Медведь попытался сделать шаг, но потерял равновесие в мягкой земле на обочине тротуара. Думаю, что его оборот потряс его так же, как и меня. Он прислонился к ограждению для поддержки, но оно не выдержало его веса, и он скользнул вниз по набережной, ревя, пока падал.
— О, серьезно. Черт! Мне так жаль!
Не успела я произнести эти слова, как случилось худшее. Впереди группа бегунов-мужчин обогнула угол, направляясь к кампусу. Все они были в желто-синих толстовках. Я знала, что мужская сборная по легкой атлетике начала акцию «Сто миль» сразу после Рождества. Все не могло пойти еще хуже. Я побежала к разрушенному ограждению. Медведь пришел в себя и начал подниматься обратно в овраг.
— Нет! — зашептала я. — Оставайся внизу. Они обязательно тебя увидят!
Медведь повернул голову в сторону и выдал свое раздражение, которое было и в форме человека, за секунду до того, как я опрыскала его перцем. Он, казалось, все понял и соскользнул вниз, укрывшись за кустами.
Я улыбнулась и помахала команде по легкой атлетике, затем опустилась на одно колено, шнуруя кроссовок. В последнюю секунду у меня хватило ума схватить изодранную одежду парня и сбросить ее в канаву, пока никто не заметил. Когда команда приблизилась ко мне, они разделили строй вокруг меня, но продолжали бежать. Несколько из них оглянулись назад, и я получила дружелюбные подбадривания, но ничего больше. Мое сердце снова начало биться нормально.
Выпрямившись, я наклонилась над сломанным ограждением.
— Все в порядке! — закричала я вниз. — Они убежали. Ты можешь выйти прямо сейчас.
Кусты зашумели, и он вышел, но медведь исчез. Мужчина снова обернулся и взобрался на холм; его мышцы дрожали и блестели от пота и от напряжения оборота. Последний куст рос между мной и обочиной дороги, и он шагнул за ним, прикрываясь ниже пояса.
Мои глаза скользили по его обнаженной груди, красивым волоскам, ведущих вниз, где они скрывались за кустарником. Я покраснела. Он — нет. Загорелись уличные фонари и залили его ярким светом. Мужчина провел рукой по копне непослушных светлых волос, и его глаза сверкнули.
— Ты в порядке? — спросила я, сделав шаг к нему, оглядывая склон.
Не большой обрыв, но он упал так сильно, и мог что-то сломать. Мужчина издал рык, от которого у меня пробежала дрожь.
— Что ты?
Я моргнула и сделала шаг назад.
— Ты это серьезно? То есть, кто ты? — что-то в его тоне не казалось подлинным, как будто выдал свой вопрос правильно в первый раз. — Послушай, мне очень жаль. Ты напугал меня. Я думала, что ты собираешься причинить мне вред.
Он снова повернул голову в сторону. Больше похоже на собачье выражение, чем на медведя, и я ничего не могла поделать, на этот раз это заставило меня улыбнуться.
— Почему ты думаешь, что я этого не сделаю? Ты не должна бегать тут одна. Я мог бы быть кем угодно.
Я моргнула, ошарашенная вопросом. Он прав. Что заставило меня думать, что мне безопаснее с этим парнем теперь, когда я поняла, что он — оборотень? Для девяносто девяти процентов населения это стало бы шоком.
— Уверен?
— В чем?
— Ты собираешься причинить мне вред?
Мужчина прищурил глаза. Вспышка тепла прошла через меня, его зрачки расширились, и его медвежьи глаза вспыхнули. Я знала двух медведей-оборотней в своей жизни. Знала, больше, чем большинство людей, но этот парень — другой. Я оглянулась назад на дорогу, прикидывая, какую фору я могу получить, если рвану до главной тропы. Конечно, это не имеет значения. Такой парень, как он, может обогнать меня менее чем за секунду. Но, независимо от того, вышел ли он из-за этого кустарника голым человеком или гризли, он привлек бы внимание, которого не хотел. Чувство вины пронзило меня. Не имея смысла, мои действия, вероятно, подвергли его такому же риску, как и все, что он мог сделать со мной.
— Я не собираюсь причинять тебе боль. Однако я не прочь задать несколько вопросов. Но, ты ставишь меня в невыгодное положение, — мужчина протянул руки и показал на кустарник.
— Оу. Сожалею об этом. Это случилось рефлекторно.
Он рассмеялся и провел рукой по своим волосам.
— Так почему ты не боишься?
— Кто сказал, что это не так?
Его губы слегка приоткрылись. Пока он обдумал мой ответ, что-то заставило его глаза снова потемнеть, и он зажал челюсть.
— Ты взволнована, но тебе не страшно.
Я сделала шаг назад. Его взгляд пронзал меня насквозь, как будто смотрел на меня на каком-то более глубоком уровне. Я поняла, что это именно то, что он делает. У меня двоякое желание: убежать и приблизиться к нему. Покачав головой, попыталась прогнать странные ощущения, которые испытывала от него. Как будто знала его или, по крайней мере, узнала. За исключением того, что я никогда в жизни его не видела.
— Что ты знаешь о медведях? — спросил мужчина, сузив глаза от волнения.
Жест плечами.
— Знаю парочку. У меня был друг. Парень, который жил в нескольких комнатах от меня в общежитии на первом курсе. Я узнала об этом случайно. Он пытался подойти.
— Подойти?
— Понимаешь. Ассимилировать. Жить среди нас, — мужчина фыркнул с отвращением и чуть не вышел из-за кустов.
Я мельком увидела его, и мое сердце упало в кроссовки. Красивый. Это слово врезалось мне в мозг, когда я впервые его увидела, и застряло там сейчас. Его задница, казалось, вырезана из мрамора. Он отвернулся, как только я посмотрела на него, прежде чем дать мне рассмотреть себя. Его глаза потемнели, их можно описать только как грех, и я знала, что он точно не скромняга. Я почувствовала румянец на щеках.
— Не знаю, почему кто-то делает такое. Где, черт возьми, был его Альфа?
— А? Как тебя вообще зовут? Я обрызгала тебя, меньшее, что могу сделать, это быть вежливой и попытаться помочь тебе выбраться отсюда, чтобы никто больше тебя не видел.
— Саймон, — сказал он.
Его голос окутал меня, оставляя след тепла, как хороший ликер.
— Я — Кэсс. Кэсс Уилер, — какая-то часть моего мозга сказала мне больше ничего не говорить.
Конечно, у меня есть сочувствие к оборотням. Двое, которых я знала, очень хотели вписаться в человеческий мир. С моей стороны глупо предполагать, что этот парень… Саймон… так же безобиден, как и они. Но в тот момент я была абсолютно уверена, что, если этот парень захочет меня выследить, ему не понадобится мое имя.
— Мне нужно вернуться. Становится темно, и я пообещала кое-кому, что не задержусь.
— Это небезопасно, — сказал Саймон.
Саймон. Саймон. Я произносила его имя снова и снова в своих мыслях. Обнаружив, что пытаюсь запомнить каждую деталь о нем. Он отличался от других медведей, которых я встречала. Больше, сильнее, внушительнее.
— Со мной все будет хорошо. У меня все еще есть перцовый баллончик и зажглись уличные фонари. Я побегу по главной тропе. Тут много машин.
Саймон вышел из-за кустов. Я приподняла подбородок, заставляя себя удержать его взгляд. Боже. Жар разгорелся во мне и достиг каждого пульсирующего уголка. Я хотела посмотреть вниз и увидеть его. Двумя мощными шагами он подошел ко мне. Заполнив чувства, заслонив свет от фонаря позади себя. Я видела только его блестящие янтарные глаза, когда Саймон начал нагибаться ко мне. Его пьянящий мужской запах наполнил мою голову. Затем он прикоснулся ко мне. Саймон взял мой подбородок двумя пальцами.
Мои колени ослабли, когда его кожа коснулась меня, и воздух покинул легкие. Глаза Саймона искрились, и все его тело было напряжено.
— Что ты такое? — прошептал мужчина.
— Я не… я должна идти. Кто-нибудь тебя увидит. Здесь для тебя опаснее, чем для меня.
Сочные губы Саймона свернулись в улыбке, которая растопила меня изнутри. Он держал вопрос в глазах, и я думаю, что мое тело дало ответ. Безумие. Саймон — незнакомец. Высокий, темный, явно опасный незнакомец. И все же, как только он прикоснулся ко мне, для меня стал таким знакомым. Я думала, что знаю оборотней. Но Саймон совершенно другой. В одно мгновение я поняла, почему. Он сам об этом сказал.
