Я боролась с этим — я пыталась, во всяком случае.
Я старалась не позволять этому занимать мои мысли, но в какой-то момент это просто произошло.
Впервые у меня пропал аппетит к еде, которую Иззи оставила перед дверью. Я даже не приняла душ и не переоделась. Я не спала и ничего не делала.
В течение двух дней я свернулась калачиком под одеялом в темноте и позволила этим черным мыслям просочиться внутрь.
Они продолжают шептать и бормотать приглушенными голосами, будто никто другой не должен их слышать. В конце концов, они предназначены только для меня.
Почему бы тебе просто не отпустить?
Почему ты цепляешься за жизнь, которая для тебя ничего не значит?
Никто не заметит, что тебя нет, ты же знаешь.
Ни один чертов человек.
В носу покалывает, а в глазах нарастает давление, но я не плачу. Как будто я не могу. Я не имею на это права.
Я ни на что не имею права.
Я сопротивлялась шепоту и бормотанию облака, но почему я должна это делать? Чему тут сопротивляться?
Моя жизнь сплошное дерьмо, и хотя мне нечего терять, мне также нечего и приобретать.
Если я пойду против Ашера, если я заставлю его заплатить за то, что он сделал со мной, что хорошего это принесет?
Буду ли я чувствовать себя освобождённой в конце? Найду ли я новую цель в жизни?
Вчера он постучал в мою дверь. Я не ответила, и он ушел.
Хорошо. Не хочу снова видеть его лицо, никогда.
Я не хочу думать о том, как он играл с моим сердцем, телом и разумом, как позволил мрачному облаку пронестись надо мной.
Или нет? В конце концов, мрачное облако все еще со мной. Я понимаю это, я понимаю, но это не значит, что я могу сопротивляться.
Моя броня все еще не может восстановиться после полученных мной ударов.
Стук в дверь выводит меня из оцепенения. Я не отвечаю. Если это Иззи, она оставит тарелку перед дверью, а затем вернется, чтобы забрать ее нетронутой.
— Рейна.
Сердце, которое я считала давно мертвым, пульсирует, возвращаясь к жизни при этом голосе, глубоком голосе с легкой хрипотцой, голосе, который принес мне счастье прямо перед тем, как он разбил его вдребезги и оставил меня в когтях этого мрачного облака.
Дверная ручка дребезжит, а затем встает на место благодаря замку.
— Открой.
Зачем? Чтобы он мог назвать меня монстром и вонзить нож ещё глубже? Так, что я посмотрю на его лицо и пойму, что он никогда не был моим, и я все это время была дурой?
Нет, спасибо.
Кроме того, он охотится за моей жизнью. Он не остановится, пока не высосет из меня последний вздох.
Дрожь во всем теле пробегает у меня по коже при этой мысли.
— Открой гребаную дверь, или я выбью ее.
Его голос теряет всякое терпение, пульсируя от сдерживаемой ярости.
Не сомневаюсь, что он сломает эту штуку, если захочет.
Меня это волнует? Нет.
Он может делать все, что захочет, но если он ожидает, что я буду той, кто откроет ему эту дверь, он будет разочарован. Этого не произойдет.
Злодеев не следует пускать внутрь ни при каких обстоятельствах. Однажды я совершила эту ошибку, и посмотрите, к чему она меня привела.
— Рейна.
Он рычит мое имя глубоким мужским голосом, от которого у меня до сих пор сводит пальцы на ногах.
Когда он перестанет доставать меня? На следующей неделе? В следующем месяце? Как насчет следующего года?
— Прячься, пока можешь, — говорит он, прежде чем его присутствие исчезает перед дверью.
Не знаю, почему я чувствую, что его больше нет, но я просто чувствую.
Он ушел. На сегодня.
Я сбрасываю одеяло. Каким-то образом его визит поднял температуру моего тела, и на моих бровях и висках выступил пот.
Он производит такое впечатление, Ашер. Он проникает под кожу, и не успеваешь оглянуться, как он заманивает в ловушку, привязывает на крыше, душит и планирует убить.
Боже, это кошмар.
В комнате темно и пахнет моим дыханием и остаточным ароматом Ашера на простынях: сандаловое дерево и цитрусовые, тепло и холод.
Я не меняла простыни, на которых мы спали.
Наверное, мне следовало бы это сделать, но я не могла беспокоиться.
Из-за плотных штор, задернутых на окне, я даже не знаю, ночь сейчас или день.
Я достаю свой телефон, проверяя время. Я перевела его в режим полета и с тех пор не обращала на него внимания.
Сейчас пять часов вечера.
Как только я выключаю режим, мой телефон гудит от бесконечных сообщений, электронных писем и пропущенных звонков от команды. Люси и Наоми прислали мне кричащие сообщения о том, где я.
Я думаю о том, чтобы придумать какую-нибудь ложь. В конце концов, именно такой была моя жизнь в прошлом: лживой, разлучающей и все, что между ними.
Кроме того, я не хочу объяснять, в каком я состоянии. Я даже сама этого не понимаю.
Я подумываю сказать им, что у меня грипп, когда мой аккаунт в Инстаграм привлекает внимание.
Cloud003. Он отправил сообщение два дня назад, то есть в ночь после того, как Джейсон отвёл меня в домик у бассейна.
Как будто он проверял меня. У меня в груди теплеет от этой мысли.
Джейсон действительно заходил вчера, но после того, как постучал и не получил ответа, он ушел.
Я нажимаю на сообщение.
Cloud003: …
Какого черта? Всего три точки?
Я печатаю еще до того, как задумываюсь об этом.
Рейна Эллис: Что, черт возьми, это должно означать?
Ответ следует незамедлительно.
Cloud003: Иностранный язык. Продолжай, Эллис.
Это вызывает у меня легкую улыбку.
Рейна Эллис: Чего ты хочешь от меня?
Cloud003: Кроме твоей киски?
Я закатываю глаза.
Рейна Эллис: Да, кроме этого.
Cloud003: Все, что ты можешь предложить, моя шлюха.
Рейна Эллис: Как насчет моих мрачных мыслей?
Не знаю, какого черта я упоминаю об этом. Наверное, мне нужно с кем-то поделиться. Конечно, я могла бы сказать это Джейсону лично, но полуанонимность — с его стороны, а не с моей — придает мне необъяснимое чувство мужества.
Cloud003: Мрачное облако?
Мои губы приоткрываются, когда я смотрю на эти слова.
Рейна Эллис: Откуда ты об этом знаешь?
Cloud003: Я знаю о тебе все.
Рейна Эллис: Ты в моем мозгу или что-то в этом роде?
Cloud003: Хотел бы я. Таким образом, я бы знал все из первых рук.
Может, я рассказывала ему об этом во время наших встреч в прошлом. В конце концов, Старая Рейна призналась, что испытывает к нему чувства. Может, именно поэтому Джейсон пришел проведать меня.
Рейна Эллис: Это причиняет боль. Я не могу ни двигаться, ни пить, ни есть, ни что-либо делать. Единственное движение в моем мозгу это сигнал, побуждающий меня открыть окно и прыгнуть, просто прыгнуть и посмотреть, насколько это освобождает.
Мои пальцы зависают над телефоном, когда точки появляются и исчезают, указывая на то, что он печатает.
Понятия не имею, почему я призналась ему в этом. Раньше я даже себе в этом не признавалась.
Внезапно мне понадобились эти мысли.
Они есть в этом мире, и я не могу забрать их обратно.
Cloud003: Ты прыгаешь в команде поддержки — почему ты хочешь прыгать по-другому?
Я не знаю, чего я ожидала в качестве его ответа, но определенно не то. По какой-то причине я думала, что он посмеётся надо мной, потому что он слегка дурочка. Или, может, я хотела, чтобы он посмеялся надо мной, чтобы я не чувствовала себя так напуганной этими мыслями.
Я делаю паузу, обдумывая ответ.
Рейна Эллис: Это другой тип прыжка.
Cloud003: Не надо.
Рейна Эллис: Не надо?
Cloud003: Ты моя шлюха, не забыла? Ты не можешь покончить со своей жизнью.
Рейна Эллис: Я же сказала тебе, что я больше не твоя шлюха.
