— Закрой глаза и почувствуй воду вокруг себя, — говорит он. — В каком направлении тебя тянет? Чем больше знаешь о воде, тем в большей безопасности будешь.
В течение следующего часа мы понемногу углубляемся в океан. В конце концов, погружаемся настолько глубоко, что мои ноги не касаются дна.
Матео почти не запыхался, пока плавал кругами вокруг меня.
— Посмотри на себя, хаоле. Ты плаваешь.
Я посылаю небольшую волну воды ему в лицо.
— Хватит меня так называть. Я же сказала тебе, что умею плавать.
Убедившись, что я могу держаться на плаву, он берет две маски из джипа, и мы плывем к рифу. Он показывает на разноцветных рыб и кораллы, а я изо всех сил стараюсь запечатлеть все это в памяти. Еще глубже я замечаю маленького осьминога, замаскированного в камнях. А во время нашего заплыва Матео обращает внимание на морскую черепаху, чья крошечная голова высунута из воды.
— На сегодня хватит, — говорит он, предлагая нам плыть обратно к берегу.
Я хочу возразить, но мои мышцы дрожат, а кожа чувствительна от солнца. Оказывается, плавание в океане совсем не похоже на плавание в озере.
Матео стряхивает воду со своих темных волос, а затем с легкостью профессиональной модели откидывает мокрые локоны назад и в сторону от лица. Я вытаскиваю спутанные пряди волос из резиновых ремешков маски, чувствуя себя по сравнению с ним морской ведьмой.
Он вытряхивает пляжное полотенце и разворачивает его. Я счастливо заворачиваюсь в нагретую солнцем ткань, и парень обхватывает меня руками.
— Это была самая крутая вещь, которую я когда-либо делала. — Я прижимаюсь щекой к его груди. — Спасибо.
— Не за что, — говорит он мягко и торжественно.
Отступаю, чтобы оценить выражение его лица, и парень использует это как возможность схватить другое полотенце.
Я вытираюсь насухо, затем надеваю свою кепку, думая о том, сколько времени потребуется, чтобы купальник высох, прежде чем я смогу спокойно надеть свою одежду.
— Ты готова? — спрашивает он, проводя полотенцем по волосам.
— Купальник еще мокрый. Не хочу испортить обивку сидений.
Он хихикает, и звук превращается в симфонию с разбивающимися волнами на заднем плане.
— Мне плевать на машину, но тебе будет удобнее снять купальник.
Я поднимаю бровь.
— Хочешь, чтобы я сняла купальник?
Его лукавая ухмылка соответствует сексуальному блеску в его глазах.
— Больше, чем ты думаешь.
— Уверена, что даже в таком непринужденном месте, как Гавайи, возникнут проблемы с обнаженной женщиной на детском пляже.
Он кладет ладонь мне сзади на шею и притягивает меня ближе. Опускает подбородок и наклоняет голову, чтобы добраться до моих губ. Поцелуй теплый и крепкий, но целомудренный.
— Еще один урок на сегодня, — говорит он мне в губы.
От очередной этой чертовой дрожи у меня по коже бегут мурашки.
— Веди.
Вернувшись к джипу, Матео показывает, как переодеться из мокрой одежды в сухую, не привлекая внимания детей.
Он оборачивает полотенце вокруг талии и стягивает мокрые шорты с ног, бросая их на заднее сиденье джипа, затем надевает сухую пару.
— На самом деле я мало чем могу помочь с верхом, но видел достаточно, чтобы знать, что все женщины знают, как избавиться от лифчика, не снимая рубашки. Тут применим тот же способ.
Я натягиваю футболку, затем легко расстегиваю и развязываю халтер-топ, вытаскиваю влажный материал снизу и забрасываю его на заднее сиденье. Кончики моих грудей напрягаются от прохладного воздуха и мягкой ткани, и я не делаю никаких попыток прикрыть их. С нижней половиной немного сложнее. Я изо всех сил пытаюсь спустить плавки с ног, когда полотенце развязывается и соскальзывает.
— Вот черт! — Я пытаюсь схватить его, но Матео опережает меня. Он хватает полотенце и притягивает меня к своему телу.
Мы оба трясемся от беззвучного смеха.
— Не волнуйся, ты ничем не засветила, — говорит он.
— Уверен? — Мое лицо пылает.
— Думаю, я бы заметил. Я был… эм… внимателен. — Когда он отступает, следя за тем, чтобы оба угла полотенца были плотно сжаты в кулаках, его щеки также пылают. — Повернись. Я подержу. — Он держит ткань достаточно свободно, чтобы я могла двигаться, но все же достаточно плотно для приличия.
Мне удается снять плавки и надеть шорты.
— Готово.
Он отпускает полотенце, и я поворачиваюсь к нему лицом с расстегнутой ширинкой шорт.
— Без белья в джинсовых шортах, — говорю я, сосредоточившись на застегивании ширинки. — Это должно быть не комф…
Мои слова прерывает прикосновение его губ. Ахая, я открываю рот, и Матео пользуется этим, приоткрывая свой и углубляя поцелуй. Плавки выскальзывают из моих рук и падают на песок. Я зарываюсь пальцами в его волосы, сжимая и оттягивая пряди с тем безрассудством, которое ему всегда удается высвободить внутри меня.
Одна рука у меня на шее, другой он скользит сзади внутрь моих шорт. Его ладонь касается голой кожи моей задницы, и парень стонет так низко и глубоко, что вибрация воспламеняет мою кровь. Я хочу его, здесь и сейчас, и плевать на то, кто смотрит.
Матео зажимает мою нижнюю губу между зубами, сосет мой язык, и вскоре я уже извиваюсь и отчаянно хочу большего.
— Куда мы можем пойти? — хриплю я ему в рот.
Его хватка на моей заднице смещается, заставляя меня поднять ногу. Он обхватывает свое бедро моим, создавая крошечное пространство уединения между нами. Затем запускает руку в мои шорты спереди.
И я откидываю голову назад, когда он скользит пальцами между моих ног, исследуя, прежде чем погрузиться глубоко внутрь.
— Черт, как в тебе хорошо. — Его голос — это дышащая волна тепла на моей шее. Эти пальцы скользят внутрь и наружу, неторопливо, смакуя, как будто Матео был бы доволен провести дни, недели, годы, делая это и только это. — Ты сводишь меня с ума.
— Не останавливайся.
— Никогда. — Его рот снова на моем. Поцелуй превращается из контролируемого в хаос.
Я провожу ладонью по жесткой длине между его бедер. Нащупывая липучку и шнуровку его шорт, с легкостью их расстегиваю. Запускаю руку внутрь и обхватываю его член, кожа к коже. Сжимаю и скольжу вверх-вниз. Матео толкается бедрами вперед.
— Я хочу быть внутри тебя, — говорит он резким шепотом.
— Пожалуйста… — Моя мольба растворяется в стоне.
Он отрывает свой рот от моего, его глаза — озера жидкого оникса.
— Залезай в джип.
Меня не нужно просить дважды.
Мы дикие. Обезумевший. На заднем сиденье его джипа мои и его шорты падают на пол быстрее, чем мы успеваем закрыть двери. Я оседлываю его бедра, его длинный, твердый жар похож на бархатную сталь, когда скользит по моей набухшей влажности.
Парень стягивает с меня футболку и обхватывает грудь, прежде чем взять в рот каждый сосок. Языком щелкает по затвердевшим кончикам, тянет зубами, а затем всасывает, что заставляет меня двигать бедрами навстречу ему.
— О, черт, — стонет он. — У меня нет презерватива.
— Мне все равно. — И вот она, самая глупая и безрассудная вещь, которую я когда-либо говорила. Что такого в нем, что заставляет все заботы в мире исчезнуть. Сейчас есть только мы.
— Я ни с кем не был, с тех пор как… — Ему не нужно называть ее имя, и, честно говоря, я рада, что он этого не делает. — Прошел год.
— У меня тоже давно ни с кем ничего не было. — С больной бабушкой и всеми заботами после ее смерти у меня не было времени даже на то, чтобы поесть, не говоря уже о личной жизни.
— Грант? — произносит он сквозь стиснутые зубы.
— Нет.
Он расслабляется и возвращается к ласкам моей груди.
Я продолжаю скользить по нему, влажность от нашего возбуждения делает невозможным не позволить ему скользнуть внутрь.
Матео хватает меня за бедра и оттягивает назад, в его темных глазах читается вопрос. Он спрашивает разрешение.
— Я принимаю противозачаточные, — выдыхаю я. Мой оргазм так близок, что боюсь, что в ту секунду, когда он войдет в меня, это чувство нахлынет, слишком быстро положив конец веселью.
