— Да. Наша лестница довольно… шаткая. Я даже не поняла, что порезалась, пока не увидела кровь в волосах.
— Ты поранилась на деревянной лестнице? — выпалила Реджина, поворачивая подбородок Эммы, пока снова не встретилась с её взглядом. — Эмма. У тебя может быть столбняк.
— Всё в порядке, — сказала Эмма безэмоциональным голосом. — В ране даже не было никаких заноз. У меня есть друг… он работает в клинике. Он осмотрел меня.
— Но он не подумал нанести на рану что-нибудь антисептическое?
— У меня нет страховки, — пробормотала она. — Я бы ему этого не позволила.
Грудная клетка Реджины сжалась. Она закончила наносить мазь и положила её в коробочку, захлопнув крышку. Эмма наблюдала за ней всё это время, не моргая. Она перестала плакать, но её зелёные глаза по-прежнему блестели от влаги.
— Ты оставила его навсегда? — тихо спросила Реджина.
Эмма засомневалась, прежде чем признаться:
— Я не знаю.
— Тогда зачем ты приехала сюда?
— Я не знаю, — повторила Эмма. Она вздохнула. — Я хотела уехать и… я действительно не знала, к кому ещё пойти. Так что я ехала, пока не оказалась в штате Мэн, а потом ехала, пока не нашла тебя.
— Меня? — спросила Реджина. Она увидела, как тело Эммы пробрала дрожь.
— Пацан, — поправила она себя. — Я приехала… Я хотела убедиться, что с ним всё в порядке.
Реджина кивнула.
— Конечно. Я понимаю.
Тишина поселилась между ними, и Реджина обнаружила, что не может оторвать глаз от Эммы. Порез на её лице, теперь смазанный мазью, но, по крайней мере, менее красный, был уродливым и выступающим на фоне её лица. Её губы были постоянно опущены, а светлые волосы были спутаны и узловаты. Она выглядела повреждённой, и всё же Реджина не могла не отметить, насколько поразительной она была на самом деле — не только потому, что так ясно напоминала ей о сыне, но и потому, что она была по-настоящему, бесспорно красивой.
Она почувствовала дрожь в теле, задаваясь вопросом, откуда, чёрт возьми, это взялось.
— Хочешь, я отвезу тебя к твоему сыну, мисс Свон? — спросила она.
Глаза Эммы метнулись к ней, внезапно наполнившись ужасом.
— Не уверена.
— Он будет рад тебя увидеть, — сказала она, протягивая руку, чтобы мягко положить её на руку Эммы. — Если мы поедем сейчас, то прибудем туда как раз к тому времени, когда он проснётся.
Эмма не сразу ответила. Несмотря на то, что она решила приехать сюда, найти сына, найти Реджину и сбежать от собственной мучительной реальности на несколько коротких часов, она не была уверена, что действительно готова к этому. Она всё ещё чувствовала себя ребёнком. Она не была готова принять тот факт, что у неё самой каким-то образом был свой собственный ребёнок.
Реджина встала и нежно потянула её за руку, не говоря ни слова, поднимая её на ноги. Эмма позволила вывести себя из комнаты, а затем и из дома, сев в чёрный Мерседес, который стоял на подъездной дорожке. Когда они ехали, она чувствовала, как машина гудит у неё под ногами. Она по-прежнему сохраняла молчание.
Когда они подъехали к парковке больницы, она услышала, как Реджина порывисто вздохнула, а её глаза прилипли к бетону перед ними. Когда она выключила двигатель, машину заполнила тишина. В конце концов, пара тёмных глаз устремилась на неё, чтобы встретиться с её зелёными.
— Ты готова? — спросила она.
Эмма моргнула, а затем ответила на её вопрос вопросом:
— Как ты от него смогла уйти?
— Прости, что?
— Твой муж, — сказала она, нахмурив лоб. Её зелёные глаза дико метались по лицу брюнетки, отчаянно пытаясь уловить любые детали, которые оно могло выразить. Реджина оставалась совершенно неподвижной с одной рукой, всё ещё лежащей на руле. — Как тебе удалось выбраться из этого?
Реджина сглотнула, повернувшись спиной к ветровому стеклу, и позволила себе задуматься на мгновение.
Когда она ответила, её голос был низким:
— Кое-кто всё ещё заботился обо мне. И он помог мне сбежать.
— А твой муж когда-нибудь снова находил тебя? — спросила Эмма, наклонив голову набок.
Реджина заставила себя снова взглянуть на неё.
— Нет, — просто ответила она. — Мне очень повезло. Потому что он… он умер.
Эмма моргнула. Она выглядела наполовину шокированной и задумчивой.
— Ты когда-нибудь скучала по нему?
Вспышка боли коснулась лица Реджины, когда она покачала головой.
— Никогда, мисс Свон. Ни разу.
Эмма кивнула, глядя на свои колени. Реджина заметила, что красные рукава её куртки слегка задрались, а вокруг одного запястья показалась синеватая дуга.
— Думаю, я хотела бы сейчас познакомиться с Генри, — пробормотала она, сглотнув. — Если ты не возражаешь.
Реджина взяла паузу. Затем она потянулась, положив руку на запястье Эммы, чтобы аккуратно скрыть синяки.
— Конечно, нет, — тихо сказала она, ожидая, когда Эмма посмотрит на неё, прежде чем выдавить из себя слабую, но искреннюю улыбку. — Пойдём.
Ни одна из них не сдвинулась с места. Эмма прикусила нижнюю губу, когда её глаза снова устремились на спокойное лицо Реджины.
Затем она кивнула, втягивая воздух сквозь зубы.
— Что ж, ладно, — сказала она, попытавшись улыбнуться в ответ. — Я готова.
========== Глава 2 ==========
Реджина знала дорогу через всю больницу, как будто это был её собственный дом. Генри пробыл там уже три недели, и хотя его пару раз перевозили из палаты в палату, она навещала его дважды в день, каждый день, непременно. Ноги привели её к его палате без какого-либо вмешательства её мозга.
Она оглянулась через плечо, чтобы проверить, что Эмма всё ещё шла за ней. Её кожа приобрела неприятный бежевый оттенок, из-за чего зелёные и пурпурные синяки только выделялись, как будто кто-то бросил в неё краски. Реджина на мгновение остановилась, и Эмма чуть не наткнулась на неё.
Не в первый раз Реджину поразило, насколько большой была банка с червями, которую она собиралась открыть. Она знала своего сына: Генри встретится с Эммой, и он не захочет, чтобы она снова уходила. И каким бы маловероятным это ни казалось, Реджина чувствовала, что также немного знала Эмму. Эта незнакомая женщина, с которой она провела всего 20 минут своей жизни, тоже не захотела бы его покидать, и если бы она попросила разрешения остаться, у Реджины не хватило бы бессердечности сказать ей, что она не может. Эмма Свон была угрозой всему её счастью в Сторибруке, но за его пределами ей самой грозила опасность, и Реджина знала, что никогда не сможет отправить Эмму обратно. Ей уже был нанесён вред, и если она вернётся к нему, он, вероятно, полностью сломает её.
Если Эмма уехала оттуда по собственному желанию, то это было её решением. Но если она захочет остаться, ей стоит лишь попросить.
Эмма взглянула на неё в замешательстве, задаваясь вопросом, почему они остановились. Смешение цветов на её лице напомнило Реджине мазню пальцами, как Генри рисовал много лет назад.
— Реджина? — спросила Эмма, её голос дрожал. — Ты в порядке?
Реджина молчала, поджав губы.
— Думаю, да. Я просто немного…
Она не была уверена, как планировала закончить это предложение, но, к счастью, Эмма, казалось, понимала, что она чувствовала. Она подарила ей нервную улыбку.
— Это пугает нас обеих, не так ли?
— Так и есть, — ответила Реджина, прислонившись к стене. Она была украшена рисунками, которые сделали дети, что проходили лечение там, и хотя палата её сына находилась чуть дальше по коридору, ни один из рисунков не принадлежал ему.
Эмма подошла к ней, засунув руки в задние карманы джинсов.
— Ты… ты действительно хорошая мать, раз делаешь это.
Комплимент заставил Реджину удивлённо поднять глаза. Она не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то говорил о ней такое.
— Ну, — сказала она, пожимая плечами, как будто это никак на неё не повлияло. — Когда ты встретишься с Генри, ты поймёшь, что ему очень трудно отказать.
Эмма улыбнулась.
— Могу себе представить. Если бы у меня были собственные дети, не думаю, что смогла бы им что-то запретить.
