— Очень смешно! — Юля смеется. — А свет он тебе тоже предлагал включать и выключать за тебя? На случай, если ты запутаешься, как работают выключатели?
— Не смешно! — ворчу я.
— Извини, но мне смешно. Просто умора. Он всего лишь хотел стать твоим рыцарем в сияющих доспехах.
Я фыркаю.
— Мы были в парке. Я все еще смотрела на Оливера со своим телефоном, когда собака сорвалась с поводка и с лаем побежала прямо к нам. Мой рыцарь завизжал, как четырехлетняя девочка, и помчался так, что пятки сверкали, даже не оглянувшись проверить, как там я.
— Ну и сволочь! А собака?
— Собака просто хотела поиграть. Облизала мне руки и лицо, а потом убежала. — Я качаю головой и делаю полный круг на своем игровом кресле. — Папа говорил, что хочет для меня нормального парня. Какого-нибудь бухгалтера — это его слова. Ну, возможно, когда мне исполнится пятьдесят, но… Я не думаю, что у меня получится с каким-то нормальным парнем, Юля.
— Почему?
Я приподнимаю бровь на младшую сестру.
— Потому что нормальный парень описался бы, едва познакомившись с нашей семьей. Ты можешь представить себе бухгалтера, который сидит в нашей гостиной и болтает с папой, Алексеем и дядей Сергеем?
— Я думаю, что дядя Сергей классный. Он бы ничего не сделал твоему бухгалтеру.
— На прошлой неделе он принес на ужин гранатомет.
— Ну, что ж… — Она пожимает плечами. — Может, тогда стоит попробовать встречаться с кем-то из Братвы. Кто бы это ни был, он будет знать, во что ввязывается.
— Ага, конечно. Как думаешь, сколько проживет бедняга после того, как папа узнает, что мы встречаемся?
— Неделю?
— Сорок восемь часов, не больше. Папа никогда не позволит ни одной из нас встречаться с кем-то из своих людей. Или с кем-то из нашего круга общения.
Я понимаю, что наш отец хочет оградить своих дочерей от грязной части мира Романа Петрова — не надо мне рассказывать о патриархальном обществе, о котором мой младший брат даже не задумывается, — но папа не понимает, что мы уже являемся его частью. Круглосуточная вооруженная охрана. Раненых, окровавленных мужчин привозят в наш дом, чтобы подлатать прямо на нашем кухонном столе. Постоянное наблюдение за случайными стычками с другими преступными организациями. Телохранители не далее чем на расстоянии вытянутой руки для устранения потенциальной угрозы. Деловые встречи и даже семейные посиделки часто заканчиваются с применением оружия. Мы с сестрой родились в этом безумии. Это наша «норма». Все остальное никогда и близко не будет казаться таковым.
— Как думаешь, папа заставит меня выйти замуж за бухгалтера? — Юля щебечет с кровати.
— Не-а. Скорее всего, он найдет тебе стоматолога. Или музейного куратора. — Я ухмыляюсь, глядя на нее и представляя себе чувака в очках и галстуке-бабочке, который приезжает за ней на свидание. — Папа никогда бы не позволил своей младшенькой приблизиться к большому плохому бухгалтеру. Эти парни могут быть замешаны в мошенничестве.
— Да. — Она грызет ноготь большого пальца. — Хм… Я попрошу папу разрешить мне съехать до начала следующего семестра.
Я смотрю на сестру.
— Почему?
— Я не такая как ты, Вася. Вся эта суматоха, люди туда-сюда ходят без конца, этот гребаный шум… Не думаю, что смогу дальше жить в этой психушке.
— Вряд ли папа тебе позволит.
— Почему бы и нет? В последнее время не было никаких стычек с другими семьями. Все просто занимались своими делами.
— Да, но… — Я взираю на нее. В русских семьях принято, чтобы дети жили дома, пока не закончат колледж и не найдут работу. Особенно в таких семьях как наша, где дополнительная безопасность часто необходима. — Но здесь все не так плохо.
Хлопанье дверей где-то в конце коридора разносится по дому, словно нарочно опровергая мои слова. Крики и звук бегущих ног смешиваются с гулом газонокосилки, доносящимся через открытое окно. Мужской смех и добродушные русские подколки привлекают внимание на заднем дворе — Алексей и наш двоюродный брат Саша снова соревнуются в метании ножей. Интересно, кого из них сегодня будут зашивать на кухне? Вонь от дыма вроде бы рассеивается, но все равно висит в воздухе. Мама с ума сойдет, если копоть осядет на ее новых шторах. Где-то в глубине особняка раздаются женские голоса, ругающиеся по-русски. Папин кабинет находится прямо под моей комнатой, и я слышу, как он на кого-то кричит по телефону. Наверное, на дядю Сергея, только он может вывести папу из себя меньше чем за минуту.
Еще один обычный день в семье Петровых.
— Я признаю свою ошибку. Наш дом — оазис мира и спокойствия. — Юля смеется со своего места на кровати. — Так ты действительно собираешься прекратить свои кибер приключения?
— Ага, — бормочу я и прикусываю нижнюю губу. Следовало послать побольше денег в этот детский хор, пока была возможность.
Когда только начала взламывать случайные предприятия, то быстро обнаружила, что большинство их цифровых систем защиты — это полная ерунда. Корпоративные брандмауэры не представляли для меня никакой сложности. Поэтому немного покопалась и выбрала десять лучших частных охранных компаний. С тех пор я работаю исключительно с их системами, создавая черные ходы в их сети, как показывал мне дедушка Феликс. Речь идет не о шпионаже или финансовых махинациях, а просто о том, чтобы потренировать свои хакерские навыки и проникнуть в самые строгие виртуальные среды на планете. Я проникаю в систему, а затем выхожу из нее, стирая все следы своего пребывания. За исключением мелочей. Я не могу побороть глупую потребность оставить после себя хоть крошечную подсказку. Измененный код к служебному лифту. Переформатированные точки на веб-сайте, превратившиеся из обычных точек в маленькие звездочки. Увеличение зарплаты самых низкооплачиваемых сотрудников на доллар. Или, если речь идет о крупном конгломерате систем безопасности с офисами по всему миру, манипулирование их бухгалтерскими системами для отправки небольших пожертвований в малоизвестные благотворительные организации и неблагополучные места.
Может быть, мне удастся в последний раз нанести удар по «большому зверю». Прощальный поцелуй моей хакерской карьере.
Да. Я подожду пару недель, на всякий случай. Если к тому времени папа не вернет мне ноутбук, найду другое интернет-кафе и сделаю это оттуда.
Это займет меньше тридцати минут времени, теперь я знаю их систему, как свои пять пальцев.
Ничто не может мне помешать.
Глава 3
Василиса
Наши дни
Сицилия
Я смотрю на блондина за рулем. Он откинулся на спинку сиденья, локоть небрежно выставлен в открытое окно, пока он управляет своей навороченной тачкой по дорогам, на которых чаще переходят овцы, чем ездят машины. Тем временем мудак номер один пристроился рядом со мной на заднем сиденье, от него так и веет злобой, а урод номер два злорадно скалится, показывая на ружье. Не могу поверить, что эти ублюдки притащили меня на проклятую Сицилию!
Сколько лететь до Италии? Мама и папа наверняка уже знают о моем похищении и ищут меня. Боже, надеюсь, они скоро меня найдут.
— Мне нужно, чтобы ты сказала свое имя, — говорит блондин. Мои похитители называли его Гвидо.
Да, они понятия не имеют, кто я. Не знаю, хорошо это или плохо.
— А мне нужно, чтобы меня отпустили, — бормочу я. — Что ты от меня хочешь?
— Я? Ничего. Остальное тебе придется обсудить с моим братом.
— И где же твой брат?
Он какое-то время игнорирует меня, пока машина не останавливается. Затем поворачивается к заднему сиденью с телефоном и фоторафирует меня, прежде чем я успеваю возразить.
— Он будет дома через несколько часов, — наконец отвечает Гвидо. Его взгляд мечется между двумя головорезами, у которых один мозг на двоих. — Отведите ее в подвал. Дайте ей еды и воды.
Винни выходит из машины, уводя меня за собой. Я вскрикиваю, безуспешно пытаясь от него отмахнуться. Хэнк хватает меня под другую руку, и они оба начинают буксировать меня к входу в огромную виллу из песчаника. Единственное, что успеваю уловить, прежде чем меня затаскивают внутрь, — это то, что дом расположен на склоне холма, с видом на море.
