– Нэвил, старый ты дурак, а ну, хватит!
Герцог поднял тяжёлый взгляд пьяных глаз на короля и с леденящим спокойствием произнёс:
– Ещё раз так сделаешь, и я сломаю тебе руку, мерзкий ублюдок.
– Нэвил, ты нужен мне…
– Да ты что? – заплетающимся языком попробовал сыронизировать герцог, потом рявкнул, – А ты мне нет! Убирайся в преисподнюю со всем своим дерьмом, – герцог опустил руку, пошарил по полу и, как фокусник, выловил новую бутылку виски.
Король тихо выругался и выпалил:
– Флер умирает…
Его светлость замер, затем вытащил пробку, нервно хохотнул и опять присосался к пойлу.
– Значит, она таки нашла свой выход. Что ж, засранец, наслаждайся, – дядя отсалютовал королю бутылкой.
– Нэвил, я сейчас тебя покалечу… Что значит «она нашла выход»?! – выведенный из себя Фернан рубанул кулаком по столу.
– То и значит! Тебе судьба послала ангела, а ты только и делал, что пачкал её белые одежды дерьмом. В ту ночь она много говорила о смерти и о том, что хочет умереть. Понимаешь, коронованная ты сволочь, она ХОТЕЛА умереть! Она так и сказала: «Смерть – это выход». Это ты заставил её хотеть смерти! И вот она умирает… Поздравляю, племянник, ты всегда добиваешься своего, – Нэвил очередной раз махнул в сторону короля початой бутылкой, – Давай, празднуй! Закати пир! Пригласи ту шлюху, которую усадил в кресло Флер! Кстати, откуда ты её вытащил так быстро? Места знаешь, да?
– Скажем так – я знал, кого она навещала… – машинально оправдался король.
– Вот и коронуй её! Вы прекрасно смотрелись! Прям залюбовались все.
– Нэвил, мне нужно вернуть мою королеву, – не обращая внимания на открытое хамство дяди, продолжил король, – Если она уйдёт, мой мир превратится в ад. Я хочу, чтобы она жила…
– Да-а-а-а? И что ты хочешь, чтобы я сделал? – икнув, мерзко хмыкнул его светлость, – Написал Альберту? Я могу его вернуть. Запросто. Только боюсь, ты не обрадуешься, – очередной взмах бутылкой в сторону короля.
– Давай без него. Пока я хочу, чтобы ты вернулся во дворец. Так что, тащи свою задницу вниз. Я приказал нагреть воды для ванной. Приводи себя в нормальный вид. Мы возвращаемся домой.
– Ты, маленький мерзкий засранец, наверное, забыл, я и так дома. В своём собственном огромном, пустом, – очередной взмах бутылкой вокруг комнаты, – мать его, замке!
– Нэвил, хватит. Флер умирает… Я не хочу проводить время вдали от неё. Я хочу слышать её смех и делать её счастливой, – король устало прикрыл глаза и вцепился в подлокотники кресла побелевшими пальцами, – Прошу, дядя, помоги. Ты нужен мне. Ты нужен ей. Она любит тебя. К тебе она вернётся…
Герцог откинулся в кресле, внимательно изучая измождённое лицо племянника.
– Ты спал?
Фернан безразлично передёрнул плечами:
– Нет. И это неважно. Ты поедешь со мной? – король устало вздохнул, – Или мне самому таки посылать за герцогом Берским?
– Святое дерьмо… – Нэвил пожевал губами, со злостью швырнул бутылку о стенку камина, и она разлетелась на мелкие осколки, – Еду!
Он тяжело поднялся, пошатнулся, стараясь поймать равновесие, и неуверенно пошёл к двери.
– Фернан, если она умрёт, я тебя никогда не прощу. Я уеду отсюда, от тебя так далеко, как смогу. Навсегда, – голос герцога был удивительно твёрд и чист, как будто он и не пил последние сутки.
34. Пробуждение
Надежды нет! — вот в этом и надежда!
Ведь безнадежность и даёт тебе
Такую величайшую надежду,
Что даже честолюбие робеет
И на неё взирает боязливо.
У. Шекспир
Двое высокородных мужчин вошли в покои королевы. Герцог слегка кивнул на дверь, и спальню моментально освободили. Нэвил подошёл к широкой постели. Флер казалась совсем маленькой и хрупкой на этом огромном ложе.
– Что же ты наделала, цветочек, – хрипло сказал его светлость, положив мягкую ладонь на холодную щёку королевы.
Повернувшись к королю, буркнул:
– Убирайся, Фернан. Тебя она хотела бы видеть меньше всего. Мы справимся сами. Иди, поспи, потом возвращайся к государственным делам. У нас итак много проблем. Я попытаюсь её вернуть. Как умею. Я приду к тебе, если будут новости.
Его величество хотел возразить, но, подумав, развернулся и, молча, вышел из покоев супруги.
– Мэрдок! – гаркнул герцог, – Иди сюда, сукин ты сын! Какой сранью ты напоил мою королеву, шарлатан!
Лекарь на дрожащих ногах подошёл ко второму человеку королевства.
– Ну! Говори! – интонации герцога не сулили ничего хорошего.
– Ваша светлость, я дал её величеству лишь обычное успокоительное… но она так крепко уснула… – начал мямлить лекарь.
– Черти тебя подери! – герцог резко протянул руку и схватил бледного Мэрдока за горло, медленно сжал пальцы, – Я всё это уже слышал! Скажи мне то, чего я не знаю! Я сейчас отпущу твоё горло, и ты будешь говорить. Если опять начнёшь нести чушь, я сожму пальцы так сильно, что этот день станет для тебя последним! А теперь говори, – Нэвил медленно разжал пальцы.
Откашлявшись, побагровевший лекарь взял себя в руки и, наконец, заговорил:
– Ваша светлость, вы видели, что у королевы случилась истерика. Произошёл мощнейший нервный срыв с панической атакой в добавку. Этот сон – реакция организма на такое потрясение. Он может продлиться несколько дней. При самом плохом исходе, как я слышал, люди могут спать и по несколько лет, – Мэрдок сам испугался своей смелости, озвучивая подобные прогнозы.
– Вот как…– Нэвил озадаченно потёр бровь, – Насколько велика вероятность того, что её величество может умереть?
Королевский лекарь печально покачал головой:
– Сейчас её организм работает. Но никто не знает, что может случиться даже в следующие несколько минут. Эта паническая атака… Я не знаю, какой механизм запустит её организм. Простите, ваша светлость, я не Бог…
Герцог внимательнее посмотрел в осунувшееся лицо Мэрдока и резко спросил:
– Когда ты спал?
– Н-не помню, – нервно передёрнул плечами измотанный мужчина, – Это не важно, ваша светлость.
– Тан! – позвал герцог одного из своих людей, – Прикажи постелить на софе в моём кабинете. Проводи лекаря и проследи, чтобы он хорошенько выспался! Будет спорить – СДЕЛАЙ так, чтобы он выспался!
Огромный парень жутковато криво улыбнулся и кивком головы позвал Мэрдока за собой, но тот не сдвинулся с места.
– Иди! – снова приказал Нэвил уставшему лекарю, – Толку от тебя всё равно нет. Я буду здесь. Если что-то изменится, тебя позовут.
Герцог, прищурившись, осмотрел спальню.
– Поставить здесь софу и большое кресло, – кинул, ни к кому конкретно не обращаясь. Знал, его приказы будут беспрекословно выполнены. А пока герцог Милонский пошёл в библиотеку выбрать книги, которые любила Флер.
*****
Королева не приходила в себя третьи сутки. Фернан ночевал в спальне королевы на софе. Нэвил вообще не покидал без нужды её покои. Днём он разговаривал с Флер, читал ей книги, рассказывал о своей жизни и путешествиях до того, как пришлось возвратиться в Эборн и подставить племяннику плечо. Ночью – спал в кресле, подскакивая от любых, даже самых тихих звуков, проверяя дыхание её величества, холодея от ужаса, когда оно прерывалось, а потом вновь восстанавливалось с судорожного вздоха, словно пробиваясь через невидимое препятствие.
Герцогу пришлось выдержать отчаянный напор посла Лирании, который, услышав о скандале и открытом оскорблении королевы, рвался к Флер. Его так и не удалось успокоить, и Нэвил не сомневался, отчёт о происшествии и новость о том, что Джорджа не пустили к королеве уже полетела в Лиранию… Если её величество не придёт в себя в ближайшие дни, похоже, им придётся очень туго. Если же заявится Берский, а он точно заявится… Лучше вообще об этом не думать.
Ближе к обеду третьего дня герцог Милонский долго сидел перед постелью Флер. Он поставил локти на колени, переплёл пальцы, поставил на них подбородок, и, молча, разглядывал прекрасное, словно сделанное из дорогого фарфора, бледное лицо, обрамлённое тёмно-каштановыми локонами. Она была так красива, так спокойна. А ещё она сильно похудела. Её скулы заострились, ключицы выпирали под тонким льном рубашки. Лекарь сказал, всё от нервов… Чёртов племянник. Иногда он его ненавидел больше, чем любил.
