Я доверял ему. Я влюбилась в него.
Я проигнорировала все знаки и свой инстинкт и пошла к нему. Я считала его своим спасителем, когда все это время он был моим Мрачным Жнецом.
По логике вещей, я должна встать и подойти. Я должна схватить его за плечо, дать ему пощечину и спросить, почему он так поступил со мной — с нами.
Слезы наворачиваются у меня на глаза при одной только мысли об этом. Я не могу встретиться с ним лицом к лицу, не сломавшись у его ног. Он станет насмехаться надо мной и называть меня монстром; он скажет мне, что это все моя вина. Я не могу принять это прямо сейчас. Моя броня раскололась и теперь свалена в бесполезную кучу среди осколков.
Поэтому я делаю единственное, что могу в данный момент. Мои ногти впиваются в грязь, когда я использую ее, поднимаясь на ноги.
Есть что-то такое невероятно трудное в том, чтобы встать после падения. Земля продолжает тянуть меня вниз, будто не хочет отпускать. Это гравитация, я знаю это, но мой мозг сейчас не в состоянии осознать этот факт.
Это занимает у меня долгие секунды, но мне удается подняться на нетвердые ноги. Я не смотрю на Ашера — даже не бросаю взгляда.
Если я это взгляну, то сделаю осколки еще хуже. Я пропитаю их кровью, закопаю в своей груди, и это будет неразрешимый беспорядок.
Я делаю шаг за шагом, ставя одну ногу перед другой.
Один шаг.
Два шага.
Я могу это сделать. Я могу двигаться.
Мне кажется, что у меня уходит целая вечность, чтобы добраться до входа. Здесь пусто и... неправильно.
Ощущение от больницы возвращается с удвоенной силой.
Неправильно.
Все так чертовски неправильно, от дома до пустоты и проклятого воздуха.
Джейсон стоит впереди, прислонившись к двойным дверям. Его руки скрещены на груди, когда он наблюдает за мной, нахмурив брови.
Он знал все это время.
Вот почему он предупредил меня об аккаунте Cloud003 в Инстаграм. Если бы я уделила достаточно внимания, я, вероятно, могла бы что-то с этим сделать.
Я могла бы остановить себя до того, как так глубоко попала в ловушку Ашера.
Проблема в том, что я даже не почувствовала этого, когда меня заманили. Я не могла учуять замысел или ощутить манипуляции. Я подозревала, но не настолько, чтобы думать, что он охотился за моей жизнью — в буквальном смысле этого слова.
Я почувствовала толчок только тогда, когда упала. Я заметила, что падаю только тогда, когда все осколки разлетелись вокруг меня под этим деревом.
— Ты в порядке? — медленно спрашивает Джейсон, но не двигается с места.
Мои ноги со скрежетом останавливаются на ступеньке. Когда я встречаюсь с ним взглядом, мои движения медленные и почти роботизированные. В своих попытках удержаться от слез я оцепенела.
Горячее солнце наверху с таким же успехом могло бы превратиться в серое облако. Я ничего не чувствую и ничего не вижу. Мир внезапно стал бесцветным, и я понятия не имею, хочу ли я вернуть цвета.
— Ах, черт. — он потирает затылок и медленно приближается ко мне, будто я раненое животное. — Ашер что-то сказал? Я знал, что этот мудак растопчет тебя.
— Почему ты не сказал мне раньше?
Я не узнаю свой голос; он нейтральный и мёртвый, без эмоциональный, как окружающий меня мир.
Он снова потирает затылок, ощущая неловкость.
— Ашер угрожал мне и моей маме. Ей некуда будет уйти, если Алекс уволит ее, так что мы вынуждены остаться здесь, пока я не обеспечу себе место в НФЛ.
— Что заставило тебя передумать?
— Я не могу продолжать смотреть, как ты считаешь его героем, когда он твой худший злодей. — его тон становится жестче с каждым словом. — Он никогда не заботился о тебе, Рейна. Ни разу за все свое эгоистичное, испорченное существование Ашер Карсон не смотрел на тебя так, словно ему не наплевать на твое благополучие.
Мои брови хмурятся.
Да, Ашер, возможно, приблизился ко мне только ради мести, и он всегда был своим собственным типом мудака, но я видела эти маленькие жесты ... то, как его глаза смягчались, проявляя привязанность в его зеленых глазах, сжимая челюсть после этого, будто он не хотел заботиться.
Впрочем, это не имеет значения, не так ли?
Ничто из этого не стирает того, что он сделал. Его намерение было громким и ясным на крыше, в классе и в раздевалке.
Он хотел убить меня.
Разве люди не говорят, что поступки говорят громче слов?
Я была свидетелем его действий. Черт, я все еще чувствую эти жуткие вибрации до самых костей.
— Расскажи мне все, что ты знаешь, Джейс.
Я встречаю его добрый карий взгляд своим решительным.
Мой мозг говорит мне уйти в свою комнату, спрятаться под одеялом и поплакать, но мои простыни все еще пахнут им. Черт, все мое тело пропитано им.
Я все еще страдаю от него, все еще полна им так, как даже не хочу признавать.
Кроме того, если я дам мрачному облаку хоть какую-то свободу, оно просто схватит верх и не оставит меня ни с чем, кроме депрессии и мрачных мыслей.
Мой лучший выбор — знать, что я сделала. Нет ничего страшнее невежества. Это медленно заползает вам под кожу и съедает заживо, и когда вы решаете действовать, уже слишком поздно.
Я решаю эту проблему до того, как она станет неразрешимой.
Джейсон наклоняет голову набок.
— Следуй за мной.
Я не спрашиваю и иду за ним, когда он направляется к домику у бассейна.
Его плечи становятся моим фокусом, когда я пытаюсь правильно идти. Мой мозг продолжает тянуть меня в разные стороны. Одна часть хочет побежать обратно к Ашеру и потребовать от него правды. Другая часть — позволить мрачному облаку нашептывать гадости в моем мозгу.
Видишь? Ты ничто.
Почему бы тебе не последовать за Арианной и просто не умереть?
Никому нет до тебя дела.
Звук закрывающейся двери затыкает этих демонов. Я не понимала, что мы в домике у бассейна, пока Джейсон не запер двойные двери.
Полагаю, что-то достаточно секретное, чтобы оправдать это.
— Я знал, что этот день настанет. — он говорит, направляясь к телевизору на противоположной стене. — Я знал, что мне это пригодится. — он достает флешку из кармана и подключает ее к телевизору, запрокидывая голову назад. — Ты готова?
— К чему?
— Эти кадры дадут тебе представление о том, что ты должна знать.
Мои ладони становятся липкими, когда я медленно киваю.
Он указывает на подушки, разложенные перед телевизором.
— Возможно, ты захочешь присесть, Рейна.
Я приближаюсь к ним со скоростью улитки, внезапно засомневавшись, то ли это место, в котором я хочу находиться.
Прежде чем я успеваю высказать свои мысли, Джейсон включает видео.
Угол съемки боковой, а качество зернистое, как на тех старых видео с камер видеонаблюдения. Это почти так же, как если бы это было записано тайно.
Нет звука.
Это просто кадр, на котором мы с Ашером стоим перед раздевалкой. Футбольная команда, я думаю. На мне синяя форма чирлидерши, а на Ашере голубой бомбер Тигров, а это значит, что она из школьных времен.
Хотя я не слышу никаких слов, я чувствую злобу на своей коже. Ашер выглядит взбешенным, его челюсть напряжена, а руки сжаты в кулаки по бокам. Я, с другой стороны, кажусь спокойной. Мои руки скрещены на груди, а выражение лица роботизированное, как на фальшивых снимках в Интернете.
Пока он стискивает зубы, выдавливая слова, я неподвижна. Тиха. Не подаю реакций.
Я очарована этой сценой: переменчивое напряжение в его теле, полное расслабление моего.
Только действительно ли я расслаблена?
Я наклоняю голову набок, внимательно наблюдая. Со стороны, я кажусь совершенно невозмутимой. Однако мои ногти впиваются в руки. Привлечь внимание недостаточно сложно, но оно есть. Я делаю это, чтобы обуздать его. Я могу сказать это, не вспоминая ту конкретную сцену.
Но что я сдерживала? Мою реакцию? Мои эмоции?
Что именно ты скрывала, Старая Рейна?
Ашер протискивается мимо меня, направляясь к выходу. Я отшатываюсь назад от этой силы, но стою. Когда он исчезает, я смотрю прямо в камеру. Это яркий взгляд, предназначенный для расчленения души и разрушения жизни.
