— Мы были молоды, глупы, и у меня было свое собственное дерьмо, с которым нужно было разбираться. У тебя было свое собственное дерьмо, с которым нужно было разбираться.
Она закатывает глаза.
— Слишком молоды и глупы? Посмотри, с кем ты встречаешься. С кем-то молодым и глупым.
Я усмехаюсь над ней. Мое сердце сжимается, напоминая мне, как я солгал Сьерре сегодня вечером.
— Не надо. Даже не вспоминай о Сьерре и не проявляй к ней неуважения.
— Я имею право решать, кто находится рядом с моим ребенком.
— Сьерра — часть моей жизни. Молли теперь часть моей жизни. В конце концов, они соединятся.
— Давай запутаем ее еще больше. — Она вскидывает руки вверх. — Вот твой новый папа и его подружка.
Нам нужно сменить тему.
— Почему бы нам не перестать говорить о моей девушке и не проверить нашу дочь?
Джесса поднимается.
— Иди за мной. Я знаю, как это исправить.
Я иду за ней в спальню с полноразмерной кроватью, где рядом с Молли расположилось еще больше кукол. У нее опухшие глаза, и она не поднимает глаз, когда мы входим.
— Молли, дорогая, как насчет мороженого? — спрашивает Джесса.
Молли вскидывает голову, как будто Джесса сказала ей, что пришел пасхальный кролик. Она вытирает сопли под носом и ухмыляется.
— Правда?
— Правда. Это была идея твоего папы. Он хочет сделать для тебя миску.
Внимание Молли переключается на меня, и я ухмыляюсь.
— Пойдем. Мы сделаем твой любимый сорт.
Она роняет куклу и вскакивает на ноги.
— Мы можем смотреть мультики, пока едим мороженое?
— Конечно, — отвечаю я.
Мороженое делает ее счастливой. Мне нужно помнить об этом.
Черт, я потрачу каждый доллар, который у меня есть, на мороженое, если это поможет ей чувствовать себя лучше.
Мы делаем огромные миски, и она ухмыляется, когда я сажусь рядом с ней на диван.
***
Меня разбудило жужжание телефона в кармане. Когда я опускаю взгляд, чтобы достать его, то обнаруживаю, что Джесса уютно устроилась на моих коленях, почти на мне. Она проснулась с пультом в руке.
— Какого хрена? — огрызаюсь я. — Почему ты меня не разбудила?
Она смотрит на меня с надутыми губами и невинными глазами.
— Я не хотела быть грубой. Ты выглядел измученным и нуждался в сне.
Я пытаюсь встать, но она ускоряет шаг и устраивается на моих коленях.
Господи Иисусе.
— Почему бы тебе не остаться здесь на ночь? — Она поворачивает бедра, ее губы впиваются в мою шею, и меня чуть не тошнит.
Если ее цель — заставить мой член стать твердым, то она запуталась.
— Джесса, — выдохнул я, — я не хочу сталкивать тебя со своих колен, но если ты не встанешь в ближайшие пять секунд, я это сделаю.
Она стонет и крутит бедрами.
Я хватаю ее за задницу и бросаю на пол.
Ее глаза выпучиваются и смотрят на меня с пола, когда я встаю.
— Я предупреждал тебя.
Она поднимается, пыхтя:
— Где, по ее мнению, ты сегодня находишься?
— Не твое дело. — Я достаю свой телефон из кармана, мой пульс учащается. — Когда я смогу увидеть Молли в следующий раз? — Я не могу дождаться, когда она станет настолько комфортной со мной, что мне не придется иметь дело с Джессой рядом.
— Когда захочешь. Может быть, ты пообедаешь с нами завтра? — Она подняла палец. — О! Через несколько дней мы поедем в город, чтобы купить школьную одежду. Она нервничает из-за похода в школу. Может быть, это будет хороший опыт для вас, и ты сможешь успокоить ее.
Я киваю.
— Пришли мне подробности по электронной почте. Я не хочу, чтобы ты мне больше писала. Завтрашний ланч звучит неплохо.
— По электронной почте, да? Лучше скажи Сьерре, пока она не поймала тебя на лжи.
Я указываю на нее, распаляясь.
— Прекрати эти гребаные разговоры о Сьерре. Я больше не буду этого говорить.
— Почему? Если ты так серьезен, почему ты не скажешь ей? Тебе стыдно за нашу дочь?
— Увидимся завтра. — Я ухожу, заметив, что Молли нет на диване, что означает, что Джесса уложила ее в кровать, пока я спал.
Когда я выхожу за дверь, я проверяю свой телефон.
Меня разбудило сообщение Коэна.
Я прокручиваю экран вниз.
У меня сводит живот.
Шесть сообщений от Сьерры.
Я проверяю время.
Уже за полночь.
Черт!
Глава 26
Сьерра
Я ему доверяю.
Это то, что я повторяю себе, пока жду, когда Малики вернется домой. Жаль, что он не попросил меня подменить его сегодня, а не Майки. Это успокоило бы мои нервные мысли.
Я пытаюсь работать над дизайном бара, но не могу сосредоточиться. Он что-то скрывает от меня.
Я могла бы пойти с ним в «Twisted Fox», но паника в его голосе сказала мне, что он не хочет, чтобы я приближалась к этому бару сегодня вечером.
Почему?
Я написала ему несколько сообщений и получила один ответ, в котором говорилось, что он занят и будет дома около девяти часов, когда придет замена.
Девять часов было три часа назад. Я больше не звоню и не пишу ему.
К черту.
Я закрываю компьютер, раздумывая, не поспать ли сегодня в гостевой спальне. Я решаю иначе, когда зеваю, подключаю зарядное устройство и забираюсь в кровать, беспокойство танцует во мне.
Я судорожно смотрю на будильник, наблюдая, как ночь становится все длиннее и длиннее.
Я напрягаюсь, когда слышу, как входная дверь отпирается, а затем открывается. Я остаюсь неподвижной и молчаливой, слушая, как он входит в комнату, раздевается и скользит в кровать.
Его руки обхватывают мою талию, и он притягивает меня к своей груди. Я отстраняюсь.
К черту это.
— Какого черта, Сьерра? — вырывается у него.
Я вздрагиваю, когда он поднимается, и упираюсь ему в грудь.
— Ты мне скажи! Ты возвращаешься домой из того же бара, в котором мой муж изменил мне, пахнущий духами какой-то дешевой шлюхи. — Слюна летит вместе с моими словами. — По крайней мере, у Девина хватило порядочности скрыть это.
Он отходит, чтобы включить лампу.
Мы стоим на коленях, в шоке глядя друг на друга.
— Ты правда думаешь, что я могу причинить тебе такую боль? — Он поднимает палец вверх, его брови нахмурены. — Как твой будущий бывший муж? Давай проясним это прямо сейчас. Мне нечего скрывать.
— А я — твоя будущая бывшая, кем бы я ни была, — отвечаю я с ядом в голосе.
Его грудь вздымается.
— Не говори этого дерьма.
— Я хочу увидеть записи Коэна, — бросаю я вызов, в результате чего он вздрагивает.
— Ты мне не доверяешь. Ничего себе.
— Нет, когда ты приходишь домой так поздно. Вау.
Он проводит руками по волосам.
— Я клянусь тебе во всем, я никогда не изменю тебе. Если бы я даже подумал о том, чтобы прикоснуться к другой женщине, я бы сначала прекратил наши отношения.
Слезы стекают по моему лицу, прилипая к волосам, и он отводит пряди в сторону.
— Я люблю тебя. Я чертовски люблю тебя до конца и никогда не буду рисковать потерять тебя. Ты слышишь меня? — Он берет мой подбородок в руку, заставляя посмотреть на него, и массирует пальцами мое лицо.
Я быстро сглатываю.
— Хорошо. — Как бы я ни хотела продолжать этот разговор, я истощена и напугана тем, куда дальше пойдут наши отношения.
Я хотела Малики столько, сколько себя помню, а он уже ускользает.
Я фыркаю.
— Пожалуйста, не играй со мной в дурочку.
— Ничего подобного. — Его челюсть сжимается, и он убирает руку с моего лица. Он быстро чмокает меня в губы и встает с кровати.
— Куда ты идешь? — Я бросаюсь прочь, подползая к краю кровати, желая, чтобы отчаяния не было.
Его челюсть остается стиснутой.
— В душ. От меня, очевидно, пахнет дешевыми женскими духами, и я не собираюсь приносить это дерьмо в нашу постель.
Он целует мою макушку, и тошнота подкатывает к моему животу, когда я ложусь обратно, спиной к ванной.
Руки Малики снова обхватывают меня, когда он возвращается. От него пахнет чистым мылом, а его волосы влажные. Его губы касаются моего уха.
