— Ты сюда можешь приводить кого угодно и когда угодно. Мы не ставим тебе никаких ограничений.
— Мы, — усмехаюсь с досадой, только сейчас догадавшись, что Роланд к этому тоже причастен. — Дело не в тех, кого я захочу привести. Просто я отказываюсь хоть как-то зависеть от тебя, тем более от Ханукаева. Это ниже моего достоинства.
Демид вздыхает, качая головой и отводит взгляд чуть в сторону. Понимаю, что Роланд где-то неподалёку, сидит и слушает весь наш разговор. Это сводит меня с ума, играет на расшатанных нервах. Так хочется выговориться, но придется проглотить всю грязь, оставив её в себе.
— Хорошо, настаивать не буду. Через три дня будет твоё последнее дело в Лондоне. К твоему сожалению, тебе придется полететь и отработать один вечер, а потом ты свободна, — улыбается.
— Конечно. Отправь мне пожалуйста всю информацию на почту, я изучу её. Моё ведь присутствие не так обязательно на собрании?
— Не обязательно.
— Спасибо. За всё. И даже за это, — натягиваю улыбку, указывая на бумаги, лежащие рядом.
— Знай, что я расстроен твоему отказу.
— Уверена, это место не станет долго пустовать.
Я прошу его заказать мне такси и встаю с места. Обернувшись, встречаюсь взглядом с Ханукаевым, сидящим за столом и крутящим в руке стакан виски. Он прожигает меня взглядом, и я стараюсь ответить взаимностью.
Уже хочу уйти, как вдруг в голове зарождается план.
— Эльдар до сих пор прослушивает квартиру? — обращаюсь к Демиду.
— Да, он не в курсе, что нам всё известно.
— Есть возможность разыграть сцену, будто я переезжаю жить к Роланду? — от одной только мысли, в какое бешенство придёт Эльдар, моё настроение на доли секунд поднимается.
— Почему бы и нет? Роланд? — Демид смотрит на друга, и я следую взглядом за ним.
У мужчины на лице появилась легкая ухмылка на лице. Вижу, что ему нравится идея немного поиграть с Сараевым.
— Если необходимо моё присутствие, то только после Лондона, — отвечает спокойно.
— Эффектнее будет с тобой, — говорит Демид то, о чем я думаю.
Роланд положительно кивает, и я, ничего не ответив, направляюсь к выходу.
После услышанного и узнанного, возвращаюсь в квартиру с особым презрением. Она теперь кажется такой чужой, небезопасной. Будто бы в стены просочилась сырость тюремных камер. Понимаю, что не смогу остаться здесь больше ни на день, ни на час, поэтому собираю все необходимые для первого времени вещи и еду ночевать в отель.
Сложись чуть иначе отношения с Роландом, я бы с радостью приняла предложение Демида и переехала в апартаменты с прекрасным видом. Да, у меня есть ещё достаточно сбережений, чтобы погашать ипотеку и небольшие долги родителей, а также снимать себе квартиру. Однако, деньгам быстро придёт конец, если я не решу в ближайшее время, в каком направлении мне двигаться дальше.
Оказавшись в своём номере и разложившись, замечаю несколько пропущенных вызовов от Эмми и перезваниваю ей.
— Алло, — заплаканный голос сестры действует на меня мгновенно. Я вскакиваю с места и пытаюсь понять у неё, что произошло. — Мне так плохо. Поговори со мной, пожалуйста.
— Ты где? Давай я вызову тебе такси, и ты приедешь ко мне?
— Ты в городе? — удивляется.
— Да, потом всё объясню. Скажи родителям, что едешь с ночевкой к кому-нибудь из подруг.
— Хорошо.
Она сбрасывает, а я спешу заказать такси.
Через час, она стоит на пороге моего номера с озадаченными и заплаканными глазами.
— Потом поговорим об этом, — понимаю, что моё проживание в отеле рождает у неё вопросы, но сейчас я не хочу обсуждать это. — Лучше скажи, что стряслось?
— Ты сейчас решишь, что я очень-очень глупая, раз так трагично приняла эту новость.
— Какую новость?
— Я была у Ханукаевых дома, и Осман привёл сегодня девушку в дом, познакомил со всеми, — с трудом заканчивает фразу, вновь ударившись в слёзы. — А потом я случайно наткнулась на них, когда они целовались. Меня чуть не вырвало, — договорив, начинает рыдать в голос и падает в мои объятия.
Меня накрывает лавина терзающих чувств. Молча прижимаю её к груди и даю возможность выплакаться. Хуже собственных душевных мук — муки самого близкого человека. Неужели, мои слёзы так же действовали на родителей? Это ведь подобно тому, что кто-то безжалостно вырывает сердце из груди, и ты стоишь, истекаешь кровью, но продолжаешь жить.
Я знаю, что пройдёт время, и она обо всём будет вспоминать с улыбкой, но сейчас ей больно, а значит больно и мне. Я не пытаюсь ее успокоить, пусть спокойно переживает свою трагедию так, как велит ей сердце. Не мне её учить, как надо. Я лишь счастлива тому, что вся эта история закончилась, так и не начавшись, оставшись невинным всплеском чувств.
— Я же знала, что не нравлюсь ему, совсем маленькая для него. Знала, что между нами ничего быть не может. Тогда почему всё равно так больно и неприятно?
— Потому что понимала ты головой, а сердцем ждала другого, — понимающе улыбаюсь. — У нас девочек всегда так, все проходим через это.
Немного успокоившись, она решает рассказать мне про эту девушку, но снова начинает плакать. Ей требуется пару часов, чтобы выговориться обо всем, выплакаться и успокоиться. Я в свою очередь стараюсь скрасить её оставшийся вечер вкусным ужином от отеля и легкой комедией по телевизору.
Она ложится рядом, кладет голову мне на живот, и я чувствую такой прилив любви. Я не знаю, какие найти слова, чтобы описать это нежное, трепещущее чувство в груди, когда тебе хочется отдавать всё без остатка во имя другого, не желая получать ничего взамен. Поглаживая её волосы, думаю обо всём и ни о чём одновременно.
— Почему ты соврала родителям? — вдруг интересуется Эмми.
— Ты ведь видела ссадины на лице. Не хочу, чтобы они задавались лишними вопросами и переживали попусту.
— А мне скажешь, откуда они у тебя?
— Попала в небольшую аварию.
— Ты в порядке? — приподнимается и смотрит на меня.
— Как видишь, — улыбаюсь ей.
— Есть смысл спрашивать почему ты живёшь здесь?
— Временное неудобство, затеяла небольшой ремонт в квартире, — не хочу говорить правду, чтобы не вдаваться в подробности. — А скоро вообще перееду к вам на недели две.
— Сомневаюсь, что ты столько выдержишь, — как-то хитро начинает улыбаться в ответ. — Встречи с Роландом требуют больше свободного времени.
— Что? — из уст вырывается смешок и я озадаченно смотрю на неё, пытаясь понять, о чем она говорит.
— Только не отрицай, я видела вас вместе, — она садится рядом, продолжая улыбаться.
— И где же? — решаю, что ей показалось или она так неудачно шутит, ведь мы с Ханукаевым старались всегда обходить стороной общественные места.
— На парковке у их бара. Сначала просто стояли разговаривали, а потом поцеловались, — её улыбка становится всё шире, а я пытаюсь понять, когда подобное было. — Я была с Османом и с Терезой, он должен был отвезти нас домой после работы, но ему надо было срочно заехать в бар, поэтому взял нас собой.
— М, вот как, — натянуто улыбаюсь, делая глоток воды, — Кто-то ещё видел?
— Только я. И это повергло меня в ужасный шок. То ли от того, что ты связалась с Роландом, то ли от того, что я увидела, как ты целуешься.
— О Эмми, — начинаю смеяться, закатив глаза.
— Ты в него влюблена? — с предвкушением смотрит на меня, а я начинаю смеяться ещё сильнее.
— Нет, малышка. Между нами была небольшая интрижка, но всё уже закончилось.
— Я вас видела буквально недавно, — морщит лоб.
И тут я понимаю, когда она могла увидеть нас. В тот день, когда он увидел в клубе с сигаретой в руках. Вспомнив, какое тогда пламя между нами вспыхнуло, мне становится неловко перед сестрой, которая ещё даже в отношениях не состояла.
— Мы через пару дней после этого расстались.
— Как можно расстаться с человеком, с которым такие эмоции испытываешь? — разводит руками, смотря на меня как на дуру.
— Какие такие эмоции? Смотри фильм давай, — пытаюсь уложить её обратно, но она не поддаётся моим манипуляциям.
