— Получается, что по моей, — как приговор самой себе.
— В каких отношениях вы находились с бывшим Вершителем на момент побега с планеты Ра-Кратос?
— Но я не бежала…
— Отвечайте на вопрос!
— Но…в дружеских и доверительных, но это было до…
— Этого достаточно, Заключенная 03089-77. Правда ли, что вы прибыли на планету Ра-Кратос для получения потомства от одного из членов Правления Ра?
— Да, но…
— Только «да» или «нет», Заключенная 03089-77.
Мое сердце билось неистово и громко, а по всем моим ответам получалось, что я полностью виновата и нет мне оправдания.
— Имели ли вы умысел отдать, продать, подарить или обменять ваше потомство в целях получения какой-либо выгоды для себя или иных людей?
— Что? Великий Космос, конечно же нет!
— Бывший Вершитель Малакта утверждает иное, Заключенная 03089-77. По его словам, вы были в курсе, что ваше потомство требуется для установления, якобы, Баланса в существующем мире.
— Да, но…
— Спасибо за честный ответ.
— Я требую разговора с моим законным супругом! — сорвалась я на крик.
— Вы не имеете на это права, Заключенная 03089-77.
— К черту мои права! Скажите ему, что я все расскажу! Все! Но только ему! Умоляю вас!
— Вы и так уже все, что требуется, рассказали мне, Заключенная 03089-77.
— Я прошу вас! — первые капли истерики срываются с моих ресниц.
— Продолжим наш разговор позже, когда вы придёте в себя, Заключенная 03089-77.
— Один разговор! Всего один! Пять минут его драгоценного времени…нет, одна! Одна минута!
— Разрешаю увести Заключенную 03089-77 в ее камеру, ввести мышечный и психотропный релаксант, — равнодушно припечатал меня долбанный кусок микросхем под именем Кино-815/55.
— Кай, прошу тебя! Дай мне шанс! — орала я, пока меня уводили в камеру обезличенные сопроводительные дроны, — Кай!
По нулям. Никому не нужна. Одна. И снова полная прострация, темнота и боль. Заслужила? Скорее всего. Тем, что поверила, глупая, подонку Ивоку? Что позволила прикоснуться к себе, когда тело и душа уже давно принадлежали Архонту? Так я давно уже себя осудила и вынесла приговор. Врала, обжималась с другим мужиком и задумала побег. Противно, от самой себя меня тошнило. Виновата по всем статьям, знаю! Только мои действия привели к тому, что наши малыши мертвы, только я одна несу за это ответственность. И не важно, что Кай мне изменял. П-ф-ф, ну какая измена может быть в нашей ситуации: вынужденный брак и навязанная невеста?
Но глупое сердце отказывалось мириться со страшной действительностью, оно все еще надеялось. На что? Не важно! Просто верило, что где-то там и он хотя бы иногда думает обо мне.
И перед глазами все еще воспоминания горят так ярко и реалистично, будто все происходило вчера, а не много месяцев назад:
«Я дам тебе все, что ты захочешь и даже больше, но не холодный, фиктивный брак, лишенный огня и страсти, мне этого не надо».
«Мы с тобой в одной лодке, любимая. Теперь только настоящая семья, настоящая пара, настоящая страсть, настоящая любовь…»
«Ты и я. Забудь все, что было, между нами, раньше, ты моя, Шая, ты принадлежишь мне. И я весь твой, малышка, весь твой, делай со мной, что захочется, только больше не отворачивайся…»
Иногда мне даже чудилось его присутствие за плотной пластиковой завесой моей теремной камеры. А может это был всего лишь плод моей больной фантазии? Не знаю, но в такие моменты я вновь чувствовала, что живу, подходила, садилась спиной к холодному безразличному ограждению и начинала звать, молить, просить его дать всего один шанс на искупление. Оправдания я не просила — не заслужила. Тому, что я сделала его нет. Но что-то же я могла? Может быть уйти из его жизни навсегда, даря свободу от взбалмошной глупой девчонки, что возомнила себя спасительницей всего мира?
О, эти разговоры не то с самой собой, не то с вымышленным в моем воображении Каином, заставляли меня попеременно то захлебываться тоской, теряя волю к жизни, то биться в истерике, умоляя не бросать меня на произвол судьбы.
Рыдания. Я с ними просыпалась, проживала еще один, лишенный смысла день, и с ними же засыпала. Мои мечты сводились теперь к одному: забыть, избавиться от боли, перестать чувствовать, никогда не знать, что я, практически, своими собственными действиями убила наших с Каином малышей.
Вот и сейчас опять я чувствую это, явственно, как никогда прежде, ощущаю его ненавидящий взгляд, тону в абсолютной черноте его чувств ко мне. Только и остается, что громко шептать, как мантру, одно единственное предложение:
— Прости меня, Кай, я так виновата.
А к вечеру в мою камеру вошел живой человек, это был Ра Правосудия Киллиан Аль-Надир собственной персоной. Равнодушный, нет, скорее даже осуждающий взгляд в мою сторону, брезгливо поджатые губы, сердитое похлопывание перчатками по ноге. Я была ему отвратительна, и я знала это:
— Правление Ра, во главе с Великим Архонтом Каином Аттер-Нуаро даровало тебе, Шая, условное помилование. Ты лишаешься всех присущих тебе титулов и отправляешься на свою родную планету Элео без возможности когда-либо покинуть ее. Бракоразводный процесс между тобой и Великим Архонтом будет происходить без твоего участия, соответствующие документы ты получишь постфактум. Отныне, ты заочно будешь носить свою прежнюю фамилию Оазо. Вопросы?
— Развод? Но Великие Архонты не могут разводиться, — в ужасе прошептала я.
— Теперь могут, — припечатал и стремительно покинул тюремную камеру.
Вот сейчас это точно конец. Окончательный. Бесповоротный.
Глава 23
Тело задеревенело, от продолжительного стояния на одном месте, налилось свинцовой тяжестью, потеряв чувствительность. Это был шок, удар в самое больное место, убийство на корню всех надежд и робких чаяний. Пусто. Больно. Отчаянно страшно, что все кончено, навсегда.
Какое-то время спустя, в окне для передачи, дрон оставляет мне сменную одежду, оранжевая роба мне больше не нужна. На автомате переодеваюсь, руки трясутся, но делают свою работу, а с ресниц, то и дело, срываются соленые капли.
Обида. Не заслужила и минуты, крошечного шанса на оправдание, прислал посредника, не удостоив даже расстаться по-человечески, сказать все лично, смотря мне в глаза. В последний раз. Святой Космос, это же как удар тупым ржавым ножом в спину! Разрывная пуля в упор прямо в сердце! Смертельная инъекция в вену!
Брось, Шая, хватит себя изводит. Ну, не нужна ты ему! Что не понятного? Не любит он тебя, надоела! Ни капли уважения к прошлому, никаких человеческих ценностей, ничего личного.
По коридору за дронами шла, пытаясь бодриться и не показывать своего безграничного отчаяния. Получалось, откровенно, плохо. То и дело, крутила головой, стараясь высмотреть знакомый статный силуэт, но тщетно. Подсознание рисует иллюзию того, что где-то там, в слепой для меня зоне, он, все-таки, смотрит на меня, безмолвно прощаясь. Но пора признаться самой себе, что все эти глупые мечты давно пора выбросить в мусорное ведро. Кай никогда не боялся действовать порывисто и решительно, не стал бы изменять себе и сейчас. Хотел бы — был бы здесь и точка.
Последний взгляд на просторный зал порталопорта, шаг в марево и вот я на родной Элео. Меня не встречали. Никого, ни родителей, ни тетки, ни братьев. Только проводник молча передал мне конверт и махнул рукой, предлагая следовать за собой. Медлить не стала, повиновалась.
Мы прибыли в Иерихон — резиденцию Верховных Иерархов Стихии Воды. Все так же молча меня сдали на поруки местного управляющего, и уже он сопроводил меня в уготованные мне комнаты, не поднимая на меня глаз, кивнул и покинул помещение, плавно притворив за собой дверь.
Охренеть!
Ошарашенно огляделась по сторонам. Ну и зачем я здесь? Запоздало вспомнила о конверте в моих руках, порывисто его распечатала и открыла, вынимая пачку листов с машинописным текстом.
Дрожащими руками развернула послание. Два первых листа обвинительного текста по моему делу, стенограмма допроса, затем приговор и условия содержания. Вот, оказывается, как. Отказалась от меня моя родня, а, в случае развода, еще и фамилии лишила. По всем законодательным базам скоро я стану Шаей Эльнон — преступница и предательница, лишенная всех званий и привилегий, не может носить имя славного рода Оазо, а только, присущее нарушителям, обидное прозвище.
