На выписку за мной заезжает Демид. Это уже не кажется мне удивительным, я знаю, что он не оставит одну. Они с Крис были спасением для меня эти дни, за что я им останусь благодарной на долгие-долгие годы вперёд.
— Нам необходимо поговорить, — сообщает Демид, когда садимся в автомобиль.
— Я не спала всю ночь, это сможет подождать до дома?
— Опять не спала? Я же попросил врачей назначить тебе снотворное.
— Снотворные не помогают. Меня мучают кошмары. Хочу поспать хотя бы час в дороге.
— Хорошо, поговорим, когда доедем, — беспокойно улыбается и заводит машину.
Я закрываю глаза, в надежде не увидеть снов, но только оказываюсь в объятиях морфея, начинаю видеть все те же лица, которых никогда не видела наяву. Но только теперь, я впервые отчетливо вижу, где нахожусь. Это был большой двор, где собралось много народу и среди них, где-то вдалеке, я вижу знакомое мужское лицо. Это был никто иной, как Эрнест. Он стоял на ногах, здоровый, счастливый, обнимал женщину, стоящую ко мне спиной, и разговаривал с незнакомой мне парой. Они смеялись, выпивали что-то со стаканов, держащих в своих руках, не подозревая, что с минуты на минуту начнется кошмар. Я со страхом ожидала, когда они начнут все гореть, кричать и превращаться в пепел у моих ног. Но впервые ничего подобного не случилось. Вместо этого, я вдруг увидела Роланда, он был совсем мальчишкой — таким, каким я видела его на фотографии, вложенной в книгу. Он подбежал ко мне, а за ним серый питбуль.
— Смотри, чему я его обучил, — произносит важно, будто старается впечатлить меня. — Дикс, — обращается к собаке, — Сидеть.
Собака беспрекословно слушается его, и Роланд продолжает дрессировку, которой Дикс спокойно поддается. Я чувствую радость и гордость за Ханукаева, хвалю его, и он довольно принимает мои слова. А после разрешает поиграть с питбулем.
Просыпаюсь я только тогда, когда меня будит Демид. Приятный сон так и не превратился в очередной кошмар, который хотелось бы забыть, наоборот, оставил странный теплый осадок в груди.
Сонная выхожу из машины и только сейчас понимаю, что нахожусь среди высоток, в одной из которых, мы собираемся на собраниях с братством.
— Что происходит? — озадачено смотрю на друга, который подходит ко мне, — Мне сейчас необходимо спокойствие, Демид.
— К сожалению, я не могу обещать тебе его сегодня.
— Тогда может не стоит начинать этот разговор?
— Пройдем, — игнорирует, указав рукой ко входу в другое здание, что рождает еще больше вопросов в голове.
Заходим в лифт, он нажимает на кнопку шестьдесят девятого этажа, и мы начинаем путь.
— Так ты объяснишь, в чем дело?
— Обязательно, но не здесь.
Не настаиваю, хоть и начинаю сходить с ума от волнения и любопытства. Стараюсь терпеливо дождаться, когда лифт доедет до нужного этажа, и я наконец узнаю, что происходит, и почему я здесь.
Доехав, проходим к двери, Демид открывает её и пропускает меня войти первой. Оказавшись внутри, понимаю, что нахожусь в чьих-то лофт апартаментах.
— Ты здесь живёшь?
— Нет, — идёт вперед. — Проходи.
Следую за ним и оказываюсь в гостиной. Улыбаюсь, увидев панорамные окна, из которых открывается вид на весь город, но увидев сидящего на диване Роланда, улыбка мгновенно испаряется с лица. Все сотрясается внутри, при виде него, и я еле сдерживаюсь, чтобы не устроить скандал. Мне хочется плюнуть ему в лицо, сказать, кем я его считаю. Меня гложет ненависть и обида к нему, к его безразличному виду. К тому, что за столько дней, он так и не принёс мне свои извинения, да что уж там, он так ни разу и не навестил меня.
— Долго мне ещё ждать, Демид? — бросаю недовольный взгляд на него, пока он садится рядом с Ханукаевым, который встаёт и идет к барной стойке.
— Ты всё решил? — интересуется Демид у него.
— Да, — мурашки пробегают по коже, как только слышу его голос. Ощущение, будто не слышала лет сто.
Злость просыпается к самой себе, за реакцию, которой быть не должно.
— Присаживайся, — Демид обращается ко мне.
— Я постою.
— Как знаешь, — выпрямляется, показывая этим, что приступает к разговору. — Поговорим о, якобы, твоей квартире.
— О Господи, Демид, ты серьёзно? — закатываю глаза, не желая обсуждать эту тему. Она настолько противна, что вызывает рвотный рефлекс.
Роланд подходит с двумя стаканами виски со льдом и протягивает один мне. Игнорирую, стараясь не смотреть в его сторону.
— Вместо успокоительного, — убеждает взять.
— В твоем присутствие даже наркотики не способны успокоить, — язвлю, бросив презрительный взгляд на него. — Демид, если ты привёз меня сюда, чтобы читать нотации, то я ухожу.
— Никаких нотаций. Просто хочу сообщить тебе то, о чем наверняка ты не догадываешься.
— Если, конечно, не больная на всю голову, — с привычным холодом добавляет Роланд и, протянув стакан другу, уходит.
Хочется послать его в глубокое путешествие, но решаю быть выше этого.
— Это человек Эльдара сообщил Роланду, кому принадлежит квартира, — сообщает Демид.
— Откуда Эльдару знать, что он был у меня?
Только после собственного вопроса, вспоминаю, что Сараев уже сам признался, что следит за мной.
— Это я тебе и хотел сообщить. На днях, мы вошли в твою квартиру…
— Что вы сделали? — у меня от возмущения глаза на лоб лезут, и я уже готова была покрыть их трёхслойным матом, но Демид меня перебивает.
— Подожди, пожалуйста. Мы нашли в каждой комнате по прослушиваемому устройству. Думаю, не стоит объяснять, с чьей руки они там оказались? — его лицо искажается и от злости, и от жалости ко мне, а я стою, как вкопанная, и пытаюсь понять услышанное. — Он знает обо всём, что ты делаешь и говоришь в пределах той квартиры.
— Этого не может быть, — произношу с трудом. — Эльдар со мной так бы не поступил.
Ноги становятся ватными, я сажусь на край дивана, чтобы не упасть, и начинаю прокручивать всё, что когда-либо было между мной и мужчиной моей мечты. Вспоминаю, как он угадывал все мои желания, исполнял мечты и "читал" мысли. Душа отказывается верить, что чуткость и внимательность Эльдара — это всего лишь присутствие "ушей" в квартире, в которой я жила столько времени.
— Вот выписка по номеру, от которого пришла информация, что ты проживаешь в квартире Эльдара, — цитирует слова из сообщения.
Перечитываю его несколько раз: «И какого тебе было провести ночь с Медеей в квартире Эльдара?», потом смотрю на номер и кому он принадлежит. Вижу знакомое имя Дмитрия и его фамилию с отчеством.
Не знаю, куда себя деть, чувствую, как начинаю задыхаться от боли, которая поглощает каждый орган моего организма.
— Это точно он поставил прослушивающие устройства? — еле выдавливаю из себя слова.
— Увы, — поджав губы, протягивает другой документ, подтверждающий, что всё было оплачено больше двух лет назад с карты Эльдара Сараева.
К глазам подступают слёзы обиды и масштабного разочарования. Не знаю, как сдержать эти эмоции в себе, побороть их и не показаться слабой.
— Тебе нравится здесь? — решает, как мне кажется, сменить тему разговора.
— Красивый вид, — отвечаю дрожащим голосом.
— Оставайся здесь. Квартира оплачена на год вперёд, и в ней никто не живёт. И оставайся в братстве, заработай себе на квартиру и только потом спокойно уходи от нас.
— Я не нуждаюсь в жалостливых подачках, Демид. Я уже приняла решение, и хочу, чтобы ты с уважением к нему отнёсся. Если ты переживаешь, что я вернусь в ту квартиру и продолжу жизнь в ней, то можешь быть спокоен. Я девочка большая, способна сама решать свои проблемы, — делаю небольшую заминку, — По крайней мере с этой проблемой справлюсь.
— Это не жалостливая подачка. Хорошо, оставайся здесь хотя бы до тех пор, пока не найдёшь себе новую квартиру.
— У меня есть родители, я поживу у них.
— То есть, вольная птица решила вернуться в клетку? — вскидывает брови, аккуратно улыбнувшись.
— Судя по всему, я из клетки и не выбиралась. Поэтому, я не хочу принимать твоё предложение. Чем клетка Эльдара или ваша лучше родительской? Из всех зол, я выбираю самое меньшее и безобидное.
