— Эшли… — в груди скручивается колючий комок.
— Не смей подходить. — говорю тихо, но знаю, он услышит. — У меня только-только стало немножко получаться жить без тебя. Я почти научилась дышать без тебя, не чувствовать твоего сердцебиения… — голос срывается, соль немедленно покрывает щеки горячей влагой. Меня трясет, просто отчаянно колотит. — Ты полностью меня искалечил. Сломал. Ты меня… убил. Превратил в кусок жалкой, растерзанной плоти, безжалостно растоптанной грязными подошвами. Ты чудовище. Я даже не знаю: человек ли я, или пустая оболочка, старающаяся убедить себя, что еще нужно жить… — за спиной слышен только глубокий вдох, но глаза прожигают мой затылок слишком ощутимо. — Прошу тебя, не подходи… Ты вернулся. Да, ты нужен нам. Но если прикоснешься ко мне, то я, клянусь, пущу себе пулю в голову.
— Эшли. Я обещаю, я не буду тебя трогать. Но я прошу, пожалуйста, посмотри на меня. Если ты ничего не увидишь, значит так тому и быть. Я больше никогда не подойду и не потревожу тебя. Но если ты посмотришь на меня и у тебя хотя бы зародится сомнение, в том что я чудовище… Пожалуйста, Эшли. Вдруг другого шанса уже не будет…
Голос мягкий, с той самой забытой чарующей хрипотцой. Он призывно тянет, просто неосознанно манит повернуться, оказисто принуждает. Вот только тело продолжает свое упертое сопротивление, стараясь не поддаться призрачной иллюзии зародившегося, в самом дальнем уголке раскурочинной души, малюсенького огонька надежды. Дыхание перехватывает от его близости, пальцы сильнее стискивают сигарету, переломав пополам хрупкую палочку. Ресницы зашторивают мокрые глаза. Сжав кулаки, все же решаюсь, на последнюю попытку в своей жизни на возможность веры. Мышцы не подчиняются, совсем, словно задубели и превратились в каленную резину. Упершись ладошками в каменный подоконник, резко разворачиваюсь к нему, он слишком близко, не позволительно близко… Как-же страшно посмотреть в его глаза, непреодолимо тяжело. Помещение обволокло пеленой полумрака и мне нужно сделать шаг, чтобы увидеть то, чего я не придумано опасаюсь больше всего. Воздух густой, как болотная топь, дышать трудно. Грудь сдавливает, будто толщей подземных вод. Вдох — выдох, еще вдох, резкий выдох и я делаю шаг вперед, заглядывая в его глаза…
Сердце разгоняет кипяток по заледеневшей крови, громко перестукивая часовой стрелкой. А потом так оглушительно бабахает, что кажется, его могут услышать даже на небесах. Его глаза яркие, без прежней леденющей, до острых мурашек стали. Таких острых, режущих, как легендарный, мистический меч Мурамаса. Они заполнены чем-то неизведанным, несказанно сказочным. До краев залиты плавящимся источником серебра, что можно просто утонуть в закрутившейся там воронке, радужка сияет, оттеняясь серым гранитом. Черные, блестящие пропасти расширенных зрачков, в одно мгновение закрывают маленькие дымчатые крапинки, заволакивая внимательный взор. Я чувствую, что меня затягивает в эту паразительную бездну с искорками нежности, до самой бездонной глубины. Уносит в раскрывшуюся вселенную, рассыпавшуюся на осколочки звезд подлунную. Горящее пламя там скачет языками пожара, рассыпая горстями тайную ласку. Я делаю еще один шаг, он совсем близко, что кожей ощущаю его рваное дыхание… мир вокруг раскачивается, заворачивается круговоротом затмивших эмоций, слух закладывает низким гулом и треском помех. Тело становится ватным, ноги подкашиваются и я медленно оседаю, проваливаюсь в темную патоку беспамятства. Сильные руки подхватывают, удерживают. Они прижимают к широкой груди, где шумно толкается сердце… плотная пелена мглы сгущается, затуманивает темнотой.
====== «Глава 20» ======
POV Эрик
Выдвигаемся на рассвете. Две группы по десять человек, молодых парней, даже не неофиты и не все бесстрашные. Среди молодых Сандер, посматривает недобро. Ох, не оберемся проблем с ними. Дисциплины нет, приказы не будут слушать, полезут в пекло… Черт, а что делать, выбирать не приходится.
— Так, идем рассредоточенной группой. Ворон, на тебе первая группа молодых, Джойс, на тебе вторая, Вайро, ты координируешь обе. Опытные бесстрашные смотрят за девицами, Линн и Трис. Итон и Калеб, держитесь рядом со мной, мы идем вместе, разделяемся только у диспетчерских. Пока идем по лесополосе всем соблюдать крайнюю осторожность, не шуметь, языками не молоть, смотреть на своих командиров, чаще всего приказы будут отдаваться жестами. Были у вас беззвучные тренировки? Отлично, значит самое время применить это на практике. На подходе к Эрудиции будет еще инструктаж. Все, ребя, вперед.
Решили идти пешком, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Кто знает, может быть Сэм выставил патруль и за стеной. Эрудиты сделали достаточно портативных передатчиков, отпугивающих зверушек, так что хоть с этой стороны можно было не опасаться. Мы идем большой группой, рассредоточившись по лесу. Я пристально наблюдаю за молодыми. Идут правильно. Молодцы, натренировали их по технике передвижения. Сначала вес тела не переносят, а только пробуют. Наступают, если ветка не хрустит, значит можно передвигаться дальше, с опорой на всю ногу. Ставят ногу, убеждаются что ветка не хрустит, переносят вес тела. Толковые ребята. Главное чтобы не выдохлись раньше времени и не стали переговариваться в голос. А то уже слышу шепоток.
Жестами показываю командирам, чтобы заткнули личный состав. Ворон показывает, что они что-то увидели. Двигаю к нему.
— Чего там?
— Смотри!
В небольшом отдалении от нас вижу стаю кошмарных животных. Скриммены. Нас не замечают. Мы теряем время, конечно, но… Мы так мало знаем о них. Надо бы запомнить где они собираются обычно. Мартин показывал мне их в овраге, ехали мы тогда примерно полчаса от полигона в другую сторону. Там и было особей 7-8. Здесь же стая побольше, я уже так сходу и не сосчитаю. Особей двадцать. Что у них тут? Логово? Или где они живут? Надо бы собрать группу и проследить за ними. Нам любая информация важна, не можем мы всю жизнь прятаться за стенами.
Животные ведут себя странно, если это вообще можно сказать о таких необычных животных. Когда мы только увидели их, они спокойно ходили по поляне и… щипали траву? Было похоже на то. Всеядные? Тогда понятно, как они выжили в столь суровых условиях. Но чем больше мы стояли и наблюдали, тем беспокойнее вели себя они. Поднимают морды, поводят ими, будто нюхают воздух. Я знаю, что они не видят нас и не чувствуют, но все-таки… Надо быть осторожнее.
— Ворон, уходим, как можно тише. Мне кажется, они что-то чуют. Нельзя оставаться долго на одном месте.
Ворон показыват своей группе двигаться дальше. Мда, с каждым днем все интереснее. Мартин говорил, что изголодавшиеся по страхам животные могут пробиваться через передатчик. Надо сказать эрудитам, чтобы подумали над тем, как усилить мощность.
— Эрик!
Бля, ну что за тупой осел! Калеб орет на весь лес, если тут кто-нибудь есть из разведчиков Сэма, мы уже обнаружены. Прежде чем я успеваю взять себя в руки, мой кулак уже познакомился с его челюстью. Черт, вот ведь идиот, сказал же…
— Калеб, ебать-колотить! Ты чего хавальник свой открыл! — шиплю я ему в лицо.
— Эрик, смотри туда, — его глаза серые, круглые, на лице ужас, то, что ему по лицу прилетело кажется он даже не заметил… Что его так напугало. Поворачиваю голову в направлении его взгляда.
Скриммен. «Пасется» на опушке, из-за деревьев его хорошо видно. И я понимаю, что так напугало Клеба. Это животные было исполинских размеров. Раза в два, если не в три больше, чем обычная особь. Животное поднимает морду, у меня начинает колотиться сердце и учащаться дыхание. Оно пробивает защиту, надо срочно валить.
Тут я замечаю, что молодые ребята ведут себя не адекватно. Кто-то отмахивается от чего-то, кто-то упал и корчится.
— Итон, командиры, быстро уводите отсюда всех, животное сильнее передатчика, срочно!
Старшие подхватывают тех, кто не может идти, остальные быстро, уже не заботясь о том, что нельзя шуметь, уходят отсюда. Я чувствую, как пот катиться по спине. Почему-то очень и очень жарко. В ушах стоит низкий гул, а потом я слышу треск. За нами идет стена огня. Она приближается быстро, те кто отстают, уже начинают тлеть.
