Это поводок.
Снова.
Мои внутренности сжимаются от нового стыда, беспомощность душит меня. — Тебе так повезло, что я не умею стрелять из пистолета.
Его глаза расширяются, и он фыркает, выглядя чем-то средним между удивлением, возбуждением и весельем. Он прикрепляет поводок к петле ошейника, а затем касается меня под подбородком.
— Моя сексуальная маленькая Дикая Кошка. Теперь я понимаю, что, должно быть, видел Гэри, когда ты противостояла ему. Я не могу дождаться, чтобы показать тебя. Пусть все видят тебя такой.
Потянув за ошейник, он направляется к двери. — Пойдем. Давай отправим это шоу в путь.
Так что это происходит на самом деле. Подавляя бесполезное желание бороться с ним, я заставляю себя последовать за ним в холл и стоять там, пока он запирает свою дверь.
Уже не в первый раз я не могу избавиться от ощущения, что ступила в мир, который настолько далек от меня, что я едва знаю, как реагировать. Я нахожусь в этом мире уже большую часть двух месяцев, и хотя временами я к нему привыкаю, Спайдер, кажется, всегда находит какой-то способ вернуть меня в режим рыбы без воды, никогда не позволяя мне надолго привыкнуть к его ритму. Это грязный мир, опасный, и он мой правитель, нежелательный якорь, за который я должна цепляться, и чьим правилам я должна подчиняться.
В холле мимо нас проходят мужчины, глядя на меня широко раскрытыми глазами и ухмыляясь. Спайдер молча кивает им и ведет меня за ошейник по коридору в сторону бара.
Мое сердце падает. Судя по звукам, бар битком набит. Спайдер на шаг впереди меня, оставляя цепь, связывающую нас, на виду. Несколько бровей приподнимаются при виде этого. Унижение ударяется о внутреннюю часть моей груди с каждым ударом моего сердца.
Пока его не было, я пыталась понять свое место в иерархии клуба. Я чувствовала себя чем-то безымянным, зажатым между статусом клубной девочки и старушки, без особого статуса или прав, предоставляемых одной, но спасенная только собственничеством Спайдера от необходимости терпеть позор другой.
Инцидент с Гэри должен был изменить ситуацию со Спайдером так же, как и со всеми остальными, но этого не произошло, и я чувствую себя застрявшей, пойманной в ловушку, неуравновешенной, оставшейся без возможности улучшить ситуацию. Мудрый совет Морта внезапно кажется бесполезным. Любая надежда на то, что я смогу набрать какие-то очки с помощью Спайдера и принести свет во тьму добрым делом, была разрушена, оставив на ее месте бесконечную безнадежность.
Единственный плюс в том, что, в отличие от вечеринки Дизеля, я не голая, и все же взгляды, которые мы получаем от тех, кто проходит мимо нас, заставляют меня чувствовать себя такой же незащищенной и пристыженной, как будто на мне ничего нет.
Нет, этот ошейник и особенно поводок превратили меня в нечто гораздо меньшее, чем любая клубная девушка. Я домашний питомец, рабыня, та, кого вот-вот выставят напоказ перед всем клубом, чтобы все здесь знали, кто я такая.
Я его собственность, а Спайдер — мой хозяин.
Пасторы предупреждали нас об опасностях мира за пределами Колонии, и то, что происходит здесь, заставляет все эти предупреждения вернуться домой, делая их болезненно реальными.
У входа в бар до меня доносится гул голосов, и я дергаю поводок, не в силах сдержаться. Спайдер хватает меня за локоть, дергая вперед. — Не заставляй меня тащить тебя, — рычит он.
Прежде чем я успеваю сделать шаг, раздается женский голос, беспомощный крик. Этот звук проходит сквозь меня, усиливая мой страх.
Спайдер шагает вперед, не оставляя мне выбора, кроме как ковылять за ним.
Глава 21
Превращаясь
Эмма
То, что я нахожу, когда мы входим в бар — это именно то, что я ожидала, за исключением одной вещи.
Комната заполнена обычными пьющими мужчинами и скудно одетыми женщинами, лавирующими между ними с подносами выпивки. Атмосфера затуманена типичной дымкой от сигарет и сигар. Некоторые из мужчин уже пьяны, судя по звукам их невнятных голосов, а пара из них, развалившихся на диванах, выглядят так, словно они под кайфом, разражаясь приступами смеха. На экране телевизора крутится порнографический фильм, и я ловлю вспышку потной кожи и сладострастных стонов, когда мы проходим мимо, вот только никто не обращает на это внимания. Никто из байкеров не играет в бильярд и не сидит с обычными пивом или едой. Большинство мужчин столпились у бильярдных столов, лишь несколько человек сидят у бара, не сводя глаз с толпы. Толпа приветствует… что-то.
Сначала кажется, что у них одна из тех драк, которые они обычно устраивают на улице, все мужчины собрались вокруг, чтобы подбодрить сражающихся. Но потом я замечаю, что они стоят вокруг одного бильярдного стола, в частности. Там собралось слишком много людей, чтобы увидеть, что привлекло их внимание, но что-то в этой сцене вызывает у меня страх.
Спайдер притягивает меня к себе, но посреди комнаты он останавливается, и я слышу, как он фыркает.
— Похоже, ребята решили немного повеселиться без меня, — говорит он, очевидно, обращаясь ко всей комнате в целом.
Он направляется к толпе, но я останавливаюсь, как будто какая-то необъяснимая сила удерживает меня. Из передней части толпы доносится безошибочно узнаваемый звук удара ладонью по плоти, а затем хныканье. Эти звуки заставляют меня съежиться.
— Похоже, это будет интересно, — Спайдер идет вперед, конец поводка обмотан вокруг его кулака, а его рука лежит на моем плече.
Я хочу спросить его, что происходит, но мой голос, кажется, застрял у меня в горле.
— Спайдер, — стоя среди остальных, Страйкер кивает ему, — присоединяйся к веселью.
Затем Страйкер отодвигается в сторону, освобождая ему место.
Мои глаза чуть не вылезают из орбит. Теперь я понимаю и источник крика, и причину, по которой комната, полная сексуально озабоченных байкеров, игнорирует порнофильм.
Женщина лежит на спине поперек бильярдного стола, и хотя огромная толпа вокруг нее скрывает большую ее часть, я вижу достаточно, чтобы понять, что происходит. Рэт оказывается у нее между ног, закидывая их себе на плечи. Ее юбка задралась до талии, и он срывает с нее трусики.
У меня пересыхает в горле. — Спайдер… — я отступаю назад, не раздумывая.
— Нет, нет, нет, — напевает он, — пришло время поиграть, моя Маленькая Дикая Кошечка, — он снова натягивает поводок, и я поворачиваюсь к нему лицом, — это откроет для тебя совершенно новый мир, и ты не собираешься разрушать это для меня.
Как бы сильно мне ни хотелось убежать, его слова пробуждают во мне любопытство, побуждая меня участвовать в сцене, которая, согласно всему, чему меня учили, является воплощением греха. Я должна бороться, пытаться убежать, но я чувствую, как часть меня все глубже погружается в него.
Раздается громкий звук разрыва. Мой взгляд возвращается к женщине как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из мужчин срывает с нее футболку. Ее груди вываливаются на свободу, и под голодное рычание мужские руки обхватывают ее, впиваясь пальцами в нежную плоть.
Есть что-то вызывающее панику в виде женщины, с которой парень в порезе срывает одежду, окруженной дюжиной его приятелей, которые кричат и подбадривают его, как мальчишки на вечеринках братства, которые Сет однажды описал из своей юности. Зрелище настолько по-настоящему животное, что заставляет меня думать о стае волков, окружающих беспомощную добычу, которую они затащили в свою гущу.
Может быть, это просто проявление феминистской солидарности, или, может быть, я просто боюсь за нее, но меня охватывает дикое желание, и я почти бросаюсь к ней. Как будто почувствовав мои мысли, Спайдер дергает за поводок, удерживая меня.
Он подходит ко мне сзади, так что его грудь прижимается к моей спине. Все еще держа поводок, его другая рука скользит вокруг моего горла, прижимая меня к нему. Его хватка достаточно крепка, чтобы заставить меня задуматься, вызывая прилив возбуждения, обжигающий мою кожу.
