— Э-э, спасибо, — говорю я, не зная, воспринимать это как комплимент или нет.
Мэдисон немного ниже меня, у нее длинные шелковистые черные волосы и очень много макияжа. Она хватает прядь моих волос и хмурит брови.
— Хмм, нам нужно купить тебе гель для укладки… и давай посмотрим, с чем мы здесь работаем.
— Ксандер? — Я визжу, когда эта странная девушка толкает меня на кровать и начинает пытаться снять с меня толстовку.
— Можешь объяснить, что происходит?
— Мы с Мэдисон в театральном клубе, — говорит он, намеренно избегая смотреть мне в глаза. Я отбиваю руки Мэдисон, и она смотрит на меня.
— Она была очень обеспокоена, когда я появился со сломанной ногой…
— Полагаю, что он новый игрок «Соколов», а я их новый волонтер!
Она моргает глазами, а я едва сдерживаю себя.
— Волонтер?
— Я пытаюсь поступить в медицинскую школу, поэтому я получила место волонтера под руководством тренеров «Соколов».
Она закидывает свои длинные локоны за голову и мечтательно смотрит вдаль.
— Разве не лучше перевязывать сексуальных, потных хоккеистов, чем осматривать кожу стариков? — Она смотрит на меня сверху вниз.
— Хотя ты не совсем то, что я имела в виду.
Кровь хлещет по моим ушам. Наш секрет может быть раскрыт еще до начала сезона.
— О, не волнуйся, — говорит Мэдисон и кладет руку мне на плечо. Она чувствует, как я дрожу?
— Твой секрет в безопасности со мной. Я думаю, это потрясающе, что вы делаете. Мы, девочки, должны держаться вместе!
Я поворачиваюсь к Ксандеру, и он только пожимает плечами.
— Я буду твоим союзником вне льда, — продолжает она и по-девичьи хихикает.
— Я чувствую, что мы в корейской дораме! Разве, не за это можно умереть?
Я плюхаюсь на кровать.
— Если бы.
— Ладно, сними толстовку! — визжит она.
— Надо скрыть грудь!
Ксандер поворачивается к стене, и я неохотно подчиняюсь. В любом случае, не так уж много чего скрывать. Мэдисон вытаскивает из сумки рулон медицинской ленты и стягивает мою грудь своей волшебной липкой лентой. Я тяжело вздыхаю, когда она заканчивает, и встаю перед зеркалом. Плоская как доска. Поскольку я планирую приехать на тренировку со всем своим снаряжением, никто ничего не сможет сказать.
— Совет номер один, — говорит Мэдисон, протягивая мне футболку, — не красней вокруг всех игроков. Парни не замечают волнистых грудных мышц и мускулистого живота других парней… — Она замолкает, как будто ей это только кажется, но мы с Ксандером просто поворачиваемся друг к другу и смеемся.
— Что? — говорит Мэдисон.
— Поверь мне, — фыркает Ксандер, — для Элис это не будет проблемой.
— Тебе что, нравятся девушки?
— Нет, — говорю я, все еще не оправившись от нелепости всего этого.
— Хоккеисты, типа, самые несексуальные мужчины. Они не такие горячие, или сексуальные, или что-то в этом роде. Они всегда были просто моими товарищами по команде. Даже когда я была в одной команде с Фредди…
Я замолкаю и поворачиваюсь к Ксандеру. Дерьмо. Мы не рассматривали Фредди ни в чем из этого. Я была настолько поглощена выяснением того, как я буду играть в лиге, что совершенно забыла о том, кто уже играет за нее.
— Подожди, — говорит Мэдисон, — кто такой Фредди?
— Парень Элис, — говорит Ксандер.
— Гален Фредлунд. Мы зовем его Фредди. Он играет за «Детройт Ледяные Волки».
— Ты встречаешься с Галеном Фредлундом из Ледяных Волков? — Мэдисон вопит, и я клянусь, что мои окна треснули.
— А, да, — говорю я, чувствуя себя так, как будто только что объявила, что встречаюсь с Гитлером или что-то в этом роде.
— Ледяные Волки — главные соперники Соколов! А Фредлунд… ну, он просто… ты ему скажешь?
— Нет, — говорю я твердо и немедленно. Не знаю, когда я так решила, прямо сейчас или несколько дней назад, но кажется, что это правильно.
— Это не мой секрет, чтобы рассказывать кому-либо. В любом случае, я вижу Фредди только раз в месяц. На льду он просто подумает, что я Ксандер.
— Он никогда не был самым острым клинком, не так ли? — говорит Ксандер, ухмыляясь.
Ксандер никогда не был фанатом Фредди номер один, но он любит меня достаточно, чтобы попробовать. Быть с Фредди здорово; не знаю, поймет ли кто-нибудь еще мою любовь к хоккею, мое стремление ходить на каток каждый день. И я тоже всегда рядом с ним. Я не плакала и не жаловалась, когда в прошлом году Фредди выбрали играть за «Ледяных волков». Детройт находился недалеко от нашего маленького пригорода, а теперь, когда я живу в Чикаго, мне не составляет труда преодолевать большие расстояния.
Нет, может быть, у нас и не будет сентиментального любовного романа, который случается в пьесах Ксандера, но мы понимаем друг друга. О чем еще я могла просить?
Я качаю головой и встаю. Сорок пять минут до тренировки.
— Хорошо, — говорю я, — значит, мы втроем… мы вместе.
Ксандер оборачивается, и Мэдисон радостно подпрыгивает. Она лезет в спортивную сумку и достает ножницы. Садистская улыбка ползет по ее лицу.
— Хорошо, — говорит она, щелкая ножницами туда-сюда.
— Готовы к веселой части?
— Можно я? — Я беру ножницы из ее рук и иду к зеркалу комода. Я держу металл за ухом, ловя прядь волос между лезвиями. Один штрих, и все. Решение принято.
Пока Ксандер не выздоровеет, я больше не буду просто Элис.
— Ты в порядке, Элис? — шепчет Мэдисон.
Я отрезала еще одну прядь.
— Зови меня Эл.
Хейден
Я перекидываю хоккейную сумку через плечо. Сегодня первая тренировка с «Соколами». Я должен быть взволнован. Я имею в виду, я взволнован! Но меня весь день окружала эта странная нервозность.
Тренер объявит капитана на тренировке. Мне не о чем беспокоиться. Я знаю, что это буду я. Кто еще мог возглавить эту команду придурков? Но я ждал «Соколов» больше года. И теперь, когда я, наконец, получу это, единственное, о чем я могу думать, это то, что я никогда не буду таким же хорошим капитаном, как Кевин.
Я не могу продолжать так думать. Я сжимаю кулаки. Все коучи и инструкторы когда-либо болтали о силе позитивного мышления. Иногда это кажется сложнее, чем все упражнения и спринты.
Как только я захожу в раздевалку, мои нервы сходят на нет, когда я вижу знакомые лица. Меня охватывает чувство спокойствия, когда я хлопаю парней по спине и спрашиваю, как они проводят лето. Все как всегда не к добру. Вокруг бродит парочка новичков, мокрая лапша беспокойства и нервов. Может быть, я чувствовал это в свой первый день, но я точно никому не давал об этом знать. Может быть, если им повезет, я вспомню их имена к концу сезона.
Но есть один новичок, который привлекает мое внимание, и я не могу отвести взгляд.
Это так чертовски больно — как будто ты наблюдаешь автомобильную аварию в замедленной съемке. Большинство из нас полуодеты или готовятся, но этот новичок уже надел все свое снаряжение, даже перчатки. Он переходит от человека к человеку… представляет себя?
Теперь он стоит перед Эвансом. И, конечно же, поскольку это Тайлер Эванс, он уделяет новичку все свое внимание.
— Александр зовут! Но мои друзья зовут меня Эл.
Я видел этого парня всего около двух секунд, но мне уже трудно поверить, что у него есть друзья.
Он продолжает ходить от человека к человеку, протягивая перчатку, чтобы поприветствовать всех, и продолжает свой крестовый поход съеживания. — Как дела, бро? Можешь звать меня Эл. Дружеский удар кулаками! Неа? Это круто. Супер круто, чувак. Я просто один из команды.
Я подхожу к своему крючку и сбрасываю рубашку. Может быть, НХЛ отсеивает таких чудаков. Я не могу дождаться, чтобы попасть туда. Я чувствую присутствие позади себя.
Моя очередь терпеть мучения этого невыносимого новобранца.
— Привет! — говорит он позади меня. Голос у него гнусавый, как будто у него преждевременная простуда.
— Я Александр, но ты можешь звать…
Я оборачиваюсь, и чудесным образом впервые за пять минут его болтовня прекращается, и он просто стоит и смотрит на меня.
