— Я просто хочу провести время с тобой, Люс.
Боже, от этих его слов в моём животе порхают около тысячи крошечных бабочек. Слабо улыбнувшись ему, открываю дверцу машины, бросаю сумочку на пассажирское сиденье и захлопываю дверцу, запирая её обратно и засовывая ключи в передний карман. Я даже не беру с собой телефон — просто выдающееся событие.
— Идем.
Он достает одеяло из багажника своей машины — зачем ему вообще одеяло? Сколько девушек он поимел на этом одеяле? — и мы направляемся к пляжу. Когда нам приходится пробираться через крутые, скалистые участки, Гейб тянется, чтобы взять меня за руку. Как только мы добираемся до ровной песчаной поверхности, я отпускаю его руку и иду рядом с ним, кивая в ответ, когда он спрашивает, стоит ли нам остановиться и присесть в каком-то определённом месте.
Я помогаю ему расправить одеяло на песке, а затем сажусь на один его край, надеясь, что он сядет на противоположный. Но, естественно, он этого не делает. Нет, он усаживается рядом со мной, так близко, что чувствую его жар, его запах, и закрываю глаза, изо всех сил стараясь отогнать эмоции, захлестнувшие меня, словно цунами.
Сидеть с ним вот так — кажется таким правильным. Словно мы никогда и не расставались. Но ещё я чувствую себя обманщицей. Он удивляется, почему я работаю, почему у меня дерьмовая машина, почему торгуюсь в магазине и веду себя, как обычная девушка. Он как-то сказал мне, что я была самой удивительной богатой девушкой, которую он когда-либо встречал.
В то время у меня не хватило духу признаться ему, что я вовсе не богатая девушка. Что я действительно обычная девушка, которой приходится торговаться в магазине, работать и водить старую, слегка потрёпанную машину. Это моя жизнь. Это я, но он почему-то не видит меня настоящую.
Может быть, это потому, что не хочет. Или ещё хуже, что предпочитает верить в мою ложь.
Другими словами, он будет очень зол, если когда-нибудь узнает правду.
— Могу я кое в чём признаться? — спрашивает он низким голосом, напоминающим мне сладкий густой сироп, льющийся на мою кожу.
Киваю, не в силах вымолвить ни слова. Логика меня покинула, что чертовски опасно. Ведь знала, стоит ему только вытащить меня на этот пляж, я тут же совершу какую-нибудь глупость. Например, позволю ему делать со мной всё, что он захочет.
Гейб берёт меня за руку и переплетает наши пальцы в таком нежном жесте, что мне почти хочется плакать. Ладно, не совсем так. Скорее мне хочется схватить Гейба и кататься с ним по песку со слившимися ртами и блуждающими повсюду руками.
Очевидно, я забегаю вперёд.
— Я скучал по тебе. — Его взгляд встречается с моим, такой глубокий тёмно-синий, полный несдерживаемых эмоций. Я никогда раньше не видела, чтобы он так смотрел на меня, и готовлюсь к тому, что он скажет дальше. — Я никогда раньше не говорил этого девушке.
— Ни одной? — хриплю я, когда он подносит наши сцепленные руки ко рту и касается ими моих пальцев.
— Даже моей матери. — Гейб неторопливо целует тыльную сторону моей руки, казалось бы, простой жест, но он настолько восхитительно хорош. — Не стоит втягивать её в этот разговор.
Я нервно смеюсь.
— Да, не стоит.
— Я действительно скучал по тебе, Люс. — Он делает глубокий вдох, я чувствую тёплый порыв воздуха на своей коже, а затем он опускает наши сцепленные руки к себе на колени. В опасной близости от того самого места между его ног, к которому у меня возникает внезапное желание прикоснуться. Я точно знаю, что нужно сделать, чтобы заставить его стонать, а знание — очень мощная вещь. — Больше, чем мне хотелось бы признать.
— Тогда зачем признаешься в этом?
— Потому что хочу быть честным с тобой. Больше никакого дерьма между нами.
Моё сердце сжимается от боли. Его признание такое… ух. Многозначительное и милое. А я по-прежнему обманщица. Жалкая, мерзкая, никудышная обманщица.
Отворачиваюсь от него, потому что он вполне может только силой своего взгляда соблазнить меня, если не буду настороже. Я могу сказать что-то, о чём потом пожалею, и, хотя хочу быть честной, я ещё не готова разозлить его.
— Ты первым отказался от меня, — заявляю я, напоминая несчастного ребенка.
— Это что, соревнование? — Когда я поворачиваюсь посмотреть на него, он вздыхает и проводит свободной рукой по волосам. Сразу видно, что он расстроен, и это прекрасно, потому что я тоже расстроена. — Когда ты убежала от меня в понедельник на занятиях, мне было больно.
Ох.
— Я не хотела сделать тебе больно, — шепчу я. — На самом деле я просто пыталась защитить себя.
— От меня? Это же безумие. — Он качает головой.
Лёгкий ветерок обдувает нас, и я дрожу от холодного воздуха. Может еще и август, но ночи здесь прохладные.
— Ты был последним человеком, которого я ожидала здесь встретить, Гейб. И когда увидела тебя на занятиях по маркетингу, я подумала, не мерещишься ли ты мне. Мне казалось, что схожу с ума. Потом, осознав, что это действительно ты, не знала, что сказать и как реагировать. Поэтому сделала первое, что пришло в голову.
— Убежала, — добавляет он.
— Да. — Киваю. — Я убежала. И мне жаль, если задела твои чувства. В тот момент я не думала ни о ком другом. Только о себе. — Я кажусь невероятно эгоистичной, но, по крайней мере, я честна.
На мгновение мы замолкаем, Гейб перебирает своими пальцами мои, его прикосновение такое лёгкое, что щекочет, вызывая покалывание во всём теле.
Я, наверное, могла бы сидеть вот так с ним вечно…
— Я хочу ещё одну попытку, — вдруг заявляет он, и я хмуро смотрю на него.
— Ты о чём?
— Хочу попытаться ещё раз, — повторяет он. — Хочу начать всё сначала. Начать заново с тобой. Забудь все те летние разговоры и всё остальное. Для меня это было не просто увлечение. И, мне кажется, для тебя тоже. — Он сжимает мою руку, придвигаясь ближе ко мне. — Мне нужен еще один шанс с тобой. С нами.
О. Чёрт. Он говорит серьёзно. Я вижу это по его глазам, по выражению милого, прекрасного лица. Не в силах удержаться, протягиваю руку и касаюсь его щеки, чувствую знакомый укол щетины под ладонью, и, боже, я хочу его. Вот так просто. Я хочу, чтобы он уложил меня на одеяло и прижался своим большим тёплым телом к моему. Я готова пожертвовать всем ради ещё одного шанса с ним, чтобы получить именно то, о чём он просит.
Но это было бы огромной ошибкой. Он не захочет услышать мою правду. Он ждёт от меня чего-то определённого, а я совсем не такая, какой он хочет меня видеть. Богатой девушкой, которую можно привести домой к родителям, и кого они одобрили бы, кого-то с хорошим прошлым и всем, о чём они мечтают.
Не знаю, будет ли Гейба на самом деле волновать то, что я просто обычная работающая девушка из Южной Калифорнии, или нет, но боюсь рисковать. Боюсь, что разрушу всё между нами раз и навсегда, а этим я рисковать не хочу.
— Когда ты прикасаешься ко мне вот так, мне кажется, что ты по-прежнему хочешь меня, — шепчет он хриплым и полным обещаний голосом. Я и не заметила, как погладила его по щеке большим пальцем.
Улыбаюсь, хотя улыбка в лучшем случае дрожащая. Будь с ним помягче. Скажи, что можешь быть просто его другом. Соври и скажи ему, что у тебя есть парень или что-нибудь в этом духе. Скажи что угодно, чтобы покончить с этим раз и навсегда. Сделай так, как будет лучше. Поступи правильно.
— Я никогда и не переставала, — как полная идиотка, признаюсь я. И судорожно выдыхаю. Я иду вразрез со всем, в чём убеждала себя, что должна сделать. — Прости меня за все эти глупые…
— Ш-ш-ш. — Он прижимает палец к моим губам, заставляя замолчать. — Я принимаю твои извинения. И ты меня тоже прости. Мне казалось, что я поступаю правильно, обрывая всякую связь с тобой. А вместо этого, лишенный разговоров с тобой, хотел тебя ещё больше.
Гейб очерчивает кончиком пальца мой рот, и я закрываю глаза, приоткрывая губы.
— Гейб…
— Я собираюсь делать всё правильно. — Он убирает руку от моих губ и отпускает мою другую руку. От этой утраты я хмурюсь. Нет ничего лучше прикосновений Гэбриэла Уолкера, поверьте мне.
