И чего меня держать? Ну нет у меня денег! Нет и не будет! Из комнаты вынес все, что можно, больше предложить нечего. Может, у Ло что-то попросить?
Дверь в импровизированную камеру с громким скрипом открывается, впуская свет люстры и мужчину в черном пальто. Того самого, кто сообщил о смерти родителей.
— О, здрасте, мистер Гранд, — улыбаюсь ему. Ну хоть кто-то знакомый в этом бараке. — Вас тоже за долги притянули, да?
— Сядь! — приказывает он.
— Эт че еще за тон? — привстаю с пола. — Я вам не мальчонка на побегушках.
— А станешь им, если не выплатишь долг!
— А! Так это вам я должен?
Мужчина не отвечает. Вместо этого наклоняется ко мне, просит ребят включить свет в помещении. Ай! Глазам же больно! Какого хрена?
— Насколько я понял, средств у тебя больше нет, как и работы. У тебя единственный выход, — он протягивает мне какую-то бумажку.
— Что это?
— Договор. Согласно ему, ты ничего не должен ребятам, а я забираю Долорес.
— Что? — тут же отталкиваю мужчину и кидаю бумагу на пол. — Не заберешь ты ее, ясно? Это моя сестра!
— Уверен?
Ты еще и усмехаешься, мудак старый? Какого хрена ты творишь, ушлепок? На Ло позарился? Хуй тебе, ясно? Никто не посмеет притронуться к ней!
— Как думаешь, — продолжает он, — что она скажет, если узнает о твоих махинациях и о твоей зависимости? Она у тебя хорошая, такая милая, гостеприимная. Мне бы такую в…
— Не отдам, понял? Можешь убить меня, но не отдам!
— С удовольствием, но ты еще нужен. Подписывай.
— Нет сказал!
— Значит так! — мужчина подсаживается ко мне, сильно сжимает руку, впихнув каким-то хером ручку и черкает мою подпись. — Мы квиты. Долорес не говоришь ни слова, иначе окажешься в числе пропавших без вести или уродливых покойников, понятно?
— Не тронь ее!
— Запомни, я всегда получаю то, что пожелаю. Одно мое желание год назад исполнилось, заполучение твоей сестры не станет исключением. Думаю, ты понимаешь, о чем речь.
Внутрь пробирается ярость. Впитывается в каждую клеточку. Охватывает тело, а осознание его слов даже через помутненный рассудок приходит четко и ясно. Мне ничего не оставалось сделать, как кивнуть и подождать, когда я останусь наедине с собой. На воле. Полностью освобожденный от долгов, однако в глубине души неспокойно. Я не могу облегченно выдохнуть и обрадоваться решенной проблеме, хотя бы потому, что я понял, о каком желании шла речь.
В тот момент я подписал себе приговор. Приговор, который потом будет стоить нормальной жизни, спокойного сна и бесконечной злости на человека, разрушившего мою семью.
***
— Ты врешь! — выкрикиваю в лицо брату. Резко. Внезапно. В порыве гнева, которым переполнена до краев.
Глава брата выпучиваются от удивления.
— Не вру. Я пообещал рассказать правду — рассказываю. Он принудил меня к договору, заставил его подписать и признался в убийстве наших родителей!
— Нет! — снова обрушиваю свою злость на Адама.
— Помнишь, перед праздниками папа постоянно пропадал в офисе? В тот момент он готовил статью на одного криминального авторитета, а потом вышел на настоящее имя Гранда, — продолжает Адам, а я внимательно слушаю, все еще не веря в происходящее. — Он каким-то образом узнал о статье отца и подстроил аварию. Фарух Аббас Сахим — его настоящее имя, а под бизнесом он скрывает приступную деятельность! Думаешь, он просто так тогда травку дал? Нет! Он специально все подстроил! Я спросил у своих знакомых в тот же сочельник. Это он! Он убил наших родителей!
— Это неправда! В тот день он был со мной до полуночи, а по твоим описаниям, ты сидел вечером в том бараке!
— Я не помню, во сколько это было, понимаешь? — так же повышает тон он, но получается слабее, чем у меня. — Почему ты веришь не мне, а… — он умолкает, глядя на меня еще более удивленно, даже слегка испугано. Или мне показалось? — Надеюсь, ты с ним не общалась?
И что мне сейчас сказать? Как объяснить брату, что этот человек выкупил мне, влюбил, а сейчас мы строим отношения? Что я влюбилась в него без памяти? Что он единственный, в объятьях которого мне хорошо и спокойно?
А зачем, собственно, я должна что-то объяснять этому человек? Он мой брат, да, но этого мало для того, чтобы поверить в несусветный бред, сказанный им минутой ранее. Какой, черт возьми, Фарух? Какая преступная группировка? Реально, хрень какая-то! Себастьян не торгует наркотиками, не нарушает закон. Он вытащил меня из ада, помог оплатить операцию брату, хоть и самым неудачным способом. А еще любит меня. Всем сердцем.
Как и я его…
— Беги от него, слышишь? Беги как можно дальше, — требует Адам.
— Заткнись!
— Он убьет меня, если узнает, что я сказал! Просто расстанься с ним и никогда не выходи на контакт! Пока не поздно, слышишь?
Слышу. Каждое его слово, бьющее в сердце, тон, которым он говорит. Предупредительный с нотками страха. Потому что боится. За меня боится. Но все это наигранно. Ложь. Его слова не совпадают с фактами, его описание Себастьяна не укладывается в голове с тем монстром, который представился только что под восточным именем. Это обман. Наглый и фальшивый!
— Это больше не твое дело, ясно? — взрываюсь я. — Ты не вправе приказывать, как мне жить!
— Ло…
Не слышу, что он говорит — выбегаю из палаты, чувствуя, как по щекам стекают слезы. Снова. Как в прошлый свой визит. Чертово дежавю, чертово повторение действительности, и ощущения в душе те же, если не хуже.
Черт возьми, как такое могло случиться? Это не может быть правдой. Себастьян не такой. Он не наркоторговец, не тот, кто подсадил моего брата на эту гадость, не тот, кто подстроил аварию моих родителей! Не тот, слышите? Адаму просто нужно окончательно испортить мне жизнь. Но я не поддамся на эту провокацию!
Никогда!
Глава 36
— Эй, Ло! — кидает Эндрю, когда я врываюсь в квартиру. Замечаю его фигуру в обнимку с Алексом. Наверняка какую-то плаксивую мелодраму смотрят, но в подробности не вдаюсь.
— Мне нужно побыть одной! — хлопаю дверью в комнату — там как раз никого нет. Надеюсь, ребята не против, если я немного остыну, пролью море слез и наконец-то приду в себя. Наверное.
Потому что осознать реальность оказалось гораздо труднее, чем предполагалось вначале.
А я так надеялась, что выполню обещание, данное Себастьяну. Помирюсь с братом, забуду прошлое, нависшее дождевым облаком над головой, и нас всех ожидает светлое будущее без проблем и каких-либо колебаний. Но этого не произойдет. Адам соврал однажды, и вот сейчас продолжил пускать пыль в глаза, лишь бы я простила его. Лжец! Мог бы не обманывать собственную сестру, только хренушки там! Все равно продолжил гнуть свою линию. Гнусную, неправдоподобную и ужасную.
Сами подумайте, кто поверит в эту бредятину в стиле американского блокбастера о наркоторговле и организации аварии? Не говоря уже о покупке меня. Себастьян никогда бы не поступил со мной так, он и без Адама смог меня выкупить, причем без какого-либо сопротивления.
Так, стоп!
Раз у него получилось скрываться от меня, значит…
А как же та ситуация с «пакетиком», когда они уехали из полицейского участка? Адаму было тяжело принять смерть родителей, до сих пор помню. С того дня ходил сам не свой, с друзьями мало общался, часто пропадал на улицах. Если на секунду предположить, что он оказался прав и Себастьян — наглый и беспринципный преступник, желающий заполучить меня в рабство, то…
Нет! Это невозможно! Он не может оказаться таким плохим, каким его описал брат! Черт! И почему все это происходит именно со мной, а не с кем-то другим?
— Ло? — слышу тихий голос Эндрю около двери.
Не поднимаю голову. Боюсь. Страшно высовываться из скорлупы, готовой вот-вот разбиться и показать мне жестокий мир. Ведь он может ударить в спину в самый неподходящий момент. Когда я буду не в состоянии отбиваться и искать выходы из положения.
— Слышишь меня? — Эндрю присаживается рядом, поднимает мое лицо, заставив взглянуть в его глаза, и снова спрашивает: — Ты в порядке?
