Мои ладошки накрывают его, ласково поглаживаю. Какой он глупый. Улыбаюсь.
— Егор, все хорошо. Мне не больно. Мне очень хорошо было с тобой этой ночью, Егор. Слышишь, мой хороший?
Мужчина останавливается, замирает. Опускает взгляд на меня и смотрит пристально, желая найти в глазах подтверждение моих слов. А они светятся, искрятся безграничным счастьем, радостью. Они видят только одного его. Больше никого.
— Соня! Сонечка! — и с моим именем на устах впивается в мои губы, поглощая мой кислород и всю меня.
Я незамедлительно отвечаю ему, обвивая своими руками его шею. Встаю на цыпочки, чтобы быть ближе к нему. Когда он отрывается от моих губ, в его глазах я вижу себя. Мое сердце пропускает удар.
— Тебе так идет моя рубашка, — улыбается как довольный кот, что слопал целую миску вкуснейшей сметаны и облизывается. Улыбается как мальчишка.
Я качаю головой и улыбаюсь ему в ответ.
— Это ты спрятал всю мою одежду?
— Да, — не стал отпираться он. — Я хочу, чтобы дома ты носила только мою одежду, — и, наклонившись, целует мою шею, а мое тело как будто этого и ждало, незамедлительно покрывается мурашками, и волосы становятся дыбом.
— Что ты там вкусное приготовила? Пахнет изумительно, — заглядывает мне за спину, спрашивая хриплым голосом.
— Яичницу, по моему фирменному рецепту. Садись, — подталкиваю его к столу, который уже накрыт.
Довольно улыбается, быстро чмокает меня в губы и как ни в чем не бывало направляется к столу. Я лишь качаю головой. Поворачиваюсь и накладываю на тарелку ароматную и аппетитную яичницу. Надеюсь, получилось так же вкусно, как и всегда. Не хочу облажаться.
Ели мы в молчании. Как только я поставила тарелку перед Егором, он глубоко вдохнул, поднося лицо к блюду, запах, прикрыв глаза.
— Уверен, что это так же вкусно, как и выглядит.
И до конца завтрака мы не обронили ни слова. Егор ел с удовольствием и как будто довольно причмокивал. Будто ему еда приносит удовольствие. А я внутри дрожала от волнения, боясь, что сделала что-то не то.
Как только завтрак подошел к концу, гонщик отложил столовые приборы в сторону и посмотрел на меня.
— Очень вкусно. Спасибо большое, Соня. Я так еще никогда не ел.
Я смутилась, отводя глаза в сторону.
— Тебе правда понравилось? — мужчина коротко кивнул и поднялся со стула, сделав шаг в мою сторону.
Я замерла, не зная, что последует за этим. Но Свободин подошел ко мне, присел на корточки. Повернулась к нему, а он взял мои ладошки в свои.
— Я хочу с тобой поговорить.
Я удивленно на него посмотрела, не зная, о чем он хочет повести разговор. Вроде вчера мы обо всем спокойно поговорили. И больше тем у нас других нет. Но его серьезный взгляд говорил о другом. И я сразу напряглась, ожидая чего-то нехорошего.
Мужчина тут же заметил мое состояние, и его пальцы успокаивающе стали гладить меня.
— Не нужно сразу так переживать, Соня. Ничего плохого не случилось и не случится. Но я хочу тебе сказать, — Егор сделал паузу, а я замерла, не смея пошевелиться. — Я счастлив, что я первый у тебя. Ты не представляешь как… И я обещаю быть достойным. Не подвести тебя. Я хочу быть единственным. Последним у тебя.
Мое сердце затрепетало, а на глазах выступили слезы. Мужчина поднес пальцы к моим щекам, смахнул их.
— Тебе нужно было сказать мне, что у тебя никого ещё не было. Что я у тебя первый, — с каждым его словом его голос становился всё более хриплым. — Если бы я это знал, то не причинил бы тебе боль, которую ты испытала. Действовал бы аккуратней, — я качала головой и плакала, но вовсе не от боли, а от самого настоящего счастья. — Я виню себя за это, хорошая моя.
Спазм скрутил мое горло. Сказать, приоткрыть хотя бы губы было тяжело. Я хотела сказать, что не жалею, что счастлива, что он у меня первый, что боли не было, — но я молчала.
— Но я, как подлый дурак, рад тому, что я у тебя первый мужчина, — а потом сжал мои ладошки и заглянул в глаза. — У тебя действительно ничего не болит? Может, я съезжу в аптеку и куплю тебе обезболивающее? Я переживаю за тебя.
Глава 41
Соня
Я всхлипнула и покачала головой.
— Нет, ничего не нужно. Со мной все хорошо. И не вини себя. Я не хотела говорить, потому что не хотела, чтобы ты дрожал надо мной. Я хочу всей твоей страсти, — облизнула пересохшие губы. Взгляд Егора опустился вниз, на мои губы. Его кадык дернулся, а пальцы сжали сильнее мои ладони. — Я ни о чем не жалею. Я хотела, чтобы ты был у меня первый, — и, наклонившись, запечатлела на его губах страстный поцелуй.
Свободин ответил на него с такой же страстью, безумием, поглощая меня всю без остатка. Его ладонь накрыла мой затылок, и он прижал меня ближе, завладевая моими губами дико, жадно и собственнически.
Во мне все затрепетало, обдало жаром, а внизу живота скрутило в тугой комок. Я хочу его. И чувствую, что он тоже. Но гонщик резко отстранился, тяжело дыша.
— Соня, нам не стоит спешить. У тебя должно все зажить. Я и так истерзал тебя сегодня ночью.
— Мне понравилось, — на щеках вспыхнул румянец.
— Мне тоже, родная, — ухмыльнулся довольным котом, перебирая мои пряди волос пальцами. — Мне так нравится, когда ты смущаешься, — а потом вдруг стал серьезным. — Соня, еще я хотел тебе сказать, чтобы ты не переживала насчет работы. Ты ее обязательно найдешь. Самую лучшую. Я в этом уверен. Тебя с руками и ногами оторвут в каждой клинике. Верю в тебя. Я всегда буду рядом с тобой. Я помогу тебе. Вместе будем искать.
Покачала головой.
— Я не переживаю. И уверена, что меня возьмут. Спасибо, что веришь в меня.
— Умничка моя. Соня, мне нужно отъехать на несколько часов, побудешь здесь? Или тебя домой отвезти?
— Отвези домой. Я приму душ, переоденусь. Родителям нужно позвонить.
— Хорошо. Я после приеду, и мы с тобой проведем время вместе. Хорошо?
Я кивнула и, встав, начала собирать тарелки и мыть посуду, пока Егор пошел переодеваться. Вымыв все, поднялась наверх и, забрав у мужчины свою одежду, который коварно ее спрятал, прямо при нем стала одеваться. Захотелось его подразнить. И мои коварные манипуляции незамедлительно дали свои плоды.
Все это время чувствовала на себе голодный взгляд, от которого по коже распространилось приятное покалывание и высыпали мурашки. Ощущала жар.
Когда я была уже одета, почувствовала, как ко мне приблизились. Оплели крепкими руками мою талию, прижали к каменной груди. Прикрыла глаза, откидывая голову назад.
— Ты у меня такая красивая, — носом зарылся в волосы, глубоко вздохнул.
Внутри все затрепетало от его сексуального, низкого по-мужски голоса с хрипотцой. Положила свои руки на его ладони и легонько сжала.
Мне так было хорошо с ним. Как никогда и ни с кем. Я ощущаю себя самой счастливой. И счастливой чувствую себя именно рядом с этим потрясающим мужчиной.
Подъехав к моему подъезду, Егор не сразу дал мне выйти из его машины, задержав меня рукой. Повернулась в его сторону.
— Я буду скучать.
— Я тоже. Очень.
Ответила ему улыбкой и, подавшись вперед, коротко поцеловала.
— Буду ждать тебя.
— Я быстро.
Стоило только зайти домой, как тут же направилась в душ. Приняв прохладные водные процедуры, заварила чашку горячего чая и, устроившись в кресле, набрала родителям.
Трубку взяли почти сразу, видно, мама была где-то поблизости от телефона.
— Да, доченька. Привет, родная.
— Привет, мамуль. Как вы там? Я очень по вам соскучилась.
— Все хорошо, Соня. Папа вот работает, постоянно в офисе засиживается, а я тут одна. Ты хоть бы взяла пару дней в этой своей клинике и приехала к нам. Мы по тебе очень соскучились. А то не виделись почти полгода, — пожурила меня родительница, а я только засмеялась.
