Я включаю душ, шум льющейся воды немного успокаивает. К тому же, если Зак услышит, что работает душ, он не будет удивляться, почему я так долго здесь нахожусь.
Сидя на полу с подтянутыми к груди коленями, я смотрю на крошечную бритву, которую сейчас держу между пальцами. Я уже чувствую боль, всего один маленький порез, и я смогу избавиться от этих мыслей в своей голове. Я так сильно хочу сделать это, что мои руки дрожат. Слезы свободно текут по моему лицу.
Я не могу с этим справиться. Если я сделаю всего один маленький порез, это будет не так уж плохо. Я могу порезаться совсем чуть-чуть, и все сразу станет лучше. Уговариваю я сама себя. Но есть и другой голос, более тихий. Он говорит мне: нет, не делай этого. Это всего лишь мой первый день здесь. Как я смогу справиться с этой работой, если свернулась в клубок и заперлась в ванной в свой первый рабочий день?
Сквозь туманную дымку я понимаю, что мне нужно сделать. Мне нужно позвонить Брэю. Он сможет помочь; он всегда это делает. Достав телефон, я нажимаю на зеленую кнопку рядом с его именем. Он отвечает сразу же, как будто ждал моего звонка.
— Элла, ну как это — быть большой леди-боссом? — Его голос бодрый, но я слышу в нем нотки беспокойства. Оно всегда присутствует, с тех пор как он впервые поймал меня с лезвием несколько лет назад.
На этот раз беспокойство оправдано. Я глубоко вдыхаю, прежде чем прошептать в трубку:
— Брэй, мне… мне нужна… мне нужна помощь. Я… я не справляюсь.
— Где ты? Я сейчас приеду, милая. Где ты? — Я слышу звон ключей и звук его шагов.
— Я… я… в ванной Зака. Брэй, это слишком. Я… я очень хочу сделать это прямо сейчас. — Я пытаюсь объяснить ему, как сильно я хочу порезаться прямо сейчас. Может, мне стоит просто сделать это? Было бы проще поддаться искушению.
— Элла, я знаю, что ты хочешь. Но ты можешь справиться. Как долго? — спрашивает он, напоминая мне, сколько я продержалась.
— Шесть месяцев, — шепчу я.
— Верно. Ты сильнее этого, милая. Я почти у цели. Я буду там через пять минут. Где, черт возьми, Зак?
— Пожалуйста, Брэй, ты не можешь ему сказать. Не говори ему. — Я плачу в трубку, умоляя его сохранить мой секрет.
Брэй громко выдыхает. Я слышу, как ревет двигатель его машины.
— Хорошо, я не скажу. Но, Элла, возможно, скоро настанет время поговорить с ним об этом.
— Я знаю, просто… еще нет. Я не готова.
— Я уже подъезжаю. Я собираюсь повесить трубку. Я буду там через секунду. Элла, жди меня в ванной. Не двигайся, хорошо, милая? Я почти на месте.
— Хорошо, — соглашаюсь я, не понимая, куда, по его мнению, я могу уйти.
Проходит, кажется, целая вечность, прежде чем я слышу, как он стучит в дверь. Подползая к двери, я щелкаю замком и слегка приоткрываю ее, впуская брата. Я отползаю в угол, в котором сидела, подтягиваю колени к груди и продолжаю смотреть на чертову бритву в своей руке.
Брэй запирает дверь, приседает передо мной и выхватывает бритву из моей руки, убирая ее в карман. Он поднимает мой подбородок так, чтобы я смотрела на него.
— Ты сделала это, милая. Ты справилась. Ты сделала это, — шепчет он и притягивает меня к себе так сильно, что выбивает из груди весь воздух. С ним я всегда чувствую себя в безопасности. Мои братья были моим спасательным кругом столько, сколько я себя помню. Но Брэй, последние несколько лет, был всем. Иногда я беспокоюсь, что привлекаю к себе слишком много внимания. У него есть своя семья. Он должен быть сейчас дома с Райли и близнецами, а не торчать в этой ванной, разбираясь с моим дерьмом.
— Мне жаль. — Я плачу у него на груди.
Проходит совсем немного времени, и Зак выбивает дверь.
— Пожалуйста, не говори ему, — умоляю я Брэя. Брэй целует меня в лоб. — Я ничего не скажу. Обещаю. — Он встает и идет к двери. Я слушаю, как спорят Брэй, Зак и Дин. Это моя вина; если бы не я, им бы не пришлось спорить.
Я все еще сижу на полу, подтянув ноги к груди, и слезы все еще текут по моему лицу. Я слышу шум и, подняв голову, смотрю в голубые глаза. Те самые голубые глаза, которые преследуют меня во сне. Те же голубые глаза, которые проникают глубоко в мою душу.
Дин замирает на месте. Он смотрит на меня, его рот открыт, а на лице отражается шок. Он ничего не говорит. Ему это и не нужно. Я знаю, что он видит. Он видит, какая я слабая. Я не могу выдержать его взгляд — эту жалость в нем. Вопросы, проносящиеся в его голове, — я вижу их все.
Я смотрю мимо него, каким-то образом находя в себе силы встать.
— Брэй, ты можешь отвезти меня домой, пожалуйста?
— Что, черт возьми, происходит? Элла, что случилось? — спрашивает Зак. Я качаю головой. Я не могу ему ответить.
Брэй хватает меня за руку и тянет за собой мимо Дина и Зака.
— Пойдем, милая. У меня есть парочка близнецов, которые будут рады увидеть свою любимую тетю, когда проснутся утром.
— Брэй, клянусь Богом, тебе лучше начать говорить. Что. Бл*дь. Происходит? — требует Зак.
— Поболтаем позже, брат. Дела, люди, с которыми надо встретиться, ты же знаешь, как это бывает. — Он смотрит на Зака, как будто передает сообщение глазами. Зак смотрит на меня, на его лице написано беспокойство. Он слегка кивает. Я совершаю ошибку, глядя на Дина позади него. Он не произнес ни слова, ничего. Он все еще просто смотрит на меня, словно не может понять, что видит.
Я просыпаюсь от криков. Внизу Зак и Брэй кричат друг на друга.
— Черт. — Я натягиваю подушку на голову. — Пусть они заткнутся. — Никто не слышит моих протестов. О чем, черт возьми, они сейчас спорят? По мере того как туман сна медленно рассеивается в моей голове, воспоминания о прошлой ночи обрушиваются на меня все разом. Черт, они ссорятся из-за меня. Мне нужно встать и пойти исправить беспорядок, который я устроила. Наверное, мне стоило остаться в Мельбурне. Может, еще не поздно вернуться?
Я сбрасываю подушку с головы. Мне придется смириться. Лучше встать и покончить с этим. Сев, я медленно открываю глаза. Зрение обретает резкость, и из моего рта вырывается легкий вздох, когда мой взгляд фокусируется на фигуре, сидящей на краю кровати.
Очень большая фигура, со знакомыми голубыми глазами, смотрящими в мою чертову душу. Гнев поднимается на поверхность. На каком основании он сидит здесь и наблюдает, словно змея, за тем, как я сплю?
— Какого черта, Дин? Какого хрена ты здесь делаешь? — резко шепчу я ему, натягивая одеяло до подбородка.
Его глаза следят за одеялом, пока я натягиваю его, и на его губах появляется ухмылка. Эта гребаная ухмылка не перестает меня возбуждать. Проклятье. Куда, черт возьми, подевался мой гнев? Мне приходится напрячься, чтобы вытащить его обратно на поверхность. Это не занимает много времени, учитывая, что он все еще не ответил на мой чертов вопрос.
— Что ты здесь делаешь, Дин?
— Что случилось прошлым вечером? — спрашивает он меня в ответ.
— Нет, — говорю я, качая головой.
Дин вскидывает брови.
— Нет, что значит нет?
— Я имею в виду «нет». Нет, ты не можешь приходить сюда с вопросами. Нет, тебе не нужно знать, что произошло прошлым вечером, потому что это не твое гребаное дело, Дин! — Что ж, теперь злость вернулась в десятикратном размере. Я готова обхватить его руками за горло и выдавить из него жизнь. Как он смеет приходить сюда, думая, что может требовать ответов?!
Он улыбается мне; этот ублюдок выглядит так, будто сдерживает смех.
— Какой у тебя грязный рот, принцесса, — говорит он, улыбаясь, как дурак.
— Во-первых, я не твоя принцесса. Во-вторых, какого хрена ты улыбаешься? — спрашиваю я, у меня руки чешутся смахнуть улыбку с его лица.
— Ты чертовски мила, когда злишься, принцесса. Продолжай ругаться сколько хочешь. Твой грязный рот только заводит меня. Сейчас я думаю о том, какими способами я могу его наполнить, прежде чем вымыть его моей спермой и таким образом очистить твой непристойный рот. — Он пожимает плечами.
