Всё.
Обсерватория, аукцион, дни и ночи, которые мы провели в объятиях друг друга.
Разрыв.
Я не могла сдержать слез, когда рассказала ей эту часть, и она сжала мою руку в своей, кивая, как будто точно знала, что я чувствую. После того, что произошло между ней и Зиком в прошлом семестре, я не сомневалась, что она действительно понимала.
— Итак, как я уже сказала, я бы рассказала тебе, что произошло, если бы сама это понимала, но я не знаю. Он просто… покончил с этим. И мне все равно, что он говорит о возвращении к Малие, я знаю, что это не то, чего он хочет. Я просто не знаю, зачем он это делает.
— Ты думаешь, он чувствовал себя виноватым из-за того, что причинил ей боль? Или, может быть, у нее есть что-то на него!? — подскочила Райли. — О Боже, может быть, она подлая торговка наркотиками из группы поддержки, и он попался в ее сети, и теперь она держит его за яйца, и у него нет выбора!?
Я моргнула.
— Ладно, я читала любовные романы о мафии для развлечения, и даже мой мозг не дошел до такого.
Райли пожала плечами.
— Может быть, возможно. Просто говорю.
Я улыбнулась, но улыбка быстро исчезла, когда я покачала головой, все еще пытаясь переварить то, что мучило меня с тех пор, как он покинул мою квартиру той ночью.
— Я не знаю. Но на прошлой неделе мой отец дал мне несколько довольно мудрых советов. Он сказал мне, что я, возможно, никогда не получу ответы, которые мне нужны, — сказала я. — И что мне нужно двигаться дальше.
Райли нахмурилась.
— Почему мне от этого хочется плакать?
— Потому что это ужасно и несправедливо, — ответила я. — Но… он прав. Я не знаю, что Клэй скрывает от меня, почему он это сделал, но все, что действительно важно, это то, что он это сделал. Он порвал со мной. — Я пожала плечами. — Как бы это ни убивало меня, я должна просто принять это и найти способ продолжать жить.
Райли покачала головой.
— Ты сильнее меня.
— Скажи это пижаме в пятнах от мороженого и горам салфеток, которые сейчас валяются в моей спальне.
Райли положила голову мне на плечо, снова взяв меня под руку.
— Ты любишь его, — прошептала она.
Мое горло сжалось.
— Я знаю.
— Разве это не самое худшее?
Я подавилась смехом, услышав это.
— Да, — согласилась я. — Это действительно, действительно так.
Она долго молчала, а потом сжала мою руку.
— Мне действительно жаль. А еще я очень злюсь на тебя за то, что ты ничего мне об этом не сказала. Мы друзья, Джи.
— На самом деле я не привыкла иметь друзей, — призналась я.
— Что ж, привыкай к этому. Особенно потому, что, если у тебя когда-нибудь будет тайный праздник удовольствий, где мужчина снова разыгрывает твои самые грязные книжные фантазии, я хочу, чтобы все грязные подробности разворачивались по мере их развития.
Я рассмеялась над этим, но затем острая печаль пронзила мои легкие.
— Боже, это действительно была самая романтичная вещь, которую кто-либо когда-либо делал для меня.
— Он единственный в своем роде, этот мальчик, — тихо сказала Райли, и на мгновение мы обе замолчали. Затем она села, подталкивая меня локтем. — Но и ты тоже. И с тобой все будет в порядке, что бы ни случилось дальше.
— Спасибо, Райли.
Она улыбнулась, а затем ее глаза блеснули где-то позади меня.
— Твой друг здесь.
Она встала, когда я повернулась и увидела, что Шон направляется в нашу сторону, его чехол для гитары перекинут через правое плечо. Увидев меня, он неуверенно помахал мне рукой, и я встала, чтобы присоединиться к Райли.
— Спасибо, что сказала мне, — сказала она, а затем, кивнув Шону, добавила: — И удачи.
Крепко обняв ее, она ушла, как раз вовремя, чтобы Шон остановился на краю скамейки.
Я улыбнулась, указывая на кафе.
— Зайдем?
Это была неловкая тишина, пока мы стояли в очереди за кофе, и Шон нашел свободный столик прямо в центре кафе, как только мы взяли наши напитки в руки. Он сел первым, прислонив гитару к столу, а я заняла место напротив него.
— Спасибо, что встретился со мной.
Он кивнул.
— Как дела?
— Я… — Я сделала паузу. — Ужасно, честно говоря, — призналась я, но это было с улыбкой. — Но со мной все будет в порядке. В конце концов.
— Так вот почему ты позвонила мне? Чтобы поговорить?
— Да, но не совсем обо мне. Ну, вроде того. — Я покачала головой. — Я просто… есть кое-что, что я хочу, чтобы ты знал. Кое-что, что ты заслуживаешь знать.
Шон приподнял бровь, и, сделав последний глоток кофе и глубоко вздохнув, я рассказала ему о сделке, которую заключила с Клэем в этой самой кофейне, о роли, которую Шон сыграл во всех наших отношениях. Я опустила подробности, которые рассказала Райли, даже некоторые, которые рассказала своему отцу, сосредоточившись вместо этого на извинениях за то, что играла с ним в игру, о которой он даже не подозревал.
Было больнее всего говорить ему об этом из всех, особенно когда я наблюдала, как его охватила холодная решимость, когда он понял, что все между нами было тщательно продумано. Закончив, я поднесла чашку с кофе к губам, ожидая, пока он переварит.
Он вздохнул, проводя рукой по волосам.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Я не буду лгать и говорить, что не хотел бы замечать тебя до того, как Клэй фальшиво встречался с тобой, а затем, следовательно, сбил тебя с ног.
Я улыбнулась.
— Но, — продолжил он, — я рад познакомиться с тобой сейчас.
Его глаза заплясали в тусклом свете кофейни, когда он это сказал, и я почувствовала, как меня захлестнула волна облегчения.
— Действительно?
— Правда, — сказал он. — Может быть, мы могли бы начать все сначала.
Паника охватила меня, мое лицо покраснело. Я не думала об этом как о возможности, что он все еще хочет встречаться со мной. На самом деле, я думала, что он разозлится. Я думала, он проклянет меня и назовет психом, прежде чем выбежать из кафе.
— Эм…
— Как друзья, — уточнил он, наклонившись вперед с ухмылкой.
Он улыбнулся еще шире, когда я вздохнула с облегчением, а затем он встал, раскрыв руки для объятий. Я тоже встала и скользнула в его объятия, сжимая его так же крепко, когда он заключил меня в свои объятия.
— Друзья, — согласилась я.
Я посмотрела на него, когда мы отстранились, и он покачал головой, выгнув бровь.
— Я не могу поверить, что ты играла со мной, как с чертовой скрипкой.
— Я не могу поверить, что ты пытался подцепить кого-то, у кого был парень.
— Эй, в свою защиту скажу, что ты выставила его довольно дерьмовым парнем.
— Справедливо, — уступила я, и он медленно отпустил меня, мы оба снова заняли свои места.
— Кстати, об этом… Мне жаль. О разрыве отношений.
Я кивнула, легкие болезненно сжались в моей груди.
— Спасибо. Мне тоже.
И теперь, когда правда была открыта между нами, я почувствовала, как крохотный кусочек закрытости окутал мое кровоточащее сердце. Папа был прав. Это не должно было произойти в одночасье. Я не собиралась прекращать страдать или скучать по Клэю еще очень, очень долго.
Но я все еще была здесь. Я все еще дышала, все еще жила.
И я не хотела уклоняться от боли, когда двигалась вперед.
Это напомнило мне обо всем, что было, обо всех сильных эмоциях, которые я испытывала с Клэем в то время, когда наши жизни были переплетены. Я никогда не хотела терять эти жгучие удары боли, никогда не хотела забывать, каково это — быть в его объятиях, прикасаться к нему, целоваться с ним.
Быть любимой им.
Может быть, он не был у меня навсегда.
Но я буду держаться за каждую частичку его, которую он дал мне, до конца своей жизни.
И после тоже.
***
Клэй
Я так чертовски устал от бостонской зимы.
И технически, еще даже не наступила зима. Мы были в самом разгаре осени, но мокрая смесь дождя и снега, пронзающая мою кожу, как крошечные клейма, не казалась мне осенью.
