— Живее всех, блять, — коротко ответил Бур, — у нас тут… Небольшая война случилась… Но уже все нормально.
— Какая, блять, война? — не сдерживаясь, заорал я, и уши водителя такси тревожно вздрогнули.
— Обычная. Друзья ее приезжали… — спокойно пояснил Бур и, судя по звукам, прикурил, позер херов, — выпендривались… А я как раз с похмелья был… Ну и… Пережал немного…
— Жертв много? — на полном серьезе спросил я, зная, что Бур и не с похмелья тот еще ангел, а уж если пил накануне…
— Имеются… Но все живые. Самое главное, есть запись. И признание на камеру. Отправлено уже всем заинтересованным лицам. Так что, можешь насчет мелкой не волноваться, к ней ни у кого никаких вопросов больше не будет.
— Ого, — оценил я результативность приятеля. Видно, реально достали его. — Тогда тем более… Нахер она тебе нужна? Давай заберу.
— Нет. — Неожиданно жестко заявил Бур, — пусть тут… Побудет. Со мной.
— Ого. — Еще больше впечатлился я, осознавая ситуацию и теряясь даже. И слова теряя, что для меня вообще дико странная вещь. — А… Она сама как? Хочет? Остаться?
— Да кто ее спросит, блять…
— Бур… Это, так-то, свояченица моя будущая…
— Ну вот и радуйся, она попала в надежные руки.
— Бур, блять!
— Отъебись. Считай, что я тебе долг простил.
— Бур!!!
— Все, привет невесте.
Перезванивать сымсла не было, я пару минут тупо попялился на темный экран смартфона, прикидывая, чем мне это все может грозить… А затем малодушно решил отодвинуть проблему на второй план.
Мне главное сейчас Эвиту найти.
А ее мелкая, так попавшая драконяша сама, наверняка, виновата. Если уж умудрилась Бура на эмоции вывести, то туда ей и дорога. Все.
Эву мне нашли ребята из пятого отдела, легко отследив ее в системе госуслуг.
Ну а дальше — дело техники.
И вот теперь, глядя на мою беременную невесту, пусть она пока и не в курсе, что уже поменяла статус, я прикидываю, кому первому звонить. Нет, конечно, можно набрать бабла и отдать Вотчинкову… Но где гарантия, что его придурок отстанет от Эвы?
Начнет прорываться, она будет нервничать, беременная… Мне придется вдвойне трудиться, урезонивая его. А если не рассчитаю удар и навсегда урезоню? Зона? Нет уж.
Надо по-другому.
Надо, чтоб эта гребанная семейка вообще про Эву забыла. Так… Кто там у меня хорошо решает вопросы генеральной уборки?
Телефон звонит как раз в моменте моих кровожадных развлечений. Начальство игнорировать нельзя, оно деньги платит.
— Боря, ты пропал куда? — миролюбиво журчит Михалыч в трубку, — заедь ко мне, дело имеется…
— А по телефону?
— Заедь.
Интересный тон… Соглашаюсь, дожидаюсь, пока Эва насытится, и вместе с ней еду в редакцию.
— Посиди тут, хорошо? — настойчиво усаживаю ее на диван в приемной главного, наклоняюсь, шепчу предупредительно, — и не вздумай смыться. Найду. И попку надеру… Хотя… — тут прикусываю мягкую розовую мочку, — можешь попробовать…
— Не побегу. — Кивает она, — Вале позвоню.
— Ты с ней уже разговаривала? — настораживаюсь я, прикидывая, что будет, если прямо сейчас драконяша решит пожаловаться сестре на самоуправство и грубость Бура…
— Да, еще с утра, — кивает Эва, — все нормально, ей там нравится, даже возвращаться не хочет…
— Ну… Хорошо… — неожиданный поворот… И кто кого там в плену держит? Попал, похоже, Бур.
Размышляя о странных вывертах судьбы, захожу к Михалычу.
Тот привественно сопит, кивает мне на стул, а затем передает через стол документы.
— Это — копии, но оригиналы тоже есть, не сомневайся. И записи есть, видео в том числе.
Я ошалело пролистываю полноценное досье на Вотчинкова-младшего, которое очень даже остро цепляет и его папашу, оцениваю уровень доказухи… И вопросительно поднимаю взгляд на Михалыча.
— Веду год уже, — коротко говорит он, — был заказ… От конкурентов его папаши. Я сначала взял, решил сам, потому что больно уж дело тухлое… Но денежное. Ну и, перспективы оценить заодно… Оценил. Такое официально нельзя. По головке — там, — тут он поднимает палец наверх, — не погладят… Но если просто в сеть слить… Может быть много говна, которое и потопит… И папашу, и его, ублюдка… Правда, самому изданию с этого ничего не прилетит, а я, как ты знаешь, люблю быть в прибыли.
— И… Откуда вы…
— Слухами земля полнится… Ты, Боря, молодой, порывистый… Неосторожный. То девушку в людном месте лапаешь, приметную такую девушку. То от квартиры той же девушки каких-то бандитов отгоняешь… Я же должен знать, чем дышит мой лучший сотрудник?
— Нихера себе, — оцениваю я уровень компетентности руководства, — нихера… себе…
— Ну а ты как думал, мальчик? — удивляется Михалыч, — пресса — это четвертая власть. Сила и оружие в правильных руках… И, имея нужные связи, мозги и смелость… Можно много чего получить.
— Да… — соглашаюсь я, — но… Почему отдаешь? Или не отдаешь?
— Отдаю. Надеюсь, распорядишься правильно. Мне с этого, еще раз повторюсь, никакого прибытка, кроме геморроя. А геморроя у меня и своего полно. Забирай. Должен будешь.
— Само собой, Михалыч, само собой…
Встаю, сжимая в руке документы, Михалый весело бурчит вслед:
— На свадьбу приласить не забудь.
— Обязательно!
Выхожу, в панике упираюсь взглядом в пустой диван. Неужели свалила? Блять!!!
Но тут же расслабляюсь, слыша веселый голос Эвы из коридора. Она болтает с сестрой, но увидев меня, сворачивает разговор, прощается.
Ищу в ее лице признаки недовольства, которые непременно проявились бы, если б Валька ей пожаловалась на Бура.
Ничего такого.
Ну вот и ладно. Пусть сами разбираются, взрослые уже.
— Куда теперь? — улыбается Эва. И так светло становится у меня на душе, так радостно, что не сдерживаюсь, подхватываю ее на руки, кружу по коридору редакции.
— Домой, малыш. Домой. Нам еще к свадьбе готовится. И кроватку присматривать…
Эпилог
— Борюсик, я так рада, черт… — Мася выглядит охренительно с маленьким животиком, от нее реально сияние исходит, аж глазам больно. До слез. — Ну не плачь…
— Не-не! Плачь! — Кот наводит на меня экран телефона, — давай! Охерительный кадр!
— Да пошли вы… Придурки, — бормочу я расслабленно, даже не обижаясь. Сам не подарок, так откуда в моих друзьях взяться гуманизму? Даже в такой день троллят, скоты…
— Не обижайте Коня, — басит неподалеку Егерь, наставительные нотки в его голосе веселят. Опять же, до слез. — У него сегодня сложный день.
— Ох, Борюсь… — тут же начинает прочувствованно бормотать Мася, снова порываясь меня обнять и не реагируя на мешающего ей Кота, — я уж думала, что ты… Она такая красивая! Ты — такой красивый! Я — такая счастливая за вас…
— Ну все, теперь у нас две плачущих бабы… — смеется Егерь, а я, вырвавшись из объятий беременной и от того очень слезливой и эмоциональной Маси, ищу взглядом свою беременную и тоже эмоциональную невесту.
У нее живота пока не видно, особенно под таким пышным коротким платьем, больше похожим на сладкий ком сахарной ваты. Так и хочется начать облизывать.
Хорошая идея, кстати, пожалуй, именно этим я и займусь в первую очередь в брачную ночь…
Эва находится в обществе мелкой драконяши, которую, не иначе как чудом, выпустило из замка ее чудовище.
Сам Бур на мою роспись и небольшое торжество после не явиться не соизволил, что неудивительно.
Скорее всего, придурок сидит где-нибудь неподалеку и жестко пасет свою жертву, чтоб не свалила.
Хотя, судя по довольной мордяхе драконяши, никуда она от прирученного чудовища валить не собирается, и тут мне сложно сдержать вздох облегчения.
Валя, несмотря на милый, уступчивый, на самом деле, нрав и общую няшность — просто какой-то дебильный магнит для неприятностей.
Они находят ее везде.
То справедливость требуется восстановить в одной, отдельно взятой группе универа, где серьезное засилье мажоров и их шлюх. Все им в рот смотрят, а Валя — на чистой бесячей энергии в глаза говорит все, что про них думает. То где-нибудь обижают щенка, и именно в этот момент мимо идет Валя. То котенок на дереве, а Валя — внизу, тоже по чистой случайности, то пьяный на улице спит, Валя начинает помогать встать и выясняется, что это — не пьяный, а дед с инсультом… И это события только прошлой недели, блять!
