Это суровая Рейна.
Рейна, с которой никто не связывается.
Сразу после этого экран становится черным.
Я продолжаю смотреть на него, как мы с Ашером все еще там.
— Это только часть ваших отношений. — Джейсон возвращает мое внимание к нему. — На самом деле вы никогда не были вместе.
Мой взгляд скользит от черного экрана к его лицу.
— Кто это снимал?
Он делает паузу, словно это последний вопрос, который он ожидал, что я задам. Я хочу знать, на кого я посмотрела этим ледяным взглядом. Был кто-то, кто снимал то, чего не должен был снимать, и я хочу знать, заплатили ли они за вторжение в мою частную жизнь.
— Кто-то из футбольной команды? Я не уверен. Я нашел это в Интернете несколько лет назад.
— Ты сохраняешь все видео, которые находишь в Интернете?
— Те, которые касаются тебя, да. Мы друзья, принцесса, не забыла?
— Нет, я не помню. В этом-то все и дело, Джейс. — мой голос звучит смиренно больше, чем что-либо другое. — Что ты знаешь о моей связи с Арианной?
У нас с Ашером могли быть проблемы, но они не были настолько серьезными, чтобы у него имелись убийственные намерения по отношению ко мне. Что-то подсказывает мне, что все это началось после смерти Арианны.
Джейсон покидает свое место у телевизора и плюхается рядом со мной. Его взгляд теряется в черном экране, как и мой раньше.
— Вы были подругами.
— Определи понятие подруг.
— Со стороны? Лучшие подруги. Она никогда ничего не делала без тебя рядом. Ты была ее образцом для подражания, и она так сильно полагалась на тебя, что Ашеру это не нравилось.
Звук его имени убивает меня снова и снова.
Мои ресницы трепещут, пока я борюсь с натиском боли, обрушивающейся на меня из ниоткуда. Эти осколки теперь пытаются проколоть то, что осталось от моего сердца, будто требуя, чтобы все было оставлено умирать.
— Что изменилось? — мой голос звучит выше, чем обычно. — Ранее ты сказал, что она причинила мне боль, и я не сдержалась.
— Я тоже не уверен. — он приподнимает плечо. — Все, что я знаю, это то, что Арианна вела себя странно прямо перед своим самоубийством.
— В каком смысле странно?
— Она сильнее цеплялась за тебя. Ашер отдалялся от тебя больше, чем обычно. Ты была несчастна, и, казалось, в твоей голове крутился миллион мыслей.
— Ты говорил, что я довела ее до самоубийства — как?
— Это слова Ашера, не мои. Очевидно, Арианна сказала, что ты виновата, прежде чем спрыгнула.
Тихий вздох вырывается из меня, и мой голос становится затравленным.
— В чем я была виновата?
— Понятия не имею, но Ашер верит в это так, будто это его религия. Он поссорился с Алексом из-за этого сразу после смерти Арианны. Он потребовал, чтобы его отец разорвал все связи с тобой, но он этого не сделал и сказал ему перестать быть иррациональным.
Моя грудь сжимается от доброты человека, который исполнял роль отца с тех пор, как мой папа скончался.
— Алекс ему не поверил?
Джейсон качает головой.
— А что насчет тебя? — мой голос так полон надежды.
— Не имеет значения, во что я верю.
— Это важно для меня.
Если Джейс — Cloud003, он, быть может, единственный друг, который у меня есть в этой куче хаоса, и прямо сейчас мне нужен кто-то, на кого я могу опереться.
— Конечно, нет, Рейна. Возможно, перед ее смертью у вас и имелись разногласия, но ты любила Арианну так, как если бы она была твоей сестрой. Она была единственной, с кем ты никогда не вела себя как сноб или робот.
— Тогда почему Ашер считает, что я причинила бы ей боль?
— Я не знаю. Честно говоря, нет никаких доказательств его словам. Он был единственным на крыше, когда Арианна покончила с собой, так что других свидетелей нет. Думаю, что он использует смерть своей сестры только для того, чтобы причинить тебе боль. Поскольку он не мог избавиться от тебя раньше, эта возможность стала для него золотой.
Мои ладони становятся потными, когда я складываю руки вместе.
Нет.
Какой бы чудовищной ни была обида Ашера, она реальна и осязаема. Я видела интенсивность этого в его зеленых глазах и почувствовала ее на своем языке.
Он ничего не выдумал. Он действительно думает, что я имею какое-то отношение к самоубийству Арианны.
Теперь я должна придумать способ доказать свою невиновность, и мне нужно найти это как можно скорее.
Судя по темпу Ашера, мне не так повезет в следующий раз, когда он вернется за моей душой.
Я встречаюсь взглядом с Джейсоном.
— Вчера ты сказал что-то об обострении ситуации, прежде чем Иззи остановила тебя.
— Да. — он потирает затылок. — Думаю, что он охотится за твоей жизнью, Рейна. Эти атаки были лишь подготовкой к грандиозному финалу. В следующий раз он заставит тебя спрыгнуть с крыши, как это сделала Арианна.
Я сглатываю при этой мысли не потому, что мне страшно, а больше из-за того, как больно от такой возможности.
— Ты думаешь, это он избил меня в лесу? — я спрашиваю.
— Возможно.
Оставшаяся часть моего сердца сжимается и превращается в камень.
Ашер отнял у меня все.
Может, я тоже отняла у него все.
Теперь мы остались ни с чем.
Разве люди не говорят, что те, кому нечего терять, наиболее опасные?
Глава 3
Ашер
Жизнь странная штука.
В один прекрасный день это сплошные единороги и радуги, а на следующий — прямое путешествие в ад.
Борьба или бегство.
Убить или быть убитым.
Я выпрямляюсь перед могилой Ари, одной рукой сжимая другую перед собой.
Арианна Карсон, любимая дочь и сестра.
Каждое слово безжалостный удар. Приговор столь же ужасен, как если бы он был написан кровью.
Она умерла такой молодой, в расцвете лет, семнадцать, затем восемнадцать.
Ее улыбка начинает исчезать из моих воспоминаний. Она разбилась и сгорела в тот день три года назад.
Все, что я вижу, это ее залитое слезами лицо, дрожащие губы и белое платье, которое развевалось на ветру позади, когда она стояла на краю.
Ее лицо было бледным, она дрожала как осиновый лист и призналась в словах, которые убили меня на месте.
Слова, закончившие мою гребаную жизнь с ее.
Мне так жаль.
Я ненадолго закрываю глаза, отгоняя нахлынувшие воспоминания — выражение ее лица, то, как подкосились ее ноги…
Она должна стоять здесь со мной, когда мы посетим могилу мамы. Она бы сказала мне не ненавидеть человека, который был нашим отцом. Она бы сказала, что скучает по маме, и обняла меня.
С тех пор как мне исполнилось десять, я знал, что Александр никчемный отец. Если я хотел, чтобы у нас с младшей сестрой была хорошая жизнь после мамы, мне нужно было сделать шаг вперед. Поэтому я так и сделал; я стал ее матерью, отцом, братом и лучшим другом.
Я стал миром Ари, а она была моим миром.
Пока она не бросила меня и не присоединилась к маме.
Я наклоняюсь и провожу пальцами по надгробию. На ее похоронах я просидел здесь всю ночь, гадая, где я ошибся.
Был ли я слишком заботливым? Был ли я недостаточно внимателен? Был ли я слишком чертовски глуп?
Потом я понял, что ничего не сделал. Ари сказала мне, что ей очень жаль. Она не хотела покидать меня, но она не могла оставаться в этом мире.
В мире, в котором существовала Рейна.
После этого я решил уйти, потому что я тоже не хотел находиться в таком мире. Я не хотел видеть, как она, блядь, дышит, когда моя единственная семья лежит в шести метрах под землей.
Александр не в счет. Для меня он был всего лишь донором спермы, а не отцом. Выписывание чеков делало его спонсором, а не родителем.
На самом деле, он был родителем для Рейны больше, чем для своих настоящих детей. Она дочь его драгоценного партнера и источник дохода. Мы были гребаной обузой, на которую ему приходилось тратить свои деньги.
