла мужскую доблесть нервно вздрагивать. Эвелин
показалось, что могучий орган хочет отделиться от тела, порвать с ним
связь...
Мужчина взял член в руку и осторожно натянул кожицу к основанию. Эвелин
увидела, что напряженную до предела головку разделяет нечто вроде уздечки.
Растирая член, тхалец вылил на него полную кружку воды. И снова восставшая
плоть задергалась, стали видны вздувшиеся синеватые вены... Эвелин с трудом
сдерживала себя. Ей хотелось пробраться через изгородь и прикоснуться к
странному коричневатому органу. Но, как и прежде, страх перед мощью и
таинственной силой мужского члена удержал ее на месте. "Может быть,
колдовская сила этого органа так велика, что даже если просто глядеть на
него, то и тогда что-то должно произойти?" -- подумала Эвелин. При этой мысли
испуг ее перешел в настоящий ужас, она выпрямилась и без оглядки побежала к
дому.
Очутившись у себя в комнате, Эвелин плотно затворила дверь и легла на
кровать. Ее тело пылало. Она никак не могла сообразить, что с ней происходит.
То ей хотелось царапать свою кожу, то надавать себе пощечин, то броситься на
пол и кататься по ковру. Особенно острым было ощущение в груди: обе груди
набухли, как созревшие и готовые упасть с дерева плоды. Вскочив с постели,
Эвелин направилась в комнату матери.
-- Господи, девочка моя, что с тобой? Не заболела ли ты?
-- Нет, мама, со мной все в порядке. Просто я задремала и видела дурной сон.
