Думай, Ангелина, думай! Можно вызвать спецов. Можно позвонить Власову. Можно вскрыть замки самостоятельно. На всё это потребуется примерно одинаковое количество времени, но отрывать парней, а главное, Ярослава от такого важного дела из-за ерунды просто нелепо.
– Ненавижу вскрывать замки! – стону я. – Если я убью нашего папочку, то это будет за дело!
В пустой квартире мой голос звучит, по меньшей мере, странно, и я смущённо замолкаю. Не хватало ещё превратиться в одну из этих безумных мамаш, которые болтают с пузом!..
Нахожу в шкафу набор отмычек, изъятых у какого-то домушника несколько лет назад, и, тяжело вздохнув, начинаю колдовать над замками. Один поддаётся сразу. Второй – более сложный – отнимает гораздо больше времени, каждую секунду которого я проклинаю на чём свет стоит Женю. Если он испортит мне все планы… Вот точно прибью!
Замок щёлкает как-то глухо, словно что-то внутри надламывается, но мне плевать. Главное, я на свободе. Хлопаю дверью, пересекаю площадку и жму на кнопку лифта. Раз, два, три… К чёрту! Меня трясёт от нетерпения, я просто не в силах дождаться, когда лифт притащится с первого этажа. Бегу по лестнице, одновременно пытаясь вызвать такси через приложение. И как назло именно сейчас нет ни одной свободной машины! Придётся бежать до проспекта и ловить попутку.
Но стоит мне выскочить из подъезда, я вижу паркующегося соседа и тут же подлетаю к нему.
– Здравствуйте! – говорю, бесцеремонно распахивая водительскую дверцу.
– Ты бухая, что ли? – недовольно протягивает сосед.
– Здравствуйте, – перебиваю его возмущения. Раскрываю удостоверение и показываю ему. Сосед включает свет в салоне и внимательно изучает строчки документа. А я выпаливаю как на духу: – Разрешите представиться, следователь по особо важным делам, майор Власова Ангелина Анатольевна, Следственное управление Следственного комитета Российской Федерации. В соответствии с Федеральным законом “О полиции” от 7 февраля 2011 года прошу вас предоставить личное транспортное средство для служебного пользования, а именно: для преследования особо опасного преступника и предотвращения преступлений, предусмотренных статьями 105 – убийство, 111 – причинение тяжкого вреда здоровью, 116 – побои, 117 – истязания, 163 – шантаж и вымогательство, 171, часть 1 – организация и проведение азартных игр, 228 – распространение наркотических веществ, 241 – организация занятия проституцией, 242 – создание и распространение материалов порнографического содержания. Ваш автомобиль будет задействован на срок от двух часов, после выполнения служебного задания с вами свяжется дежурный и сопроводит вас до отделения Следственного управления для осуществления возврата транспортного средства. Если автомобиль пострадает в ходе мероприятий, способствующих предотвращению вышеназванных преступлений, мы составим подробную опись повреждений, а также произведём обязательные фото- и видеофиксацию. Все копии документов и справок будут предоставлены вам в момент возврата автомобиля. Возмещение материального ущерба будет осуществляться в установленном законом порядке.
Мужчина смотрит на меня в полном замешательстве. Я прекрасно понимаю его чувства, но сейчас у меня правда нет времени искать более подходящий вариант. Да и не стану кривить душой: всегда хотела произнести эту фразу хотя бы раз за свою карьеру. Мечты должны сбываться, ёлки-моталки!
– Как я понимаю, отказать вам я не вправе?
Деликатно улыбаюсь, качая головой. Ну давай, соседушка, не заставляй меня угонять твою тачку, угрожая пистолетом!..
– Ну раз надо, значит, надо, – наконец выдаёт он.
Я диктую ему номер дежурки отдела, получаю документы на транспортное средство и отчаливаю, набирая номер дежурного. Ставлю в известность об использовании чужого автомобиля, как того велит внутренний распорядок. И звоню Власову.
– Ну что там у вас? – спрашиваю, едва он поднимает трубку.
– Семёнов потерял Румынского. Тот сбросил его с хвоста на окраине города. Ребята кружат, но не могут его найти. Где тебя черти носят, Гель?
– Проблемы с дверью, пришлось задержаться, – туманно говорю ему. И с мужиком, что уж там! – Взяла тачку у соседа, нагоняю вас.
– Если упустим гада, Гелька, не сносить нам погон, ты же понимаешь? – вздыхает Ярослав. – Ох, и втянула ты нас в приключение!
– Ой, не ной! – смеюсь я. – Может, вообще, тебе полковника дадут!
– Сказал бы я тебе, чего дадут, а потом ещё добавят, да ничего приличного на ум не лезет.
– Вы по трассе едете? – уточняю у него, перебивая стенания.
– Да, по трассе. Ефимов скатался по объездной дороге через лес, про которую ты говорила, там дерево поваленное, проезда нет. Если Гриша часто бывает в доме, то наверняка знает. Не поедет, чтобы не терять время на пешую прогулку.
Я не спорю, хотя интуитивно склоняюсь именно к этому варианту. По трассе ехать – это делать крюк километров в тридцать. За это время можно спалить дотла дом и скрыться в неизвестном направлении. А если я поднажму, то успею схватить на горячем, при попытке избавиться от вещественных доказательств его причастности к преступному бизнесу.
Я выжимаю из тачки максимум возможностей и вскоре съезжаю на грунтовую дорогу, простирающуюся через поля до самого Большого леса, среди деревьев которого мне чудится красный отблеск стремительно удаляющихся габаритов.
Вдоль полей мне удаётся удерживать приличную скорость, но стоит въехать в лес, как я замедляюсь. Во-первых, я не рискую включать дальний свет, а того, что есть, недостаточно, чтобы освещать вихляющий путь между тёмными елями и берёзками. Во-вторых, корни деревьев затрудняют движение. В-третьих, я боюсь пропустить нужный поворот.
Когда мне кажется, что достигаю его, я сворачиваю, мысленно призывая к помощи все высшие силы разом. Надеюсь, я ничего не перепутала. Надеюсь, я не влезу в дрянную ситуацию, из которой мне не выбраться. Сейчас, когда жизнь начинает расцветать новыми красками, было бы действительно обидно потерять это всё или вообще погибнуть.
Только внимательность и сосредоточенность на дороге позволяют мне не влететь на полном максимально возможном в этих условиях ходу в зад брошенной посреди дороги тачки. Женя уже здесь. Получается, его огни мелькали передо мной?
Перед автомобилем моего любовничка также в раскорячку брошена ещё одна тачка. Румынский.
Я быстро набираю сообщение Ярославу: “Пришли подкрепление. На лесной дороге наших нет. Румынский уже здесь. Я иду к дому.”
Власов мгновенно перезванивает, но я не беру трубку. Отключаю звук и вибрацию, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Когда убавляю яркость экрана, выскакивает уведомление о новом сообщении.
Власов: “Немедленно убирайся оттуда! Не вздумай идти к нему одна!”
Прости, Ярослав. Именно так я и планирую поступить.
Глаза быстро привыкают к темноте, подсвеченной лишь тусклым мерцанием экрана с загруженной картой. Для полного счастья не хватает ещё заблудиться в лесу! В кармане куртки, прямо под моей рукой, внушая покой, уверенность и безопасность, ощущается пистолетная рукоять. Холодный металл приводит в чувства, когда я дёргаюсь от каждого шороха поблизости.
Благодаря карте мне быстро удаётся выйти к дому, и я осматриваюсь вокруг. В охотничьем домике Перминова горит свет, но движения не видно. Я подкрадываюсь ближе, с оружием на изготовку тихо поднимаюсь по ступенькам на большую террасу. Дверь прикрыта не плотно, и я беспрепятственно вхожу в тёмный закуток коридора, пытаясь по звукам определить местонахождение Гриши. Или Жени.
– Да кто ты вообще такой и откуда нарисовался, я тебя ещё раз спрашиваю? – громыхает голос Румынского.
– Григорий Феликсович, – протягивает Женя. В его голосе слышится снисходительная усмешка. Я живо представляю, как полные губы мужчины растягиваются в кривоватую улыбку и он одаривает собеседника выразительным взглядом. – Вы можете и дальше продолжать тыкать в меня пистолетом, а можете включить здравый смысл: прямо сейчас сюда едет группа захвата, это должно быть очевидно вам и достоверно известно мне. Нам нужно убираться, пока вас не накрыли коллеги.
